Лоуренс Уотт-Эванс - Отмеченный богами
— Ну и уходи! — махнул рукой Маллед.
И вовсе она не замерзла. Лето в самом разгаре, с востока дует теплый ветерок.
Мальчик проводил сестру взглядом. Когда Делева вошла в дом, хлопнув дверью, он поднял глаза к темнеющему небу.
Над головой сияло несколько лун. Наверное, та, красноватая, самая большая, — дом Баэла. Да и на остальных сейчас тоже обитают боги.
— Ну зачем вы прислали этого дурацкого жреца именно ко мне?! — прокричал Маллед в небо. — Разве я просил вас меня выбирать?
Никто не ответил ему, и он неожиданно вспомнил, что боги, если верить путникам, теперь не отвечают никому. Огорченно моргая, он молча смотрел вверх.
Конечно, Маллед, с тех пор как начал сознавать себя, знал, что в день его появления на свет в Грозеродж явился жрец. Пришел в дом кузнеца и объявил родителям, будто он, Маллед, отмечен богами, а родимое пятно (давно уже исчезнувшее) означает, что дитя призвано стать Заступником — избранным богами защитником Империи Домдар, если такой защитник вдруг Империи понадобится.
Маллед не помнил, было ли у него это родимое пятно, но все окружающие сходились на том, что пятно действительно было.
Отец воспринял известие жреца как абсолютную чушь и несколько раз высказывал предположение, что храмы, видимо, постоянно рассылают своих служителей морочить головы людям, сообщая, что те якобы отмечены богами. Хмар говорил, Империи никакие Заступники больше не требуются, а потому их и нет, но уж если бы объявились, то были бы наверняка принцами крови, а не детьми деревенских кузнецов. И вообще все это вздор.
Мать ничего не заявляла по этому поводу, просто она иногда рассказывала сыну о Заступниках былых времен, тех, что помогали строить Империю Домдар. От матери он услышал легенды о Рубрекире Разрушителе, снявшем осаду с Ришна Габиделлы, о принце Грелдаре, прогнавшем Алых Предателей, и о многих-многих других. Рассказы матери нравились мальчику неизмеримо больше, чем жуткие истории Сегуны.
Слушая мать, он обратил внимание на то, что многие Заступники вовсе не были принцами от рождения, а обрели все свои титулы после свершения подвигов. Однако никто не решался напомнить об этом Хмару, с ним вообще мало кто рискнул бы спорить.
Иногда мальчик думал, что в нем действительно есть нечто необычное, ведь он намного крупнее своих сверстников и начинает слегка уставать, только когда другие уже валятся без сил. Хотя кто знает, что это — дар богов или просто везение.
Как-то раз мать сказала: когда Маллед подрастет, он сможет, если захочет, узнать больше о родимом пятне и о посещении жреца в самом Бьекдау, у тамошних служителей богов.
А теперь, когда оракулы умолкли, жрецы, наверное, ничего и не знают.
До чего же это все ему не по душе! Раз уж его так ненавидят родные сестры, — а может, и не только сестры, — хорошо бы по крайней мере узнать, за что.
Нахмурившись, он поспешил к черному ходу. Влайя и Хмар сидели возле очага, о чем-то негромко беседуя, скорее всего, о потенциальных женихах. Остальные четыре сестрицы скалили зубы в общей спальне. В доме было всего две спальни — обе просторные, в них легко дышалось. Одна принадлежала родителям, вторая — дочерям. Маллед спал в тесном закутке.
Внезапно он подумал: в то время как он завидует радостному существованию сестер в общей спальне, Делева, видимо, считает его обитание в душной, но отдельной норе очередной привилегией. Он понял, все, даже самые малые отличия в его образе жизни выводят Делеву из себя.
Мадейя — мать семейства — занималась шитьем. Она сидела, поджав под себя ноги, на своей любимой низкой скамеечке; игла в её руке то исчезала в золотисто-коричневой ткани, то появлялась вновь.
Маллед подошел к матери и долго смотрел, как она работает.
— Мам? — наконец молвил он.
Мадейя подняла глаза, и рука с иглой застыла в воздухе.
— Тот жрец, который приходил к вам, когда я родился… что он тогда сказал?
Мадейя закрепила нитку и положила шитье на резную шкатулку с иглами и катушками.
— Не помню точно, — ответила она.
— И ты даже не записала?
— Нет, я ничего не записывала, но жрец оставил для тебя письмо.
— Правда?
Маллед был поражен. Кто-то, кажется, упоминал при нем о послании, но он об этом совершенно забыл.
— Да, он принес его в хорошенькой коробочке из слоновой кости.
— А ты его читала?
