Ольга Громыко - Ведьма-хранительница
– Так нечестно! – возмущенно завопила Орсана. Обернувшись, я увидела ее лежащей на спине, с задранной ногой, перехваченной Роларом в щиколотке.
– А лягаться – честно? – Вампир отпустил Орсанину ногу, и наемница тут же попыталась пнуть его ниже пояса.
– Боги тебя за это накажут, – пригрозила Орсана, имея в виду то ли недозволенный прием, то ли ловкость, с которой Ролар избежал пинка.
– Они меня уже наказали – тобой! – Вампир подошел и протянул ей руку, которую девушка, как ни странно, приняла. Похоже, общие злоключения наконец-то их примирили.
Выспалась я плохо, мы не слезали с коней до самого утра, мчась в ночи аки лесные тати. И лишь когда небо на востоке посерело, а земля затихла перед рассветом, отсчитав время ночных тварей и не торопясь будить дневных, мы позволили загнанным лошадям перейти на шаг и остановиться. Спешившись, мы так и повалились на землю. Не было даже сил развести костер, одежду и одеяла пришлось сушить мне. Теперь от них попахивало паленым. Я совершенно не помнила, как и когда поставила защитный контур, но он был на месте, причем такой мощный, что за несколько часов вокруг нашей стоянки скопился тонкий сероватый ободок из обугленных мошек и мотыльков. Чуть поодаль лапками вверх валялась оглушенная ворона.
Меня ожидал приятный сюрприз: мои спутники, поднявшись часом раньше, вскипятили воды с малиновыми веточками и даже насобирали каких-то грибов поганистого вида, зажарив оные на прутиках. Оба уверяли, что грибы съедобные, только об этом мало кто знает, и с надеждой ждали, когда я сниму пробу с их стряпни. Увы, не дождались – я благоразумно ограничилась кипятком с хлебом, рассудив, что, будь грибы съедобными, об этом знали бы все (а не только те, кто их никогда не пробовал).
Ролар и Орсана еще долго убеждали друг друга в пищевой ценности грибов, но в конце концов последовали моему примеру, а поганки отдали Смолке. Точнее, выкинули в кусты, кобыла разыскала их там сама и жадно стрескала вместе с прутиками. Ей ничуть не поплохело, но, поскольку она и раньше щипала мухоморы, как траву, вряд ли это могло служить доказательством их съедобности.
Отобедав, мы принялись приводить себя в порядок – досушивать вещи, расчесываться, а Ролар вытащил из сумки запасную бороду. Ох… как нам с Орсаной стало хорошо… во-первых, она явно перележала на складе, и по истечении срока годности моль рьяно принялась за ее списание. Во-вторых, продавец либо жестоко пошутил, либо ошибся при комплектации – усы были черные, тонкие и обвислые, а короткая широкая борода отличалась столь пронзительной рыжиной, что издалека смахивала на горящую, слепя глаза. Хуже того – небрежно скомканная на дне сумки, теперь она торчала во все стороны, одновременно загибаясь вверх, словно Ролар ехал против встречного сильного ветра. Вдоволь насмеявшись, я велела ему выкинуть эти, по определению Орсаны, «поганы волосся», взамен наколдовав вполне приличный морок. Правда, сквозь него беспрепятственно проходила рука, и врага, пожелавшего схватить вампира за бороду, ожидал неприятный сюрприз. Зато по виду ее нельзя было отличить от настоящей.
Всю ночь в небе над лугом полыхали зарницы, и к утру оно насупилось, посерело, горизонт обложило тучами и оттуда начало как-то подозрительно погромыхивать.
– Хоть бы дождя не было, – беспокоился Ролар, то и дело поглядывая на небо. – Беда в Озерном крае с погодой – уж если зарядит ливень, то как минимум на день, а, бывает, и на неделю. Тучи образуются прямо над озерами и в них же проливаются, и так до бесконечности.
Вопреки его мрачным прогнозам, нам повезло – тучи ходили низко, но мимо. То справа, то слева из них опускались мглистые полотнища дождя, ветер приносил запах мокрой земли, изредка – пару капель, и этим дело ограничивалось. День прошел без приключений, более того – невыносимо скучно. Вокруг, куда ни глянь, горбились безлесные холмы, обесцвеченные пасмурной погодой. Они не приближались и не удалялись, а словно перетекали один в другой, не давая ощущения движения. Ролар сообщил, что возьми мы десяток верст к северу – и уткнулись бы в Придривье, где, по слухам, больше двухсот озер и озерец, оставленных некогда проползшим ледником. По слухам – потому что никто его толком не исследовал и не описывал, пара-тройка сотен ко всему привычных селян, рассеянных по берегам озер, не в счет. Орсана слушала вампира с неподдельным интересом, и он, польщенный, разливался соловьем не хуже «баюна» из Витягского замка. Я односложно поддакивала и никак не могла решить, стоит ли мне сердиться на него за «дуру» или списать вырвавшееся словцо на напряженность момента. Нам и прежде случалось награждать друг друга не слишком пристойными эпитетами, но это не выходило за рамки дружеской беседы, и мы их даже не замечали, не говоря уж о том, чтобы обижаться. Ролар же произнес это слово с такой горечью, словно оно шло от самого сердца и оттого прозвучало особенно оскорбительно.
