Терри Пратчетт - Движущиеся картинки
— Держу пари, Коэн-Варвар темноты не боится.
— Да, но…
— И Черного Ангела Пустыни она бы тоже не смутила.
— А при чем здесь…
— А Очудноземский Кузнец, Убийца Бальгрога, вообще с темнотой на ты.
— Ну и что с того!!! — завопил Виктор. — Я-то к ним какое имею отношение?!
— Ты скажи об этом всем тем людям, которые отдают последние пенни, чтобы посмотреть на такого тебя, — проговорил Гаспод. И почесал лапой за ухом. — Жаль, нет сейчас рядом рукоятора, — воодушевленно продолжал он. — Отличная бы комедия получилась! «Господин Герой Боится Темноты». Неплохое название? По крайней мере, она бы запросто обошла «Любовь в серале». И вышло бы куда смешнее, чем в «Ночи на арене»! Клянусь, люди записывались бы…
— Ну довольно, довольно, — прервал его Виктор. — Так и быть, я зайду — только от двери далеко отходить не буду.
Он с тоской поглядел на частокол сухих деревьев вокруг ложбины.
— Но сначала сделаю факел, — добавил он.
Он ожидал, что столкнется с пауками, сыростью, а если не повезет, то и со змеями…
Вместо этого он оказался в сухом туннеле с относительно ровными стенами, идущим чуть под уклон. В воздухе витал запах соли, наводящий на догадку, что туннель каким-то образом сообщается с морем.
Сделав несколько шагов, Виктор остановился.
— Подождите-ка, — сказал он. — Если факел вдруг потухнет, мы сразу заблудимся.
— Не заблудимся, — уверил Гаспод. — У нас есть нюх, слышал о таком?
— Слава богам.
Виктор продвинулся вперед еще на несколько шагов. Стены туннеля были испещрены увеличенными версиями тех идеограмм, что покрывали страницы книги.
— А знаешь, — проговорил он, задерживаясь возле одного из рисунков и пробегая пальцем по замысловатой линии, — ведь это не письмена, это больше смахивает…
— Иди и не спотыкайся на каждом шагу, — пробормотал откуда-то сзади Гаспод.
Нога Виктора ударила нечто. Нечто ускакало во мрак.
— Что это было? — срывающимся голосом прошептал он.
Гаспод исчез во мраке, но вскоре вернулся.
— Ерунда, можешь не волноваться, — сказал он.
— Да?
— Просто череп.
— Чей череп?!
— Он не признался.
— Да иди ты!…
Следующее нечто громко захрустело под его сандалией.
— Ну а это… — начал Гаспод.
— Заткнись! Ничего не хочу знать.
— Самая обычная ракушка, делов-то.
Виктор всмотрелся в квадрат тьмы, по направлению к которому они шли. Зарево самодельного факела раздувалось на встречном токе воздуха, а когда Виктор напрягал слух, то улавливал некое стройное гудение, похожее то ли на отдаленные стенания какого-то чудища, то ли на звук бушующего в подземной пещере прибоя. Он предпочел остановиться на втором варианте.
— Ее кто-то позвал сюда, — проговорил он. — Она услышала этот зов во сне и пришла. Некая сила, желающая быть впущенной… Мне тревожно. Джинджер грозят неприятности.
— Не стоит так за нее тревожиться. Нет ничего глупее, чем возиться с девчонками, которые отдались Тьме. Помяни мое слово. Ты будешь засыпать, не зная, кем и чем ты проснешься наутро.
— Гаспод!
— Вот увидишь, что я прав.
Погас факел.
Виктор яростно взмахнул рукой, изо всех сил дунул на головешку, пытаясь вернуть свет. Показались несколько огоньков, которые, впрочем, тут же потухли. Просто от факела мало что осталось.
И тьма заволокла туннель. Такую тьму Виктор прежде никогда не встречал. Сколько времени в нее ни всматривайся, глаза не могли к ней привыкнуть. Привыкать, собственно говоря, было не к чему. Это была не просто тьма, но прабабушка всякой тьмы, абсолютная, незамутненная тьма, обретающаяся под землей, тьма настолько густая, что казалась едва ли не осязаемой, похожей на прохладный бархат.
— Клятая темень, — высказался Гаспод.
«По-моему, меня прошиб холодный пот, — подумал Виктор. — Вот что, значит, это такое. Я-то все раньше думал…»
Он двинулся вбок и вскоре натолкнулся на стену.
— Думаю, лучше будет вернуться, — проговорил он, надеясь, что сказал это тоном человека, дающего простой и разумный совет. — Мы же не знаем, что там впереди… Вдруг какая-нибудь расщелина или еще что-нибудь в том же роде. Надо вернуться, запастись факелами, позвать на подмогу людей и снова прийти сюда.
