Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Поспорить с судьбой
— Пожалуй, верю! Вот писал бы ты по-настоящему бездарные стихи, так тебя, пожалуй, сделали бы придворным поэтом!
По комнате прошелестел призрачный смех.
— Похоже, ты не такой уж тупой солдафон, каким кажешься на первый взгляд! Суть ремесла поэта, во всяком случае, улавливаешь!
Настала моя очередь смеяться.
— Никак не пойму, Хосе, какого дьявола ты за нами увязался?
— Так я связан заклятием той ведьмы, что меня вызвала! Я должен оставаться рядом с тобой, пока не расскажу тебе, кто такой посланец дьявола и чем закончится твое с ним столкновение.
— Ну так расскажи.
— Да не могу я! — Призрачный поэт помолчал и нехотя добавил: — Я не знаю.
— Что? — опешил я. — Ты же говорил…
— Мало ли что я говорил. Слушай, что сейчас говорю. Вообще, я не знаю, откуда взялось это наивное убеждение, что призракам ведомо будущее. Ладно бы прошлое — это как-то еще можно понять. Призрак сам мог жить в отдаленные времена или поспрашивать таких же призраков — очевидцев интересующего события. Но откуда нам знать будущее? Где логика?!
— Погоди, погоди, — прервал я распалившегося поэта. — Так что же ты мне тут только что объяснял, что не нужно знать будущее, что нужно его делать самому? Ты, выходит, просто не мог мне про него рассказать?!
— И что? Разве мои слова от этого перестали быть правильными?
— Ну… Пожалуй, нет, — подумав, вынужден был согласиться я. — Ладно, допустим… Но как же другие призраки предсказывают будущее?
— Да не предсказывают они, — презрительно хмыкнул Хосе. — Угадывают. Нас ведь по каким вопросам призывают? Ну вот представь, что призвали тебя и ты, значит, видишь перед собой купца, который беспокоится о том, доплывет его корабль из Кадиса в Индию или нет. Ты, значит, переносишься на корабль, узнаешь, как идет плавание, потом быстренько пролетаешь по курсу, приглядываясь к другим судам, болтающимся в тех местах, и к погоде. Погода отличная, суда все торговые. Что ты скажешь купцу?
— Э… что корабль благополучно достигнет Индии? — начал догадываться я.
— Вот ты и сделал свое первое предсказание! — поздравил меня Хосе. — Ну и, конечно, если по курсу корабля имеется хороший шторм или пиратская эскадра…
— Предсказываешь, что корабль вряд ли достигнет места назначения?
— Вот именно. И, естественно, существует масса обтекаемых ответов, которые прекрасно годятся в случае, когда ситуация неоднозначная… ну или тебе просто лень узнавать подробности. Ответил что-нибудь вроде «боги моря будут довольны тобой» и отправляйся спокойно отдыхать — пусть клиент сам думает, будет ли плавание успешным, потому что боги моря благоволят ему, или корабль утонет, и боги моря будут довольны жертвой.
— Ну и что помешало тебе ответить мне что-нибудь такое?
— Да понимаешь… — замялся Хосе. — Очень уж случай у тебя необычный. Заглянуть в преисподнюю ни я, ни один из призраков не в силах.
— Ну так дал бы этот самый обтекаемый ответ. Тем более что, когда ты стихами говоришь, тебя вообще не поймешь.
— Да мне самому интересно стало, — признался Хосе. — Не каждый день встретишь человека в шкуре кота. Да еще умудрившегося насолить самому дьяволу!
— А откуда ты вообще узнал о посланце преисподней? И о моей гибели?
— Так я знаю о них только то, что вы при мне сами говорили! — довольно рассмеялся поэт. — Мне нужно было только внимательно слушать и подавать многозначительные реплики. Остальное вы сами додумывали!
— Ну ты жук! — искренне восхитился я. — А ведь верно — так все и было!.. А что сейчас вдруг решил открыть карты?
— Так ведь, судя по всему, игра к финалу подходит. Не сегодня завтра ты встретишься с Волком, получишь рецепт тинктуры и вернешь себе человеческий облик. А потом сразишься с посланцем.
— Погоди, погоди… это ты сейчас пророчествуешь?
— Да ну тебя! Я же сказал — не могут призраки будущее видеть!
— Тогда с чего ты взял, что я получу рецепт?
— А ты сомневаешься? — удивился Хосе. — Я вот уверен, что Волк тебе его отдаст, либо ты его отберешь, либо украдешь, либо… ну, конечно, может быть, он тебя просто убьет.
— Иезус Мария!
— Если серьезно, я бы поставил на тебя. Уж больно хорошо ты до сих пор из всех неприятностей выпутывался.
— Мне бы твою уверенность! — Я вспомнил Николаса и погрустнел.
— Ну не получится — присоединишься ко мне. Будем вдвоем по свету путешествовать и живых пугать.
— Гм… Спасибо!
