Николай Кузнецов - Ваня, деревенский зомби
Василий, как вы могли догадаться, это кот. Рыжий, толстый и ленивый. Сидит на дощатом заборе, в двух метрах от крыльца. Делает вид, что в упор на видит Полкана, который притворяется спящим. Это у них игра такая. Называется «коварный враг не пройдет». Ведь от природы так заведено: коты должны убегать, а собаки их догонять.
Но, что делать, если Полкан, с виду хоть и грозный, а на деле, очень дружелюбный пес? А Василий, кошкин сын, самый ленивый котяра на свете…
Все-таки кот допускает ошибку, слазит с забора и приближается на недопустимо близкое расстояние к Полкану…
На, что следует победный рык «грозного псина». «Страшные зубы» громко клацают над рыжим загривком. После чего струсивший, не на шутку Васька, взлетает на ближайший столб. А поелику столбов поблизости нет и в помине, а есть я, обычный деревенский зомби Иван. То, заместо столба, Васька решает использовать меня и мою голову.
Полкан ходит кругами подле. Васька сидит на моей голове, вцепился когтями в остатки моих волос, шипит обиженно. Собак доволен. Я в трансе, стою!
- Полкан, вали отсюда, — шикаю я на собаку, — псин хитро на меня ухмыльнулся и опять улегся на крылечке. Пытаюсь снять кота со своей головы и при этом, стараясь спасти остатки своей шевелюры. Кот возмущается и не собирается отпускать мою голову. Наконец, потеряв некоторую часть своих волос, беру Василия в руки и иду в свой сарайчик.
Наливаю ему молока в плошку. Кот осматривается в моем жилище с высшей степенью подозрительности, но молоко хлебает. На улицу идти, явно не собирается.
Стою и смотрюсь в маленькое зеркало, прибитое на деревянной стенке. Прическа моя пострадала не особенно, поскольку ее нет вовсе, а те немногие остатки волос, что и были, назвать прической можно с трудом. Хоть парик приобретай! А, что, это идея!
Вон бабы наши местные говорили, что все артисты постоянно парики надевают. Имидж себе создают. А что? В этом что-то есть…
Ёжик
Шел как-то давеча по селу, гляжу, мальцы чего-то носятся, палками тыкают и смеются. Подошел, смотрю, а это ёж в клубок свернулся, иголки вытаращил. В дырку какую-то влез и ни жив, ни мертв. Вылезти ему никак, сверху торчит рельса в землю вкопанная, и ежик, как бы сам себя в плен и закатал.
Мальцы его ранее заприметили и давай гонять по улочке. Пока животинка в дырку не влез. А там, давай его палками тыкать.
Ну, детвора меня знает, если что и по шее могут схлопотать. Я на них прикрикнул, что с них взять, «мелочь пузатая», отогнал.
Стою и думаю, как ежа вытаскивать. Рельсина эта торчит несуразно, ни подлезть, ни ежа вытащить, никак. Ну, долго думать не стал, взял эту рельсу, поднапрягся, да и выдернул из землицы. Там всего и ничего было. Всего-то метра полтора, из них метр в земле закопан и был. Выдернул рельсу, отложил в сторонку. Мальцы кричат, кто посмелее:
— Русский зомби, дас ист фантастишь[3]!
Я им кулак показал. Малышня с хохотом разбежалась.
Беру я ежа, этот колючий клубок, чувствую, напрягся весь. Заблудился горемыка, в село каким-то ветром занесло. А еще и пацанва загнала. Думаю, — ладно до хаты придем, там видно будет.
А надобно бы сказать, что шел я как раз с фермы. Значит, там молоко в кефир, наш фирменный «Зомбо-кефир», преобразовывал. И мне бабы бутылку литровую молочка то и выдали. Прознали, что у меня Васька, кот рыжий, живет.
Вот теперь, еще новосела, в дом тащу.
Васька пришельцу новоселу явно не доверяет. Сердито мяукнув, залез на стол и смотрит оттуда на незваного гостя. Ёжик, по-прежнему в клубок свернутый, не хочет подавать признаков жизни. Хитрец еще тот. Ну, ничего. Налил ему молочка в кошачьей плошке, а сам я отошел подальше. Ваську, чтобы не мешал, прихватил с собою. Сидим, смотрим телевизор. Делаем вид, что нам все по фигу…
Гляжу издали, клубочек то по-тихому и развернулся. Ножки показались. А вслед за ними и тонкий носик вытянулся, в сторону плошки с молоком. Унюхал все-таки.