Вампир сам поднял щекотливую тему:
– Вольха, я, конечно, извиняюсь, мне не стоило на тебя кричать, но на будущее запомни: Хранительница отвечает не только за себя, и в опасных ситуациях, подобных вчерашней, ее дурацкий героизм совершенно неуместен.
– Ты думаешь, если бы Лён был с нами, он бы вас бросил?
– Конечно, – без колебаний ответил вампир. – Если бы он этого не сделал, то мы погибли бы зря, а это еще обиднее. Но я же не предлагал тебе нас бросать. Могла бы поколдовать сверху, а увидев, что дело дрянь, спаслась хотя бы сама. А «за компанию» в безнадежный бой ввязываются только дурак, о чем я тебе и сообщил… еще раз извини.
Как это не прискорбно, Ролар был прав. Орсана поддержала его укоризненным молчанием. Я прикусила губу, чтобы скрыть смущение.
– Тогда пообещайте, что потом не будете мне являться в виде призраков, упрекая за откол от компании.
– Вот еще, – захихикали оба. – Мы и без того найдем, за что тебя упрекнуть. Например, за те прекрасные грибочки, которыми ты так возмутительно пренебрегла, оскорбив нас в лучших чувствах.
– Но вы же их тоже не ели! – возмутилась я.
– Это нам от огорчения кусок в горло не полез, – веселились неудавшиеся отравители. Орсана добавила: – Но лошадку – беру свои слова обратно – ты выбрала отменную. Она благоразумно не ввязывается в бой, а удирать на ней можно даже через реки и горы!
Я потрепала кобылу по холке:
– У меня такое ощущение, что это она меня выбрала.
Ролар кивнул:
– Так и должно быть. Когда вампир хочет обзавестись к'яардом, он идет к табуну и, если понравится какому-нибудь жеребенку, тот сам подбежит к нему.
– А если нет?
– Нет так нет, придешь в следующем году. Можно попробовать поискать в других долинах, хотя это не особенно приветствуется. К'яардов и для своих-то жителей не всегда хватает.
– А владелец кобылы ничего не имеет против безлошадных вампиров, которые регулярно сманивают его жеребячью собственность?
– У к'яардов нет владельцев. Только друзья, которым они позволяют на себе ездить. Проще оседлать дикого кабана, чем чужого к'яарда, так что о «собственности» даже речи не идет.
– Что ж ты сам на обычной лошади ездишь? – с издевкой поинтересовалась Орсана. – Ни одному к'яарду не приглянулся?
Ролар выразительно щелкнул по правому клыку:
– Одно дело – человеческая ведьма на «заколдованной» ею кобыле, и совсем другое – вампир на к'яарде. Вас в худшем случае обрызгают святой водой, а нас с Повиликой подкараулят в темном переулке фанатичные ведьмаки, посвятившие жизнь охоте на вампиров. Прибьют и заодно ограбят – зря, что ли, старались? Они-то прекрасно знают: к'яарды подчиняются только нам.
– А как же я?
– Ну, Смолка все-таки полукровка, а ты… это ты.
– То есть? – насторожилась я.
– Э-э-э… Хранительница, – как-то подозрительно замялся вампир.
– А какое кобыле дело до моего статуса при Повелителе? Сегодня Хранительница, завтра нет. Если я, успешно замкнув Круг, верну Лёну реар, то мне придется распрощаться и с лошадью?
– Нет, конечно. – Ролар вымученно усмехнулся, словно на важном приеме ему по недосмотру наполнили кубок уксусом вместе вина, а он залпом выпил «за здоровье Повелителя» и не имеет права даже поморщиться. – Вероятно, она разглядела в тебе некие… э-э-э-э… скрытые достоинства.
– Магические способности?
– Не исключено, – охотно, но неискренне подтвердил вампир, лишь бы отвязаться.
Гроза накрыла нас ближе к вечеру, но, к счастью, не в чистом поле, а возле небольшого поселения, лепившегося к стенам замка – невысокого и без особых изысков, но хорошо укрепленного. В Белории таких было полным-полно, особенно в глуши или ближе к границе. Замки обычно принадлежали рыцарям из знатных древних родов, чьи предки в награду за доблесть получили от короля кусок ненужной тому земли (как известно, хорошими землями короли не разбрасываются, одаривая подданных по преимуществу гнилыми болотами, глухими лесами или старыми, еще эльфийскими, жальниками). Как правило, окрестные жители немедленно переселялись поближе к строящемуся замку, справедливо рассуждая, что скопом «и батьку бить легче», не говоря уж о лезущих с жальников упырях. В случае нападения врагов селяне прятались в замке и помогали его защищать, а в мирное время платили рыцарю небольшую дань за охрану от разбойников, дикого зверья вроде волков и медведей, а также драконов, имеющих обыкновение без спросу лакомиться овцами и коровами.
