Юлия Жукова - Замуж с осложнениями
У Алтонгирела сегодня явно рыбный день, вон как жабрами хлопает. Азамат покатывается со смеху.
– – Спасибо, что пытаешься помочь, – – говорит он духовнику, – – но мне кажется, я несколько лучше тебя знаю, как обращаться с женщинами.
Алтонгирел оскорблённо фыркает и складывает руки на груди, дескать, умывает руки.
– – Мы сегодня отчаливать собираемся?
– – Да, но ближе к ночи. Сейчас будет большая пробка у захода в туннель.
Алтонгирел задумчиво кивает.
– – Ладно, пойду оповещу остальных, что вы нашлись.
– – Ты что, серьёзно всех переполошил?
Духовник только криво ухмыляется в ответ и уходит, захлопнув дверь.
– – Всё хорошо? – – спрашиваю.
– – Да-а, – – отмахивается Азамат. – – Алтонгирел любит преувеличивать.
Говорит он это с каким-то отеческим умилением, как моя мама про своего кота.
– – А чего он вообще такого ответственного из себя строит? – – спрашиваю. – – Он же уволился.
– – Да нет, я не успел его рассчитать, а потом стало незачем. Так что до Муданга он по-прежнему в должности.
Я сморщиваюсь.
– – Замечательно. То есть он и дальше будет с полным правом донимать нас ценными советами.
Азамат посмеивается:
– – Я тебя уверяю, его советы – – ещё не самое худшее. Он просто пока что единственный, кто не боится советовать тебе. Потому что я уже наслушался от всего экипажа...
– – А им, конечно, всем есть дело до твоей личной жизни!
Азамат только качает головой. М-да, а ведь если они ко мне привыкнут, то и мне перепадёт наверняка. Правда, не знаю уж, что может быть хуже Алтонгирела.
– – Но я рад, что он остался, – – вдруг говорит Азамат. – – Мне было очень тяжело с ним прощаться. Понимаешь, он ведь единственный, кто от меня не отвернулся.
– – Понимаю, – – говорю. – – Хотя это просто значит, что остальные были законченными сволочами и идиотами.
Азамат мечтательно улыбается.
– – Лиза, ты очень добрая.
Я даже не понимаю, в свете моей последней реплики – – он это иронично или как? Мне становится немного неловко, и я цепляюсь за первое, что вижу:
– – А почему ты часы так неудобно ставишь?
– – А я, бывает, вечером заснуть не могу долго, а у часов экран в темноте светится, и я так лежу, смотрю, как минуты идут, и так противно... всякие глупости думать начинаю. Так что предпочитаю их не видеть.
– – О, это, кстати, знакомо, – – удивляюсь я. – – Только у меня обычно так бывает, когда утром рано вставать и какое-то ответственное дело. И я страшно боюсь не выспаться, и вот лежу, смотрю, сколько мне спать осталось, и нервничаю.
– – Надо же, – – усмехается Азамат, – – до сих пор ни разу не встречал человека с той же проблемой.
Его благодушное настроение несколько убывает, когда я заставляю его снова раздеться и обмазаться, но он относительно быстро восстанавливает душевное равновесие. Глядишь, ещё привыкнет. Потом мы едем завтракать куда-нибудь в ресторан. Кажется, он приволакивает меня во что-то невероятно дорогое, но я терплю. Если уж он считает, что таким образом выражает свои чувства, то грех ему мешать... тем более, что и еда, и сервис меня вполне устраивают. Господи, сказать кому – – решат, что зажралась тётка вконец.
– – Тебе больше ничего не нужно купить? – – спрашивает Азамат, разобравшись с первым блюдом. Муданжцы вообще обильно завтракают.
– – Да нет вроде...
– – Уверена? А то теперь пять дней до Брошки, да и там уже почти ничего нет такого, чего нет на Муданге.
– – А чего нет на Муданге?
– – Ну, пилюль твоих точно нету. С нижним бельём туговато... и вообще, всякие искусственные материалы редко завозят.
– – Ну, пилюль и одежды мне теперь на пару жизней хватит твоими стараниями, – – смеюсь. – – Разве что швейную машинку купить, а то я всё Эцагановой пользуюсь.
Азамат смотрит на меня неуверенно.
– – Ну, если хочешь... Слушай, – – он сглатывает, – – а ты прямо так уверена, что мы там надолго?
– – Я намерена приложить некоторые усилия к тому, чтобы мы там остались надолго.
– – Какие например?
– – Ну, для начала я бы вытрясла из Алтонгирела в подробностях, как надо вести себя со Старейшинами и что говорить, чтобы произвести наилучшее впечатление. Потом, наверняка их можно как-нибудь расположить к себе...
Азамат начинает мотать головой ещё до того, как я договорила.
– – Нет, Лиза, ничего не получится. Они же не по собственным симпатиям судят. У них есть предсказания, по которым они могут понять, получится у нас семья или нет. И тут ничего не сделаешь.
– – Предсказания ещё можно по-разному истолковать, – – пожимаю плечами. – – Откуда им, например, знать, что для меня хорошо или плохо?
