Лана Туулли - Короли и Звездочеты
Сознайся Курезадов - так «нежный персик», которая неосторожно вызвалась отнести случайному гостю обед, и теперь запертая с Громдевуром на чердаке маленького флигеля, стоящего чуть в стороне от главного дома усадьбы, чего доброго, пострадает.
«О моей безопасности никто не думает», - разочарованно вздохнул Октавио о несправедливости жизни, - «Да не позволят боги Ангелике догадаться, как эта «луноликая» меня домогается, пользуясь тем, что отец немного занят!»
Преступное трио надрывалось дальше.
- Отвечай, куриная задница, кого прячешь? - рычал Бульфатов.
- Не доводите до греха, - важно, но неубедительно советовал Серов.
- Мамой клянусь! - вопил Курезадов. - Забирайте всё, что хотите - овечек, трактор, теплицы, рассаду, клубнику, коньяк - только оставьте жизнь, умоляю! Я слишком молод, чтоб умирать! Помилосердствуйте! Кому ж я завещаю свои банковские вклады! Забирайте всё! - торгаш начал выворачивать карманы, извлекая ключи самых разных форм и размеров; - Забирайте, забирайте! Я нищим пойду по белу свету!… - он бойко стащил рубашку, скинул башмаки и принялся за брюки; - Пусть все видят, что мне нечего скрывать!…
Первые три группы дознатчиков ломались на этапе опустошения карманов. Господа Серов и Бульфатов дождались, пока Курезадов окажется в исподнем и, истово бормоча непонятные молитвы - а может, цитируя по памяти руководство пользователя новым холодильником, - на коленях поползет к двери флигеля.
- Да он же совсем дурной, - фыркнул Бульфатов.
- Неужели не врет? - задумчиво протянул Серов.
- «Бизон»? - зашипела рация на плече и.о. начальника охраны Объекта. - Где вы? Мы проверили сеновал, там никого. Как слышите, прием?
- Слышу, слышу. Раз там тоже никого нет… Тогда возвращаемся на Объект, - рассеянно ответил Серов. - Но если ты, - погрозил он на прощание Курезадову, - если ты посмел меня обмануть…
- Мамой клянусь! - зарыдал торгаш.
Бульфатов на прощание ударил хитреца в спину и прихватил бутылку, которой тот собирался откупиться от настойчивых «гостей».
- Спустись, - велел Октавио «пэрсику». - Посмотри, они уехали или нет.
- Так мотор услышим, когда они машину заведут. понятно, что сейчас уедут, что им здесь делать? И нам теперь никто не помешает, - красавица томно потянулась и сделала попытку обнять Громдевура.
- Милая, не спорь. Ты ступай себе, ступай… - на сколько мог, вежливо отстранил «пэрсик» Октавио. Она не желала униматься. Наоборот, пододвинулась ближе и прошептала, страстно и истово:
- Иди ко мне, любимый! - и как-то очень хитро, без предупреждения и объявления войны, набросилась на храбреца.
Тут вмешался какой-то из богов, хранящих Громдевура по специальной просьбе принцессы Ангелики: снаружи большого дома семейства Курезадовых раздались выстрелы. И громкие вопли хозяина дома и его женщин о том, что их совсем, как есть, насмерть убили. «Нежный пэрсик» побледнела и поспешила вниз, узнать, что сталось с ее родителями и бабушкой.
Октавио выглянул в слуховое оконце - по двору, кругами и загогулинами, носился маленький черно-белый демон, утробно завывая и уворачиваясь от выстрелов Бульфатова, который стрелял в него, как в родного.
- Дай, я стрельну! - бежал следом за Бульфатовым другой охранник, тоже в серой пятнистой куртке. - Дай, я его замочу!
Серов писклявым сорванным голосом требовал восстановить порядок; юнцы и их подружки, приехавшие днем в большом желтом фургоне, свистели и улюлюкали, подбадривая обе конфликтующие стороны. Демон вопил, но этак завлекательно, интригующе, показывая, что не прочь побегать до следующей полуночи.
- Безумцы, - подвел итог Громдевур. - Натуральные безумцы…
Одно хорошо, - решил Октавио, выбираясь из душного опостылевшего чердака и перебираясь на сеновал. Умбирадец, привязанный у забора, учуяв хозяина, приветственно тряхнул головой и издал короткое ржание. - Одно хорошо, - повторил генерал, устраиваясь в копне душистого сена. - Пока здесь шумно, ни одна крылатая кошка не сунется.
