Ольга Хусаинова - Киллит. Сбежавшая демоница
— Теперь ты за меня спокоен? Открывай!
Он посмотрел с состраданием — не заметить мои трясущиеся руки было невозможно, но не шелохнулся. Я с полминуты держала ее на вытянутой руке, сверля его требовательным взглядом, и чувствовала себя при этом довольно унизительно.
— Зачем тебе это? — Макс заговорил, когда я была уже готова швырнуть этой шкатулкой прямо в него. И швырнула. На кровать. Все-таки жалко портить и артефакт, и лицо ни в чем не виноватого демона. Хотя, он бы все равно поймал… — К чему такая спешка? Кому и что хочешь доказать?
Как-то незаметно он оказался сидящим рядом со мной, приобнял за плечо.
— Ничего, — я нервно дернулась и отвернулась. Он прав — со стороны выглядит глупо… Это просто психоз, в чудеса я уже давно не верю. Побрякушка на шее не подарит мне нормальную мать, не сделает менее одинокой, не изменит прошлого и не сотрет память.
— М-м-м… — неопределенно пробурчал Макс в мой затылок. — Может ты лучше поорешь, поплачешь, посуду побьешь, а? Сил нет смотреть на тебя такую раздавленную, затравленную, и с потухшим взглядом.
— Вот и не смотри, — обиженно огрызнулась я. — На кой черт я тебе вообще сдалась? Отпусти на все четыре стороны и забудь!
— Ну, нет, дорогая моя, так просто ты от меня не отвяжешься, зря я тебя, что ли, один раз от родни уже спас?
— Не спас, а купил, — мое настроение это напоминание не улучшило, но если его цель разозлить меня настолько, чтобы я отправилась бить посуду, он двигался в нужном направлении. — Кстати, для вполне определенных и недвусмысленных целей, которые так и не реализовал, а вовсе не для благотворительности. Так что да — зря! Можешь вернуть владельцу бракованный товар, который не укладывается в порыве благодарности в твою койку!
Я осеклась, осознав, что практически один в один повторяю слова «мачехи».
— Вернуть, говоришь? — задумчиво и тихо проговорил демон. — Ты действительно этого хочешь?
Почему-то от этого наоборот захотелось сжаться, превратиться в маленький комочек, спрятаться в самый темный угол, а лучше прижаться всем телом к демону, забившись подмышку, и попросить прощения. Меня иногда поражала его уравновешенность — было с чем сравнивать, ведь он ни разу даже не повысил на меня голос, ни разу не воспользовался силой, ограничиваясь язвительными или заставляющими краснеть замечаниями. А мог. Он вообще многое мог…
— Не знаю, — со вздохом созналась я, а Макс, несмотря на мой агрессивный выпад в его сторону, так и продолжал обнимать меня за плечо.
— Килл, ты подумай, хорошо подумай, — пугающе серьезно произнес он. — Можешь не верить, но я на самом деле просто выкупил тебя из жестокой семейки, поняв, почему ты сбежала. Только сейчас ситуация поменялась — чары с Арохнита спали, а забрать я тебя смог именно благодаря им, ведь он был против. Так-то сделка недействительна. Поэтому решение теперь за тобой.
— Пожалел… — почему-то стало обидно от этой мысли.
— Не только, — подбадривающе улыбнулся демон. — Надеюсь, тебе у меня хорошо, потому что я очень хочу, чтоб ты осталась.
Он провел по моей щеке, наклонился, чтоб поцеловать. Как же замерло все внутри от нахлынувшей нежности… Я потянулась к нему, губы приоткрылись, в воображении нарисовался поцелуй, наверно, самый проникновенный и чувственный в моей жизни…
Вдруг замок самым натуральным образом вздрогнул от громового вопля:
— А-а-а-ас-с-с-с!!!
У меня глаза округлились от неожиданности, пальцы инстинктивно вцепились в гладкое покрывало, по которому я едва не съехала на пол, когда кровать ощутимо тряхнуло.
— Это что? — ошарашенно спросила я, а замок тем временем вновь подпрыгнул от сильнейшего раската грома.
— Неужели голос не узнаешь? — ехидно заметил демон.
Да как тут узнаешь, когда уши закладывает от рева. Но одно предположение появилось, не очень приятное, надо сказать, предположение…
— Кажется, кое-кто уже понял, что его «облапошили», — подтвердил худшее Макс.
— Девчонку верни! — разъяренно донеслось снаружи.
Я перепугано посмотрела на Макса, сжалась в комок, подтянула к себе ноги и обхватила колени руками.
— Отдашь? — тихо спросила. Еще вчера я была бы уверена, что не отдаст, но после сегодняшнего разговора даже не знаю… Чары спали, а папашин характер-то прежний… Я вдруг осознала, как мне привычно и уютно здесь, казалось бы, в чужом доме, чужой семье. И вспомнила, какого рода общение ждет меня там. А признаться и попросить, чтобы не отдавал, стыдно.
