Дело в шляпе (СИ) - Белецкая Екатерина

Ночевали на улице, благо, что Шенадор был уже совсем рядом, и ночь оказалась очень теплая. После холода Аюхтеппэ все поняли, что тепла им очень и очень не хватает, и сейчас блаженствовали: разложили одеяла, сунули под головы дорожные сумки, и с комфортом улеглись кто где.

— Какие звезды красивые, — мечтательно произнесла Бонни, глядя в небо. — Прямо как глазки ангелов или маленьких деток. Сияют, подмигивают…

— А ты хочешь детей, Бонни? — поинтересовался как бы невзначай Фадан.

— Ну… — Бонни, кажется, растерялась. — Вообще-то я хорошо отношусь к детям, но… наверное хочу, но… не теперь, конечно.

— А когда хочешь? — спросил Аквист.

— Эммм… после свадьбы, наверное, — будь на полянке чуть посветлее, все бы увидели, что Бонни сейчас покраснела аж до корней волос. — Не понимаю, к чему эти вопросы?

— Вопросы важные, — рядом с Фаданом возникла слабо светящаяся фигурка Шефа. — Фадан правильно сделал, что тебя про это спросил. Наверное, надо объяснить.

— Ну, валяй, — Бакли перевернулся со спины на грудь. — Так при чем тут дети?

— В Официальной Службе запрещено работать не семейным, — спокойно ответил Шеф. — Если хочешь работать, заведи семью и детей. Таково правило.

— Но почему? — в голосе Фадана зазвучало огорчение. Что греха таить, он-то как раз детей не любил, и обзаводиться ими совершенно не хотел. — И потом, это что, надо сразу?

— Нет, не сразу, — успокоил его Шеф. — После того, как закончите обучение.

— И через сколько? — требовательно спросил Фадан.

— Лет через двадцать. Или двадцать пять, — пожал плечами Шеф.

Фадан почувствовал, что у него словно гора с плеч свалилась — для него слова «двадцать пять лет» были сейчас равны слову «никогда».

— И все-таки, почему так положено? — поинтересовался Бакли. — Кому они нужны, эти дети?

— Лояльность, — пожал плечами Шеф. — Доказательство лояльности.

— Немного странно, — Аквист задумался. Лег поудобнее, подсунул под голову сползшую куда-то вбок сумку. — Не совсем понял.

— Я потом объясню, — пообещал Шеф. — В общем, хорошо, что Бонни не против. Тем более что дети довольно быстро вырастают, смею заверить.

— Отец говорил, что это чужие дети быстро вырастают, — проворчал Бакли. — Да… не светит мне быть врачом в этой самой службе.

— Почему это? — не понял Шеф.

— Потому что я никому на фиг не сдался, и детей со мной никто делать не будет, — врач отвернулся. — Кому такой урод нужен.

— А с чего ты взял, что ты урод? — еще больше удивился Шеф.

— Мама сказала, — едва слышно произнес Бакли. — Ладно. Как есть, так и есть. Поживем — увидим.

— Вот это верно, — одобрил Шеф. — Все. Доброй ночи, команда. Завтра начинаем действовать.

С действиями, однако, все с самого утра пошло наперекосяк.

Сначала Шини, к всеобщему удивлению, умудрился сжечь утреннюю кашу. Ну, не то, чтобы совсем сжечь, но каша изрядно подгорела. Потом Аквист заявил, что у него разболелась раненное плечо, и, как оказалось, не соврал — видимо, вчера он потянул как-то руку, и в суматохе не обратили на это внимания. А еще получасом позже выяснилось, что верный пикап решил изменить своим правилам, и категорически отказывается заводиться.

— Да что же это такое! — в сердцах воскликнул Фадан, отставляя от себя недоеденную кашу, воняющую, по его мнению, жженой резиной. — Вы сговорились все, что ли?

— Нет, Фадан, мы не сговорились, — отозвался Шини. — Это всё сделалось само.

Сейчас он стоял рядом с Бакли, который, сняв крышку капота, ковырялся во внутренностях машины. Инструменты у него с собой имелись в избытке, врач, по его собственным словам, лечил не только страждущих, но и машине помощь оказать был всегда рад, но в этот раз от инструментов было мало проку.

— Что там? — Аквист подошел к ним и тоже заглянул в недра механизма. Заглянул с опаской — в такой технике он разбирался слабо. Другое дело, если речь идет о компьютерах, фотиках, и иже с ними.