Громдевур потянулся, сладко зевнул, положил руку под голову, продолжая краем глаза следить за творящимся во дворе безобразием - так, один из охранников уже зажимает расцарапанное до крови лицо, кто-то вопит, что ему чуть голову не прострелили… Однако ж, умеют люди развлекаться, - подвел итог Октавио. И принялся мечтать о том, как бы посчитаться с «мэтром Лукиным» - интуиция подсказывала, что не зря Волков так уважительно и внимательно прислушивался к сладким речам лысого коротышки. Уж не с вашей ли легкой руки меня вчера чуть не убили? - нахмурился Громдевур. - С чего только, не понятно. Ну да ладно, выясним. Эх, надо что-нибудь придумать, чтоб жизнь вам малиной не казалось. Ага, - осенила храбреца чудесная идея, - а не подбросить ли вам на порог какой-нибудь знак от недоброжелателя? Например, дохлую кошку?
И как по заказу, Кот появился. Огромный, растрепанный, как «ерш» трубочиста, он забрался на сеновал, осторожно принюхался к сапогам Октавио, потом по-пластунски пролез вверх, к лицу.
- Что, усатенький, - спросил Громдевур, то ли поглаживая животное, то ли прикидывая вес черно-белой тушки, - согласен одного умника напугать?
- Мдау, - согласился Кот. - Фрффрффссф…за вяулеурьянку…
- Останови их! - вопил Сашка придушенным шепотом. Вьюнки, прочно обосновавшись у него на шее, время от времени пытались дотянуться до ушей и рта аспиранта.
- Успокойся, они абсолютно безвредные! - не соглашался тратить ману на всякие пустяки Лот. Корни «зеленой колесницы» сплелись в три больших шара, весело и быстро катящих по степи маленький островок с двумя пассажирами; благодаря уговорам мага сорняки с каждой минутой добавляли себе роста, листьев и распустившихся цветов.
- Безвредные? Безвредные?! Да убери ж от меня эту чертову крапиву!
Судя по звукам, Глюнов вступил в единоборство с большими колючими листьями, жизнерадостно полощащихся на ветру, как флажки рыцарей. И, разумеется, Сашка проиграл.
- Между прочим, крапивные ожоги очень полезны. Повышают…э-э… общий энергетический потенциал, - ответил Лот. Никакого беспокойства ни от крапивы, ни от обильно рассыпающейся полынной пыльцы, ни от покалываний помахивающего длинными остями овса он не испытывал, так что на жалобы Саши Лот решил попросту забить.
Позади раздалось шлепанье зеленых листьев по чьей-то коже, сдавленные требования прекратить немедленно и жалобные проклятия.
- Тише, - скомандовал Лот при приближении к человеческому жилищу. - Если не прекратишь вопить и ругаться, нас могут услышать.
- Пусть слышат! - гневно зашипел Глюнов, - Пусть все слышат! Пусть только уберут от меня эту колючую гадость… - и он принялся выпутываться из колючек и длинных извилистых лиан. Лот не сумел удержать короткий смешок - цветочки вьюнков, уцепившиеся за шевелюру молодого человека, придавали ему сходство с юным божеством; а судя по опухшим красным отметинам, оставленным крапивой, божество божественно перебрало и было счастливо, как кентавр на скотобойне.
- Нельзя так обижать растения, - серьезным тоном наставника объяснил Лотринаэн. - Они обижаются и молча мстят.
- !!! - ответил Сашка. - И еще два раза!!!
Оставив на сорняках лоскутки своего белого халата, Саша выпутался, отбежал на десяток шагов в сторону и принялся сдирать с себя последние листочки.
- Не пугай людей, - предостерег Лотринаэн. Прислушался.
Большой дом суетился - но очень вяло, явно отходя ко сну. Решив экономить магию, Лот не стал запускать сканирующее заклинание - так, просто вслушался и всмотрелся, донельзя напрягая шесть основных чувств.
- Не похоже, что генерал здесь, - наконец, с разочарованием подвел итог Лот. - Я не чувствую его в этом доме.
- А что же лошадь? - спросил Сашка, подходя к привязанному к колышку большому серому жеребцу.
Тот, будто понимая человеческую речь, переступил стреноженными ногами, тряхнул головой и потянулся к Сашке.
- Извини, дружище, ничего с собой нет, - на всякий случай Глюнов обхлопал карманы. - Хотя на, угощайся, - и, сорвав вьюнковый «грамофончик» с их зеленой «колесницы», протянул коню.
- А вяулеурьянка? - неожиданно, как черт из табакерки, выскочил из-под забора Черно-Белый Кот.
- Ты здесь! - успел удивиться прыткости своего питомца Сашка, как вдруг кто-то большой и страшный набросился на стоящего в десяти шагах Лотринаэна.
