Константин Ситников - Как медведь с комаром боролся
…Посреди болота торчал островок, на котором росло несколько березок. Академик вышел к нему почти случайно. Он раздвинул голые кусты боярышника и сразу увидел эту огромную, вросшую в землю, красную от окалины металлическую трубу. Это была она!.. Оступаясь на крутом склоне, поминутно опускаясь на четвереньки, как богомолец на Синае, академик приблизился к трубе. Перед ним были слава и позор человечества. Торжество разума и торжество безумия. Алчный молох, пожравший тысячи человеческих судеб, и невинный агнец, принесенный в жертву случайности. Перед ним была автоматическая марсианская станция, некогда белоснежно-прекрасная, а теперь обгоревшая и покореженная, с пустым приборно-парашютным контейнером, насквозь проеденным тормозным конусом и погнутой соединительной рамой, сквозь которую проросла чахлая березка.
Один бок металлической трубы был пробит, и через прореху вытекла белая коллоидная жидкость, загустевшая и ставшая комковатой, как жирный кефир. Она стекла по берегу в болото, отравила воды, напитала растения. Генетически модифицированные железобактерии, привыкшие выживать в экстремальных условиях. Только вместо суровой, гибельной пустыни Марса – попавшие в живительное, богатое бурым железняком южнороссийское болото…
Комар бесновался над островком. Он бесновался над всем болотом. Весь лес шевелился комаром. Небывалым, не имеющим естественных врагов, жадно уничтожающим птиц, зверей, при случае – людей. И он тоже был порождением человеческого разума и человеческого безумия.
Академик обошел покореженную трубу вокруг. И вдруг его нога провалилась в какую-то яму. Чьи-то пальцы вцепились в его лодыжку. Кровавые, обмотанные тряпьем руки тянулись к нему из-под земли. В этом было что-то инфернальное, и академик закричал высоким кроличьим голосом…
…Семен Никифорович, задыхаясь и обливаясь потом, брел по болоту. Что он здесь делает? Ну ладно – академик. Академик чувствует вину за случившееся… В конце концов, его привело сюда любопытство. Ведь он же ученый. «А я-то? Я-то что здесь делаю? Ради чего я здесь? Ради человека, которого не люблю и презираю?.. Что я сильнее какого-то там жалкого комара? Но разве с комаром приходится бороться? С самим собой! Только так, – с внезапной отчетливостью подумал он, – только так – с самим собой! Только так и можно победить его!» Откуда-то долетел слабый крик. Семен Никифорович остановился, прислушиваясь. Крик доносился со стороны острова. Он продрался сквозь кусты и увидел борющегося с Игорем академика.
Красавчик Игорь прятался от комара в заброшенной землянке геодезистов. Голова и руки у него были обмотаны обрывками рубашки, щеки ввалились и поросли седой щетиной, взгляд сделался какой-то безумный. Они вытащили Игоря из землянки и быстро натянули на него запасной спецкостюм.
«Вот и все», – сказал самому себе Семен Никифорович. Он вдруг с удивлением понял, что не чувствует ни радости, ни волнения.
Сейчас он думал только об одном: как бы добраться до дому. Ничего другого он не хотел так, как содрать с себя марсианский костюм и забраться в горячую ванну.