Кот, недовольно суетится в руках, видя такое покушение на его собственность. Я его не выпускаю из рук. Нервный рыжий хвост, бьется по моим коленям. Ёжик вздрагивает, делает попытку опять свернуться, потом ненадолго замирает и пьет молоко…
Upgrade
Цитата из Википедии: «Upgrade, произносится как — апгре́йд, — модернизация, обновление (программного обеспечения, аппаратуры). Как правило, вместе с софтом приходится подвергать апгрейду сам компьютер. Термин „апгрейд“ прижился и помимо компьютерной техники во всех сферах деятельности…»
Сегодня, в сети, прочел интервью одного очень умного деятеля корпорации «Ёп». Он, деятель в смысле, говорит:
— Мы создали новую модель нашего «тра-ля-ля-пона». Она выйдет летом тринадцатого года. И я, несмотря на то, что у меня есть супер-пупер крутая модель двенадцатого года, пойду и куплю себе эту «ах, какую новую» модель…
Да уж! Дуракам закон не писан. Позапрошлогодняя модель «фона-пона-смарта», ведь совсем еще новенькая лежит, даже не поцарапана нигде и вполне сносно работает. Что это получается? Я теперь бежать должен со всех своих полтора ног и покупать то, что мне и на фиг не упало.
И кто из нас после этого дурак?
И не говорите. Вона у меня компьютер старенький стоит, «четвертый пень» называется. Памяти гик, да винт на восемьдесят гик. Операционка ейная «Хрюша» стоит. Образца, аж, две тысячи третьего года.
И что? И ничего! Очень даже и нормально все работает. Говорят, что американцы, в две тысячи каком-то, на луну запускали спутник. И у них там комп стоял с «Хрюшкой» на борту. А вы говорите апгрейд? А на фига он мне сдался? Если все и так работает.
«Вин севен», «Вин eight (8)», уже «Вин блю» лезет какой-то. Ну и что? Вы сами хоть что-нибудь поняли? И я про тоже. Никто ничего не понимает, глаза горят,
— Ух, я комп себе новый купил крутой, аж пробу ставить некуда.
Ну, купил так купил, иди и гордись себе в огороде.
Вон молодежь наша, от двенадцати лет, тоже приобщается к мировым ценностям. Как интернет провели скоростной, все совсем «с дуба рухнули». В смысле, пропали для жизни. Хотя они считают по-другому, это мы отстали от жизни, не хотим апргейдиться.
И компы наши дохлые, и жизнь морально тухлая, да и вообще Рассея, мать всея, народа, тоже могла бы быть по шустрее.
Насчет «пошустрее», так кто против то? Мы что-ли? Люди мы или не люди?
«Вечером, бабы как выйдут на речку, да как запоют! Сердце как зажмется, так и вздрогнет. Сразу жить хочется. Даже у меня, и не стукает сердечко то и то, щемление некоторое в душе появляется.
А в поле выйдешь, да в траву кинешься. Обо всем сразу позабудешь. И в небо глядишь, а там облака кучерявые. На тебя смотрят, рожи тебе смешные корчат.
А зимой в лес уйдешь. Тишина стоит сказочная, Ветки хрустальные, сугробы белоснежные. Так и кажется, сейчас Дед Мороз к тебе подойдет со Снегурочкой, в гости к себе позовет…»
Но, «преданья старины глубокой», сейчас не в моде, «не в струе».
Местные наши теперь в сети сидят, чатятся. Пацанва за мониторами голых баб и мужиков странных разглядывают. Апгрейдятся, значит. Мозгам своим апдейт[4] прописывают. Знакомятся по Скайпу, любятся Вконтакте, живут в Одноклассниках.
Куда мир катится? Вымрут ведь, как мамонты.
Я то, что? Зомби, есть факт бытия не понятный, да и не важно, мне ведь все по фигу. Но, за Родину обидно!
Нашел я старый теннисный стол. Собрал. Комплект ракеток, сетку и мячики с города привезли. Как жара спала, вытащил я все это хозяйство на улицу. Стою себе, ракеткой мячик гоняю. Стол, через сетку, опять стол, об стенку. Потом в обратной последовательности.
Смотрю, идет по улице «юзер продвинутый», Андрей, сынок агрономши нашей Елены Сергеевны. Тринадцать лет, весь сутулится, правая рука «под мышку заточена». Уставился на меня, думает,
— Дядя Ваня, ты что делаешь? — Спрашивает.
— Да вот «пинг-понг» гоняю. Настольный теннис, — смотрю, малец из кармана достает свой планшет по клавишам виртуальным что-то отстучал, ждет результат. Дождался загрузки, читает,
— А-а понял. Игра такая. А можно я попробую? — Выпрямился весь, глаза загорелись, руку свою, под мышку согнутую протягивает. А мне что? Не жалко,
— На, — говорю, — ракетку то. Играть будем. Правила, знаешь?
— Ага, сейчас скачаю, — опять хватает свою планшетку.
— Э, положи, хреновинку то, — говорю, — ракетку взял. Вот так, как я. Делаем так. И я пустил великолепную «свечу»…
Странный сон Ивана Запредельного
Автор серии сказок про Ёжика: Смородинская Маргарита Анатольевна.
С любезного разрешения автора.
День, жара. Сонные мухи летать не хотят. На улице никого. Полкан на крыльце лежит, в тенечке. Ни жив, ни мертв, язык вывалил, дрыхнет. Ёжик в своем углу, шебаршится чего-то. Тараканов ловит, или мышек гоняет. Кот Василий, с наглой мордой, пузом к верху в моем креслице сопит, в две дырочки. Бедные мои мозги плавятся, если быть точнее, то, что о них осталось. Телевизор нудно бормочет. Я не вникаю, ушел в астрал…