В глубине туннеля нарастал какой-то тупой звук…
Уууффф…
Следом за звуком полыхнула вспышка такой невозможной яркости, что проекция зрачков Виктора отобразилась на задней стенке его черепа. Спустя несколько секунд яркость пошла на убыль, но еще долго оставалась нестерпимо пронзительной. Лэдди беспомощно повизгивал.
— Ну вот! — прохрипел Гаспод. — Тебе не хватало света? Видишь, как все хорошо обернулось.
— Да, но откуда он взялся?!
— Я должен отвечать на этот вопрос?
Виктор шагнул вперед, тень позади него судорожно заплясала.
Через сотню ярдов туннель вывел их туда, где некогда располагалась подземная пещера. Свет проникал сюда сквозь небольшую сводчатую брешь, расположенную в дальнем верхнем конце пещеры, но был достаточно ярок, чтобы они увидели все подробности.
Пещера превышала площадью Главный зал Университета. Впрочем, ее лучшие времена были позади. Причудливые золотые виньетки на стенах, сталактитовые сосульки, прилипшие к потолку, таинственно поблескивали. Из какой-то темной дыры в полу вверх уходила лестница, способная пропустить целый полк; размеренная смена гула и громыхания, а также запах соли указывали на то, что море нашло себе лазейку и теперь плещется где-то внизу. Воздух был клеек и студенист.
— Очевидно, какой-то храм? — подумал вслух Виктор.
Гаспод принюхался к темно-красной портьере, украшавшей одну из стенок близ входа. От его прикосновения портьера упала на пол и рассыпалась в пыль.
— Фу! — сказал пес. — По-моему, тут все уже сгнило!
Нечто, оснащенное не одним десятком щупальцев, торопливо метнулось мимо них и сгинуло в лестничном пролете.
Виктор опасливо протянул руку и качнул крепкую с виду красную бечеву, висящую между столбами с золотой инкрустацией. Веревка тут же превратилась в прах.
Изрытая трещинами лестница вела к отдаленному светящемуся проему. Они начали взбираться наверх, преодолевая смрадные скопления водорослей и плавника, которые занес сюда особо высокий прибой.
Проем являлся входом в следующую, не менее исполинскую пещеру, чем-то напоминавшую амфитеатр. Ряды сидений тянулись в нем до самой… до самой…
…Стены?
Стена переливалась и плескалась точно ртуть. Наполните некий продолговатый и объемный, размером с дом, бассейн ртутью, а после поставьте его на бок. Поздравляем, вы добились схожей картины.
Впрочем, ей все равно не быть такой зловещей, как эта.
Виктор вдруг почувствовал, что его рассматривают, как будто под увеличительным стеклом.
Рядом заскулил Лэдди.
Внезапно Виктор понял, что именно его беспокоит.
То, что он видел перед собой, не было стеной. Стена — это плоскость, крепящаяся к чему-то. Эта же плоскость ни к чему не крепилась. Она была подвешена в воздухе, она переливалась и кривилась подобно отражению в зеркале, только никакого зеркала не было.
Источник света располагался где-то по другую сторону плоскости. Теперь Виктор различал его вполне отчетливо — крошечная точка, с наконечник булавки, кочующая во тьме у противоположной оконечности арены.
Он двинулся по проходу между рядами каменных сидений, и следом за ним потянулись оба пса, поджав хвосты к задам и навострив уши. Идти пришлось по тому, что некогда было ковровой дорожкой; дорожка эта рвалась и распадалась в пыль у них под ногами.
Преодолев несколько ярдов, Гаспод заговорил:
— Уж не знаю, заметили вы или нет, но кое-какие…
— Знаю, — угрюмо прервал его Виктор.
— …Сиденья, как ни странно, все еще…
— Знаю!
— …Заняты зрителями.
— Знаю.
Эти люди — эти когда-то бывшие людьми останки — навечно замерли на своих местах. Так, словно смотрели клик.
Он был почти у цели. Почти над самой его головой, волнуясь, висело прямоугольное нечто, снабженное длиной и шириной, но не имеющее толщины.
У самого его основания, прямо перед серебристым экраном, виднелась невысокая лесенка, которая вела в округлую яму, наполовину заваленную кучей какого-то хлама. Забравшись на эту кучу, он смог заглянуть за экран, туда, где располагался источник света…
Он располагался в руке Джинджер. Рука девушки была высоко вскинута над головой, факел пылал так, словно был начинен фосфором.
А взгляд девушки был прикован к застывшему на каменной плите телу, которое принадлежало некоему великану. Во всяком случае, фигуре, имевшей великанские размеры. Собственно, тело это напоминало доспехи, обильно припорошенные песком и пылью. В железных перчатках был зажат меч.