Демон неторопливо встал, пальцем отодвинул тонкую занавеску, выглянул в окно.
— Я твой замок по камушкам разберу, щенок!
Ну, вот, начались угрозы…
Макс меланхолично задернул в ответ сначала одну штору, потом вторую, потом оперся спиной о стену, сложил на груди руки и посмотрел на меня.
— Пожалуй…
Я затаила дыхание, а он издевательски выждал трагическую паузу.
— Нет, — глаза демона озорно блестнули. — Что-то мне его настроение не нравится.
Я слабо улыбнулась, он ответил тем же и заговорщиски мне подмигнул. На душе сразу потеплело, как будто оттаяло что-то внутри.
Неуловимое движение пальцев, и перед демоном явились две молчаливые лярвы.
— Спустить собак, — приказал Макс.
Нечисть услужливо кивнула и испарилась.
— А у тебя все собаки наподобии той, что я видела? — напряглась я. — И много их?
— Много, — кивнул он. — Но не адские гончие, как Брайд, а чуть поменьше в размерах, но кровожаднее и тупее. Для охраны самое то.
— И не жалко?
— Кого? — удивился он.
— Собак.
Макс снисходительно улыбнулся.
— Поверь, Арохнит не такой дебил, чтобы не понять намека.
Я прислушалась к происходящему у подножия замка, но к моей досаде оттуда не донеслось ни звука.
— Почему так тихо? — не выдержала через несколько минут.
— Псы нападают молча, Арохнит тоже от ужаса верещать не спешит, — пояснил улыбающийся демон.
И тут, в полной тишине раздался оглушительный грохот. Сквозь темные шторы на стекле окна проступили огненные буквы.
«Ты не сможешь прятать ее вечно».
Я поежилась от неприятного холодка, прошедшего по спине.
— Поговорить все равно придется, — согласился Макс, бросив многозначительный взгляд в сторону окна. — Но не в моем доме.
— Не любишь гостей?
— Тех, кто приходит без приглашения, я за гостей не считаю, — отрезал он, легким движением руки пустил вязь заклинания, и надпись потухла.
Я осталась сидеть, немного оглушенная сегодняшними событиями. Демон прошелся по комнате, задумчиво взъерошил собственные волосы, искоса посмотрев на дверь.
— Кого-то ждешь? — насторожилась я.
В этот момент, словно дождавшись разрешения, в дверь постучали. Вошедшему Элигору я почему-то совсем не обрадовалась, вероятно всему виной его выражение лица. И он меня жалеет…
— Да, — с запозданием ответил Макс. — Ну что?
— Она рассказала правду, — с готовностью отозвался ментал. Нетрудно было догадаться, о ком именно речь. — Точнее, большую ее часть.
— Большую? А что входит в меньшую?
— Не хотелось бы говорить при Килл.
Я неосознанно поморщилась и напряглась.
— М-м-м… — Максу тоже новость по вкусу не пришлась. — С чем связана информация? Что-нибудь срочное, что я должен знать немедленно?
— Ты в итоге ужесточишь наказание, — пожал плечами лекарь. — А срочного ничего не вижу — дела прошлого.
— Хорошо, расскажешь позже. Как насчет этого? — демон обогнул кровать, поднял с нее шкатулку.
— Не соврала, — отрывисто ответил Элигор. — Безопасно.
— Тогда примерим.
Я вся подобралась, с надеждой и каким-то странным предвкушением следя за демоном. Он осторожно приподнял крышку и, разогнав тьму, за шнурок вытянул амулет, медленно, как будто обезвреживает мину… Наклонился, чтобы через голову надеть его мне на шею.
Кажется, дыхание затаили все.
Медальон коснулся груди, и я невольно вздрогнула. Но он не засветился, не наделил меня огромной силой, не загорелся, не вплавился в кожу, как браслеты Асмодея… Вообще ничего не произошло, лишь выгравированная ящерка, казалось, укоризненно и немного насмешливо смотрит на наблюдателей.
— Расстроилась?
Пожала плечами, пальцем щелкнула по ребристому краю бронзового медальона, который вдобавок был хаотично испещрен разного размера дырочками. Амулет лениво качнулся, тяжелый, но для меня, похоже, такой же бесполезный, как и для мачехи.
— Обидно, — призналась я.
В комнате стало как-то неуютно под взглядами мужчин, которые мысленно готовы были фыркать от той мелочи, которая меня волнует, но сочувствие не позволяло им сделать это вслух. Не хватало еще, чтобы начали фальшиво утешать…
— Я вниз, воды попить, — нашла выход из положения. — Как раз и обсудите ту секретную информацию, которую мне лучше не слышать.
