Terry Pratchett - К оружию! К оружию!
— Не подумал? А за что тебе деньги платят?
— Никогда не видел его в такой ярости, — хмыкнул Гаспод.
За спиной главного наемного убийцы раздалось вежливое покашливание. Из комнаты вышел доктор Пьеро.
— А, доктор, — кивнул доктор Проблемс. — Думаю, будет лучше, если мы обсудим все в моем кабинете. Что скажешь?
— Я искренне и крайне сожалею…
— Ничего страшного. Этот… дьяволенок выставил нас обоих круглыми дураками. О… не относи это на свой счет, конечно. Господин Низз, шуты и наемные убийцы будут охранять эту дыру до прихода каменщиков. Никто не должен входить или выходить, понятно?
— Понятно, доктор.
— Очень хорошо.
— Этот господин Низз, — сказал Гаспод, когда доктор Проблемс и главный шут скрылись за углом. — Номер два в Гильдии Наемных Убийц. — Он почесался за ухом. — Давно бы прикончил старого Проблемса, если бы не правила. Наемные убийцы могут убивать только за определенную плату. Все те же деньги — вот что делает нас убийцами.
Ангва побежала вперед. Низз вытер лоб черным носовым платком и опустил взгляд.
— Привет, ты, по-моему, новенькая, — промолвил он и взглянул на Гаспода. — И эта псина вернулась, как я вижу.
— Гав, гав, — отреагировал Гаспод и заколотил обрубком хвоста по полу. — Иногда, — сообщил он Ангве, — Низз дает мятный леденец, главное — застать его в хорошем настроении. В этом году отравил пятнадцать человек. Хорошо работает с ядами, не хуже, чем старик Проблемс.
— Мне так нужно это знать? — спросила Ангва.
Низз погладил ее по голове.
Теперь Ангве была видна дверь. На картонке, вставленной в металлическую рамку, было написано имя.
Эдуард, дон Муэрто.
— Эдуард Муэрто… — пробормотала она.
— Знакомое имя, — отозвался Гаспод. — Его семья жила на Королевском проезде. Были богаты, как Креозоты.
— А кто такой Креозот?
— Какой-то богач-иностранец.
— О.
— Но его прадедушка, Эдуарда, конечно, а не Креозота, страдал, так сказать, ужасной жаждой, а дедушка гонялся за каждой юбкой, всякую редкую одежду собирал, которая потом благополучно сгнила, а отец нынешнего дона Муэрто, ну, тот был трезвенником, вполне приличным человеком, но потерял остаток фамильного состояния из-за незнания разницы между единицей и одиннадцатью.
— Не понимаю, как можно потерять из-за этого деньги?
— Можно, если решишь поиграть в дуркера с серьезными ребятами.
Ангва и пес затрусили назад по коридору.
— А о молодом доне Эдуарде ты что-нибудь знаешь? — спросила Ангва.
— Нет. Дом ихний недавно продали. Чтобы расплатиться с фамильными долгами. А самого паренька я давно не видел.
— Ты просто кладезь информации.
— Кручусь, кручусь… Собак ведь никто не замечает. — Гаспод наморщил нос, который разом стал похож на высохший трюфель. — Ружием воняет, верно?
— Да. А это странно.
— Что?
— Что-то не так.
Тут были и другие запахи. Запахи нестираных носков, других собак, грима доктора Пьеро, вчерашнего обеда — все это витало в воздухе. Но запах фейерверков, едкий, как кислота, мгновенно отождествляемый с ружием, забивал все прочие ароматы.
— Что не так?
— Не знаю, может, этот запах ружия… Откуда он тут?
— Вспомни, он отсюда и происходит. Ружие хранилось здесь много лет.
— Хорошо. Ладно. У нас есть имя. Надеюсь, оно что-нибудь скажет Моркоу…
Ангва побежала вниз по лестнице.
— Слушай, — замявшись, сказал Гаспод, — у меня тут один вопрос…
— Да?
— А как ты превращаешься обратно в женщину?
— Просто ухожу с лунного света и… сосредотачиваюсь. И Превращаюсь.
— Круто! И все?
— В полнолуние я могу перекидываться туда-обратно даже днем, когда захочу. Но если на меня упадет лунный свет, тут от моего желания ничего не зависит — я обязательно Превращусь.
— Понятно, а как насчет волчьего лыка?
— Волчьего лыка? Это, по-моему, растение, типа аконита. А что насчет него?
— Оно тебя не убивает?
— Послушай, не стоит верить всему, что говорят о вервольфах. Мы — люди, как и все другие. Б́ольшую часть времени.
Они уже вышли из Гильдии и направились к переулку, до которого успешно добежали, но в котором не оказалось весьма важных вещей, которые находились здесь, когда они убегали. Наиболее значительной из этих вещей была одежда Ангвы, но также ощущался недостаток Старикашки Рона.
— Проклятье!
Они воззрились на пустую мостовую.