— Само собой. — Мать поманила его в свою спальню. — Мы с твоим отцом прочитали его, как только жрец ушел.
— О, ты мне ничего не говорила! — В голосе мальчика слышалась обида, хоть он изо всех сил старался её скрыть.
— Там, по правде говоря, нет ничего интересного. Во всяком случае, ничего такого, чего бы ты уже не знал. Да ты сам сейчас все увидишь.
Мать выдвинула ящик комода и принялась рыться в нем. Отложив в сторону металлические гребни, старые носовые платки и прочую дребедень, она извлекла на свет цилиндрический ларчик из пожелтевшей от времени слоновой кости. Затем отстегнула небольшой бронзовый крючок, откинула крышку и вручила ларец Малледу.
Внутри лежал пергаментный свиток. Маллед тотчас достал его и осторожно развернул.
Читать он умел. Родители стояли на том, что все их дети должны уметь читать.
— Нежданно-негаданно тебе это может пригодиться, — так объяснил свою точку зрения Хмар. — Например, получишь письменный заказ на работу; лучше прочитать его самому, чем охотиться за жрецом или другим грамотеем. Да и вовсе не трудное это дело — чтение.
Вот Маллед и научился читать, только практики у него, пожалуй, было маловато, так как книги дома не водились. А потому, несмотря на крайне разборчивый почерк, мальчику понадобилось несколько минут, чтобы понять содержание записки.
* * *Сыну кузнеца поселения Грозеродж мой привет.
Сейчас, когда ты читаешь это письмо, ты, наверное, уже слышал истории о Заступниках древних лет — героях, которые милостью богов смогли помочь Богоизбранному Домдару установить свою власть над всеми землями под Сотней Лун. Эти истории, не избежавшие, конечно, некоторых преувеличений, по сути своей являются истинными. В далеком прошлом боги сумели увидеть, что разделенный мир полон недостатков, ибо в таком разделенном мире народы постоянно воюют друг с другом, и войны эти не только кровопролитны и ведут к истреблению тех, кто поклоняется богам, но порою даже восстанавливают самих богов друг против друга.
Посовещавшись, боги решили, что лишь один народ, управляемый одним Домом, достоин их милостей. Этот народ и этот Дом призваны объединить всех людей и привести их к процветанию. Некоторые божества остались недовольны подобным решением, и другим пришлось употребить все свое магическое искусство и могущество, дабы навсегда прекратить помощь со стороны богов всем народам, кроме народа Домдара.
Но этого оказалось недостаточно, чтобы привести всех к нашей нынешней счастливой жизни. Другие народы, обойденные милостями богов, отважно сражались против нас, и, кроме того, на земле оставались могущественные силы, бросавшие нам вызов. Это были темные, злые силы, преисполненные ненависти. Порою наступали времена, когда решимость Домдара слабела.
Те боги, что не согласились с решением предоставить Домдару особые привилегии, не позволяли остальным богам прямо вмешиваться в дела людей. Однако после долгих споров в небесах пришли к согласию, что Домдару будет дозволено иметь одного Заступника, одаренного богами сверхчеловеческой выносливостью и жизненной силой. Заступник этот должен объединять народы и сражаться во благо и ради могущества Империи Домдар. Заступники прошлых веков — каждый в свой черед — вели нас в бой против врагов, истребляя военачальников неприятеля и чудовищ, порожденных черной магией.
В наше время особой нужды в Заступниках нет, ибо Империя Домдар выполнила свое историческое предначертание, однако воля богов выполняется, и в Империи постоянно существует один Богоизбранный Заступник.
Последним из Заступников, кто по-настоящему призывался на службу богам, был Фаял Искупитель. Это случилось в 854 году милости богов. После смерти Фаяла его обязанности перешли к Дуннону, от которого никакой службы не потребовалось. Не обращались боги и к преемнику Дуннона по имени Маннаби.
Сейчас, когда я тебе пишу (а это утро того дня, когда ты появился на свет), Маннаби уже три дня как мертв — он покинул нас во второй день триады Шешара. Трое наших оракулов, вещающих от имени Самардаса, Баэла и Веванис, объявили, что следующим Заступником станешь ты — ещё не рожденный и пока безымянный сын единственного кузнеца в Грозеродже. Нам известно о тебе лишь то, что ты родишься сегодня, во второй день триады Баэла, и у тебя на лице будет красный след от когтя бога войны. Эта отметина послужит знаком того, что ты и есть Богоизбранный Заступник, одаренный сверхъестественной силой и выносливостью. Скорее всего, ты подобно твоим предшественникам, Дуннону и Маннани, проживешь жизнь без призыва на служение, но мы все равно считаем своим долгом предупредить тебя, что, если над Империей нависнет угроза, ты обязан подняться на её защиту.
