Анна Йоль - Травница
Хеллпей рассмеялся обнимая меня за плечи.
— Задача мужчины — накормить свою женщину. — Сказал он. — А если у меня такая прожорливая?
— Даже не буду отрицать. — Я спрятала лицо у его шеи. Наверное, я красная, как рак, но это его «свою женщину»… До мурашек…
— Лена? — Шёпотом позвал меня Хеллпей.
— М-м-м?
— Невеста и жених идут.
Я оторвалась от мужчины и посмотрела назад. В самом начале, рука об руку, молодожёны босиком вступали на усыпанную цветами дорожку. Они были счастливы и прекрасны. Их синие одежды были не вычурными и скромными. У меня перехватило дыхание.
— Синий — цвет счастья. — Шёпотом пояснил мне Хеллпей. — Босые ноги и лепестки — это, символ того, что они вступают на дорогу любви.
Жених и невеста медленно прошли вдоль гостей, стараясь улыбнуться каждому. Мне показалось, что нам с альтом досталось особенное тепло. В конце, они, с неохотой отпустив руки, обойдя каждый со своей стороны, сели за стол. Было тихо, никто не поздравлял, и не обсуждал.
— Прошу вас насладиться нашим счастьем! — С придыханием, немного взволновано, объявил Рэмхи.
Вот тут то и начался шум и гам — со всех стороны посыпались поздравления, комплименты и добрые поддразнивания молодым. Ну и конечно, все принялись набивать желудки.
Во время пиршества я заметила, что ел один жених, а невеста сидела молча и лишь улыбались. Эти странные традиции… Я бы так точно не сидела.
Через час я заметила некоторые изменения в гостях и молодых.
— А что сейчас? — Спросила я у Хеллпея, не отрывая взгляда от Митры: она вся засмущалась, щёки зарделись.
— Право первой ночи. — Ответил Хеллпей, а лицо у него было таким серьёзным, что я не знала — верить или нет.
— Серьёзно?! — Я растерянно переводила взгляд то на молодых, то на Хеллпея.
Он жестом повал меня поближе и наклонился к моему уху.
— Я… — Он сглотнул. — Шучу.
И альт укусил меня за щёку. Я «сердито» посмотрела на него.
— Ладно-ладно! — Он закатил глаза на мой манер. — Сейчас жених будет кормить невесту и это символизирует то самое единение влюблённых.
— Кормить?
— Ага.
Я посмотрела на молодых с сомнением и недоверчиво на Хеллпея.
— С ложечки? — С сарказмом спросила я.
Но тут Рэмхи положил кусочек пряника себе на ладонь и поднёс к своей невесте, а та наклонилась, робко взяла его губами и отвела взгляд. Гости возликовали и захлопали, девушки восторженно зашептались, бабушки принялись утирать слёзки. А я — удивилась, изумилась, оторопела…ОФИГЕЛА!
— Лена?
Я молча посмотрела на него. Просто слов не могла нужных подобрать. Потом Рэмхи ещё чем-то «угостил» свою любимую и меня прорвало:
— Хеллпей! Хеллпей! — Переполненная эмоциями я захлопала мужчину по коленке. — Ты это видел?
— Ну да. — Ответил он, вопросительно приподняв бровь.
— Это…у меня слов нет…
Я попыталась передать всю гамму моих чувств через взгляд, но альт понял всё по-своему. Он улыбнулся, взял мою руку и переплёл наши пальцы.
— Понравилось? — Чувственно спросил он. — Хочешь так же? Тебя привлекло «единение»?
Его томная, заискивающая интонация «забила последний гвоздь» в мой самоконтроль.
— Ты что?! — Я засмеялась так, что глаза заслезились. Благо шум стоял такой — никто внимания не обратил.
— Что?! — Возмутился Хеллпей, а я всё смеялась. — Лена!
— Извини! — Удушливо ответила я, так и не насмеявшись. — Но это!
Я махнула головой в сторону молодых:
— Похоже на то, как я кормлю Одуванчика! Значит мы с ним каждый раз «единимся»? «Единяемся»? Ну, ты понял!
Услышав мой ответ Хеллпей поджал губы, молча похлопал глазами, притянул в объятия и положив голову мне на плече, спрятал лицо в моих волосах. Спустя несколько секунд он отрывисто рассмеялся.
— Ничего-ничего. — Я похлопала его по спине. — И тебя вылечим.
После моих слов Хеллпей оторвался от моего плеча:
— Ты невозможна. — Пробормотал он и поцеловал меня.
* * *— Это чувственно!
— Это странно!
— Ты ничего не понимаешь, женщина!
— Конечно, глупый мужлан!
— ЧТО?!
Мы были почти у самого берега реки. Невеста и жених скрылись из виду, гости разбились на группки и о чем-то болтали. Были слышны похвалы свадьбы, красоты молодой и богатству молодого. Украшения сменили синий цвет на красный, а солнце сменилось светом луны. Оставалось совсем немного времени до полуночи.