— А другая одежда у тебя есть? — спросил Гаспод.
— Да, но только на улице Вязов.
— Неужели, превращаясь в человека, ты обязательно должна что-то надевать?
— Именно.
— Но зачем? Мне казалось, обнаженная женщина будет чувствовать себя как дома в любой компании. Без обид, конечно.
— Я предпочитаю ходить одетой.
Гаспод обнюхал грязные булыжники.
— Тогда побежали, — вздохнул он. — Постараемся догнать Старикашку Рона до того, как твоя кольчуга превратится в бутылку пойла Джимкина Пивомеса.
Ангва огляделась по сторонам. Запах Старикашки Рона быстро рассеивался.
— Хорошо, но лучше поторопиться.
Волчье лыко?! Еще не хватало, чтобы всякие дурацкие травки осложняли твою жизнь — и так каждый месяц на неделю у тебя появляются две дополнительные ноги и четыре лишних соска.
Вокруг дворца патриция и рядом с Гильдией Наемных Убийц толпился рассерженный народ. Нищих было особенно много, и выглядели они пребезобразно. Пребезобразнейший вид — профессиональная черта всех нищих. Но эти выглядели даже безобразнее, чем следовало.
Гражданская милиция осторожно высунула головы из-за угла.
— Сотни людей, — объявил Колон. — И толпы троллей рядом со штаб-квартирой Дневной Стражи.
— Упертых бунтовщиков много? — спросил Моркоу.
— Разумеется, я ж сказал, там тьма-тьмущая троллей, — сказал Колон и, опомнившись, добавил: — Я пошутил, пошутил.
— Ладно, — махнул рукой Моркоу. — Все за мной.
Гомон сразу смолк, когда милиция проследовала, прогромыхала, пробежала и прошла на костяшках рук к штаб-квартире Дневной Стражи.
Неожиданно дорогу милиции перегородили два очень крупных тролля. Толпа замерла в ожидании.
«Сейчас все случится, — подумал Колон. — Кто-нибудь что-нибудь швырнет, и мы все умрем».
Он поднял глаза. Из-за краев водостоков медленными рывками появлялись головы горгулий. Никто не хочет пропускать хорошую драку.
Моркоу кивнул троллям.
Колон зачем-то про себя отметил, что тролли с головы до ног покрыты лишайником.
— Шпат и Боксит, если не ошибаюсь? — вопросил Моркоу.
Шпат машинально тоже кивнул. Боксит был более крутым и лишь смерил Моркоу свирепым взглядом.
— Именно таких ребят я искал, — сообщил Моркоу.
Колон схватился руками за шлем и попытался спрятаться в нем, как улитка десятого размера в ракушке размера первого. Боксит больше походил на ходячую лавину.
— Вы мобилизованы, — возвестил Моркоу.
Колон выглянул из-под шлема.
— За оружием обратитесь к капралу Шноббсу. Младший констебль Детрит приведет вас к присяге. — Он сделал шаг назад. — Добро пожаловать в Гражданскую Стражу. И помните, в ранце каждого младшего констебля лежит маршальский жезл.
Тролли не пошевелились.
— Не пойду я ни в какие стражи, — сказал Боксит.
— Из тебя выйдет настоящий офицер, можешь мне поверить, — попытался подбодрить его Моркоу.
— Эй, нельзя принимать их в Стражу! — закричал из толпы какой-то гном.
— Почему? Здравствуйте, господин Рукисила, — отозвался Моркоу. — Приятно видеть здесь лидеров общины. Так почему они не могут вступить в милицию?
Тролли внимательно слушали. Рукисила понял, что неожиданно стал центром внимания, и замялся.
— Ну… во-первых, у вас только один гном… — начал он.
— Я тоже гном, — парировал Моркоу. — Официально.
Рукисила явно забеспокоился. Принадлежность Моркоу к расе гномов была достаточно спорным вопросом, не раз обсуждавшимся среди радикально настроенных гномов.
— Ты несколько крупноват, — запинаясь, произнес он.
— Крупноват? С каких это пор размер имеет значение? — удивился Моркоу.
— Гм… Если речь о гномах, то с самого момента их появления, — прошептал Дуббинс.
— Впрочем, в этих словах есть мысль. — Он обвел взглядом толпу. — Хорошо. Нам нужны честные, законопослушные гномы… Вот ты, например…
— Я? — переспросил неосмотрительный гном.
— У тебя были приводы?
— Ну, не знаю, пару раз меня приводили домой, когда я хлебнул лишку, больше не припомню…
— Хорошо. Я принимаю… вас двоих… и вас. Плюс четыре гнома, так? Еще возражения будут?
— Не пойду я ни в какие стражи, — повторил Боксит, но уже с оттенком некоторой неопределенности.
— Теперь ты не можешь нас бросить, — ответил Детрит. — Иначе среди нас будет слишком много гномов. Числа — это такая могучая штука…