Как ни странно, но это «оптимистичное» предложение меня действительно успокоило, и я заснул и спал сном младенца до самого утра. А поскольку Транквилла предусмотрительно оставили в конюшне, утро у отряда началось просто замечательно… ну если не считать Иголки, которая сонно спотыкалась и что-то сердито ворчала под нос. Хорошо — снег успел сойти и дорога основательно высохла, так что даже в полудреме лошадь шла вполне уверенно.
— По моим воспоминаниям, до хутора совсем недалеко, — задумчиво разглядывая раскинувшуюся перед нами долину, произнесла Герда. — Когда Волк прогнал нас, мы добрались в Хрюккельниеми всего за один день.
— Это хорошо. А что он за человек? То есть, судя по тому, что ты рассказала, уже ясно, что человек он довольно неприятный. Но я имею в виду — сколько ему примерно лет, высокий или низкий, толстый или худой…
— Он показался мне немного старше отца, так что ему сейчас может быть около пятидесяти лет…
— Пятидесяти?! — Андрэ отчаянно поскреб в затылке. — Это плохо! Не буду я драться с дедушкой! Вы че, сами не знаете — старых и малых обижать нельзя! Это против рыцарских правил!
— Брось, Андрэ! — отмахнулся я. — Знаю я таких «дедушек». Всю жизнь на природе, тяжелый физический труд, простая сытная еда. Он сейчас в самой силе.
— С таким я тем более драться не стану!
— Да тебя никто и не заставляет. Может быть, еще все удастся миром решить. Кстати, Герда, когда покажется хутор, отстань и скрытно зайди с другой стороны. Если что, я рассчитываю на твои таланты.
— Сделаю в лучшем виде, — улыбнулась девушка пугающе милой улыбкой. Мне его обездвижить или сразу?..
— Если сможешь, только обездвижь. Хорошо было бы его допросить. Мало ли куда он эти таблички запрятал? Но не рискуй зря, он все-таки берсеркер, причем настоящий. Архимед, Андрэ, наша с вами задача, если начнется заварушка, отвлекать берсеркера на себя. Нужно, чтобы он открыл спину Герде…
— Конрад, — ехидно проскрипел Транквилл, выслушав мои распоряжения, — это, по-твоему, ты так готовишься решить вопрос миром?
— Si vis pacem, para bellum, — важно ответил я. — Хочешь мира — готовься к войне!
Сраженный петух замолчал. В кои-то веки от уроков латыни, коими мучили меня в детстве, я поимел хоть какую-то пользу!
Герда остановилась и негромко произнесла:
— Вот мы и на месте.
— Ты уверена? — Я почувствовал недоумение и разочарование.
— Здесь даже призрак не найдет где поселиться! — в унисон моим мыслям откликнулся Хосе Альфонсо. — Берсеркерам, похоже, нынче плохо платят.
Если отбросить поэтическое преувеличение, то сеньор Фигейро да Бухоралес весьма точно обрисовал положение дел. Когда-то это был большой дом, похоже — не менее двух этажей в высоту, окруженный садом. Теперь сад разросся и одичал, а дом превратился в самые настоящие развалины. Не знаю, что уж там произошло, но одна из стен дома обрушилась полностью, от крыши и верхнего этажа почти ничего не осталось, а нижний этаж был наполовину погребен под обломками. Тем не менее в уцелевшей половине явно кто-то жил: окно было затянуто рогожей, из полуразрушенной стены торчала железная труба, курившаяся дымом.
Герда дисциплинированно растворилась в кустах. Несмотря на весь мой военный опыт и кошачий слух, я не уловил ни одного шевеления веток. Что ж, хорошо, что такой специалист считает себя в долгу перед нами! Оставив на всякий случай Андрэ с Иголкой и Транквиллом на дороге, мы вдвоем с Архимедом зашагали к развалинам.
— Конрад, там никого нет! — доложил Хосе Альфонсо, когда мы уже собирались стучать в криво свисающую в проеме дверь. — Я заглянул внутрь.
— Хосе…
— Да, Хосе может говорить не стихами, — перебил я изумленного Архимеда. — Нет, никакого проклятия на нем нет. Просто он так хочет говорить. И — да, я это уже давно знаю. Нет, не скрывал, просто к слову не пришлось. Я удовлетворил ваше любопытство, теперь вернемся к делу.
— Там только что кто-то готовил еду… ну… во всяком случае, это похоже на еду, — продолжил призрак. — Видимо, он услышал наши шаги и улизнул.
— Х-ха! Никто никуда не улизнул! — послышался из зарослей кустарника насмешливый голос Герды. — От меня еще никто никогда не уходил.
Девушка вышла на свободное пространство перед домом, волоча под мышкой кого-то небольшого, но отчаянно сопротивляющегося. Когда она поставила свою добычу на ноги, оказалось, что это — мальчишка лет десяти самого бродяжного вида. Вся одежда его, несмотря на холод, состояла из широченных портков, явно когда-то принадлежавших взрослому и неровно обрезанных чуть выше щиколоток, да рогожного мешка с прорезанными дырками для рук и головы. «Одежда» эта была грязной и прокопченной до невозможности, впрочем, как и сам мальчишка.