А мы с Хеллпеем продолжали спорить о «обряде единения» — он восторгался, а я считала это полным абзацем.
— Давай так же сделаем, и ты всё поймёшь! — Переполненный эмоциями предложил он. — Давай! Пошли!
Он сильнее схватил меня за руку и потянул меня к столам с закусками. Я же упёрлась.
— Нет! — Воскликнула я.
— Почему?!
— Я тебе лошадь?
— Нет!
— Ну, вот и нечего кормить меня с рук!
Я вырвала из его хватки и демонстративно последовала за остальными гостями. Никогда не понимала восторга девушек по поводу «кормить с рук». Мика, так вообще пищала каждый раз, когда это было в фильмах или книгах. Я ещё понимаю мороженко лизнуть, кусочек от пирожка откусить, но с ладони и кусок ПРЯНИКА — никогда. Может я, конечно, странная… Мика, по крайней мере, так говорила.
Вскоре вокруг все начали замолкать, а Хеллпей поравнялся со мной.
Зажглись свечи вдоль берега и на него вступили молодожёны в красных одеждах. Держась за руки, они вошли по пояс воду, так что лунный свет падал прямиком на них. У меня перехвати дух.
— А почему в воде? — Спросила я, не отводя взора от церемонии.
— Это традиция, дань Богине. — Ответил Хеллпей обнимая меня со спины.
— Роани?
— Да, она повиливает водой, что дарит жизнь. — Альт поцеловал меня в макушку. — Она богиня любви, которая посылает нам нашу половину. И вот пары обмениваются обещаниями именно в воде — мы верим, что после этого союз нерушим.
— Ты же в неё веришь, да?
— Да.
— Как романтично… — Протянула я с улыбкой.
— Ну не всем же поклоняться Богине денег, богатства и зажиточности. — Я услышала в его голосе смех. — Оставь что-то и простым.
— И щедрости!
— По тебе видно. — Гаденько ответил альт, но я не успела вернуть шпильку.
Из толпы гостей вышел высокий статный мужчина, он сжимал руки в кулаки и выглядел очень серьёзным.
— Обещай перед Роани беречь нашу дочь! — Сказал он.
— Обещаю… — Сердечно ответил Рэмхи, не отрывая взгляда от Митры.
С другого конца вышла пожилая пара, даже в тусклом свете свеч и луны, можно было разглядеть их огненные волосы.
— Обещай перед Роани беречь нашего сына! — С надрывом, прижимая платок к лицу, сказала женщина.
— Обещаю. — Со слезами в голосе ответила Митра.
— Её Воля. — Хором ответили родители и подойдя к самой воде, спустили кораблики с горящими свечками. А гости принялись зажигать свои.
— Лена? — Я в прострации повернулась к Хеллпею. В руках он держал небольшой «кораблик».
— Мы тоже? — Прошептала я, подходя ближе.
— Конечно. — Он мягко мне улыбнулся. — Нужно будет прочитать заклинание, сказал он, когда мы подошли к самой кромке воды.
— Какое?
— На твой выбор. — Он пожал плечами и зажёг свечку.
Я помолчала в раздумьях.
— Я хочу… — Я запнулась на мгновение, собираясь с духом. — Хочу быть там, где ты.
Альт отпустил кораблик на воду и тот неспешно поплыл вдаль. Мне стало жарко и неловко от моего «признания».
— Лена, я говорил заклинание, а не желание. — Хеллпей рассмеялся.
— Извини?
— Ничего. — Он улыбнулся, а затем подошёл ко мне и поцеловал.
* * *Я переживала. Очень. Коленки тряслись, а в горле пересохло. Ненавижу подобное, терпеть не могу быть в центре внимания. За что, Рииг?
С самого утра, наверное, ещё петухи только-только собирались просыпаться, меня выкрали. Да-да, именно так. Митра со своими подружками и свекровью выдрали меня из тёплых объятий Хеллпея и силком затащили к себе — готовиться ко второму дню свадьбы. Сегодня должно происходить основное веселье с конкурсами, пьянками и песнями.
Замечательно, но причём тут я?
— Лена, мы сделаем из тебя красавицу! — С торжеством объявила Митра, а её глаза почти маниакально заблестели.
— Именно! — Вступила в разговор её свекровь Госпожа Нилтри. Она была худосочной, но неимоверно энергичной рыжеволосой тётушкой за пятьдесят. — А то негоже девушке в портках на свадьбе гулять.
Всё мои попытки оправдаться, возразить, выпрыгнуть в окно — были срезаны на корню. В течение двух, а может трёх часов, меня хлестали в бане:
— Шоб кожа, как бархат была. — Поучала Госпожа Нилтри, особенно больно заезжая мне эти банным веником. Сатанинское орудие.
Натирали разными маслами:
— Шоб пахла, как цветочек. — Говорила свекровь Митры, с усердием и мужицкой силой втирая ароматное что-то.