— Похоже, генератор накрылся, — мрачно ответил Бакли. — Нужен новый.

— А этот починить никак нельзя? — с надеждой спросил Шини.

— Ты знаешь, что такое диодный мост?

— Не знаю.

— Значит, я не смогу тебе объяснить, почему этот починить нельзя.

— Совсем?

Ал и Эл синхронно возникли рядом с Шини. Несколько секунд Эл пристально смотрел на нужную деталь, потом отрицательно покачал головой.

— Совсем нельзя, — констатировал он. — Бакли, новый достать очень сложно?

— Сложно, но можно, — хмыкнул Бакли. — Если добраться до мастерской, да пошуршать там, с кем получится, то можно. Другой вопрос, что стоит генератор недешево.

— Сколько? — обреченно спросил Фадан.

Бакли назвал сумму. Фадан присвистнул. Это были практически все деньги, которые у них оставались на тот момент.

— Так что делаем? Покупаем? — Бакли требовательно посмотрел на Фадана. — Или как?

— Придется покупать, ездить же надо, без машины мы не справимся, — Фадан задумался. — Вот чего. Давайте, собирайте мотик, и езжайте. Ты, Шини, и ты, Бакли. Аквисту, по-моему, рановато водить, а пассажиром растрясет еще, ну и…

— Согласен, — тут же отозвался Шеф откуда-то сбоку. — Правильное решение, Фадан, одобряю. Пока они будут ездить, вы успеете привести машину в порядок, приготовить обед, и наметить план действий.

…Мотик, чтобы занимал поменьше места, они разобрали, и распихали детали по кузову, куда получится. Рама с движком помещалась под носилками, колеса нашли себе временные пристанища в кузовных нишах, руль и крылья положили под сиденья, а топливную смесь хозяйственный Бакли слил в резервный бак пикапа. Все равно им никто не пользовался, потому что бак был отключен от основного.

Собирали мотик почти час, и, к всеобщей радости, он замечательно завелся.

— В общем, мы погнали, — Шини привычно сел на водительское сиденье, Бакли запрыгнул на пассажирское. — Сначала смотаемся в деревню, которая рядом, если там ничего не найдем, то доедем до города. Деньги постараемся зря не тратить.

— Уж постарайтесь, — покачал головой Фадан. — А то нам через несколько дней будет нечего есть.

Мотик, стрекоча моторчиком, весело прыгал по кочкам грунтовой дороги, идущей через молодой лесок. Согласно карте, которую посмотрели перед выездом, до нужной деревни было километров шесть, но Бакли сразу предупредил, что на деревню особо не рассчитывает: пикап был старой модели, довольно редкой, и детали ему подходили не все подряд. Так что, по всей вероятности, придется тащиться в город.

— И часто ты его так чинишь? — спросил Шини, когда они выехали в поле.

— Еще как часто, — отозвался Бакли. — Он же старый. Ломается постоянно. Мне проще назвать, что я в нем за пять лет не чинил, чем то, что починено.

— И что ты не чинил?

— Крышу, — мрачно ответил Бакли. — И то, только потому, что денег на это нет. То есть как, не чинил. Я ее липучкой заклеивал, чтобы дождь не попадал в дырки. Липучку, и сверху покрасил.

— Понятно, — протянул Шини. — Слушай, а новые машины быроспасу не выдают?

— Издеваешься? — засмеялся врач. — Новые выдают, само собой. Раз в три года, одну машину на подстанцию. И если новая приходит, то мы ее тут же на запчасти для старых разбираем. Все больше толку. Была у меня мечта… кузов новый урвать хотел. И колесную базу. Но где мне! Начальство себе забрало, мне с этой новой машины достались только дворники, да еще резонатор глушителя я под шумок тогда стянул. И вся добыча.

— А кто у вас начальство?

— Да уж не такой сладкий Фадан, как у вас, — засмеялся Бакли. — Мужики у нас, которые по многу лет отработали, и не сломались, в начальство выходят. Сидят на подстанции, бухают, звонки принимают. Живут тоже не подстанции. Должность называется «старший врач», если ты про это.

— А что они еще делают?

Бакли задумался.

— Да много, на самом деле, — сбавил он обороты. Видимо, ему хотелось поругать своего начальника, но, справедливости ради, следовало признать, что ругать особо и не за что. — Лекарства государственные получают, которые выкупать положено, машины помогают чинить, с прачками разбираются, которые бинты стирают у нас… ну, за гипсом ездят, за палочками для стариков, за костылями. В общем, всякое делают.