– – Им достаточно знать, что хорошо или плохо для Муданга, – – печально усмехается Азамат.
– – И что, Алтонгирел не замолвит за меня словечко после того, как я Эцагана вылечила?
– – Ну, я рискну предположить, что они решат тебя оставить потому, что ты хороший целитель. Но не факт, что они решат оставить меня.
– – Но я без тебя не останусь.
– – Ты можешь выйти замуж за кого-нибудь другого.
– – Азамат, радиостанция на бронепоезде! Я. Без. Тебя. Не. Останусь.
Он улыбается счастливой улыбкой идиота.
– – А со мной бы осталась?
– – Мне казалось, в этом смысл всего полёта, нет?
– – Ну, а надолго?
– – Э, – – я как-то об этом не думала с точки зрения срока. – – Зависит от того, насколько я смогу там комфортно существовать. Я имею в виду, как ко мне будут относиться. Если как к обезьяне в цирке, то, наверное, долго не выдержу. Но я буду стараться, – – Азамат несколько мрачнеет, видимо, считает, что именно так всё и будет. – – В крайнем случае, заберу тебя на Землю.
Он качает головой так, как будто я ему свои детские сны рассказываю. Ну ладно, погоди, увидишь ещё, что Земля реально существует.
Мы всё-таки идём за машинкой и берём стационарную большую модель, которая умеет делать несколько сотен разных швов, различает нитки по толщине, пришивает пуговицы и штопает. А потом я ещё до кучи прихватываю кухонный комбайн – – просто потому, что Азамат ну очень хочет, чтобы я ещё что-нибудь купила.
– – Вообще, – – говорит он, поглядывая на часы, – – сегодня будет ещё одна вечеринка, вот там, где мы вчера завтракали, помнишь?
Помнить-то я помню, но третье застолье за три дня – – это мне многовато.
– – А ты очень хочешь туда пойти? – – спрашиваю.
– – Не то чтобы очень, но я не хочу сидеть на корабле во время стоянки, а дела уже все переделаны.
– – Ну пойдём погуляем.
– – В смысле?
– – Просто... по городу. Или, может, тут парк какой-нибудь есть.
– – Ну есть тут неподалёку парк, а что ты там делать собралась?
– – Не знаю, – – пожимаю плечами, – – гулять.
Азамат так и остаётся в озадаченности, но мы отзваниваем Тирбишу на корабль, чтобы принял наши покупки, и едем в парк.
Это оказывается даже лесопарк – – он большой и довольно дикий, только дорожки проложены аккуратненько. Он тянется вдоль побережья, так что среди деревьев можно видеть замечательный морской пейзаж. Я когда-то в раннем детстве была на Гарнете. Ну или даже не в очень раннем... лет в десять или одиннадцать, не помню. Мы ездили от школы отдыхать. Я, правда, мало, что помню из этого отдыха: море и море, на Земле такие же, и мороженое такое же, и аквапарк. Наверное, путёвка была со скидкой, потому мама меня и запихнула.
Зато я хорошо помню, как мы возвращались, потому что на нас напали, как теперь понимаю, всё те же джингоши. Согнали к нам на корабль ещё каких-то взрослых, которых тоже где-то захватили. Лопотали чего-то по-своему, ничего не понятно, воспитателей заперли отдельно, все ревут... Я тихо забилась в угол за дверью, и меня какой-то дядя загородил широкой спиной, так что меня даже не посчитали. Потом всех увели, а мы с дядей остались. Он, кажется, пытался договориться с террористами на их языке, но я же ничего не понимала. Потом мне удалось незаметно просочиться в вентиляцию, потому что я читала много приключенческих романов про космос, и там все всегда ползали по вентиляции. Правда, последнее время инженеры стали умнее и делают трубы узкими, чтобы человек не пролез. Но какой я была человек – – в одиннадцать-то лет, тем более, что я в принципе мелкая. Вот я и пролезла. Вылезла на капитанском мостике, там никого, потому что корабль на прицепе. Ну чего, дети всегда быстро в интерфейсе разбираются, а на пассажирских кораблях управление – – как в компьютерной игре, всё ясно подписано и с картинками. Так я за пульт уселась, подогнала кресло по высоте и рванула в сторону Земли, приговаривая «бввввввв!» – – тут ума-то много не надо, скорее уж, его отсутствия. Не знаю, наверное, джингоши должны были принять какие-то меры, чтобы захваченным кораблём нельзя было управлять изнутри, но видно, что-то у них пошло не так, и мы благополучно улетели. Тот дядя, который меня заслонял, кажется, подрался с оставшимися на корабле двумя или тремя джингошами, но они же мелкие, а дядя был о-го-го, настоящий положительный герой из фантастического фильма. Ну он их и уложил штабелями. Потом, когда нас перехватили земные охранные службы, он долго мне что-то говорил хорошее, только я не поняла на его языке. Он мне ещё какие-то игрушки подарил. И дома грамоту вручили. Там, где вручали грамоту, был очень вкусный зелёный чай.
