Федотова Юлия - Очень полезная книга
— А ты хорошо смотрел? Может, она была мул?
— В нашем мире, чтоб ты знал, мула днем с огнем не сыщешь. Это была отличная беговая кобыла… Понял! Бабка обманула, зараза! Какую-то дрянь вместо розмарина подсунула! Убить мало!
— Не клевещи на бедную старушку, — велел Кьетт сурово, — это грех. Розмарин был настоящий, я без тебя одну веточку нечаянно съел. Люблю розмарин до страсти.
— Ты съел, вот и не хватило!
— Ерунда. Там его за глаза было! На пять раз хватило бы!
— Тогда что?!
Пару минут они сидели молча, сверля друг друга обвиняющим взглядом. Потом снова заговорил Кьетт, на этот раз осторожно:
— Слушай… Ну не мог же ты перепутать? Не мог отрезать палец от живого, правда?
— Разумеется! — подтвердил Иван с чувством. — Что я, живое от неживого не отличу? Это был абсолютно мертвый, холодный, гипсовый палец!
— Как… гипсовый? Почему гипсовый? — упавшим голосом пробормотал Кьетт. А потом спросил жалобно, совсем по-детски: — И что же теперь с нами будет?
Ответа на этот вопрос Иван, понятно, не знал.
— …Это все твое легкомыслие! Нельзя относиться к магическим манипуляциям столь небрежно! Ты и в первый раз что-то напутал, когда зацепил меня вместо демона, и теперь! В магии важна каждая мелочь, самая несущественная на первый взгляд деталь! Интонация заклинания, толщина линии, оттенок аромата… А ты посягнул на основы, изменил главные компоненты! Заменил природное искусственным! — отчитывал Кьетт Ивана. — Да как тебе в голову могло прийти использовать куклу вместо плоти! Уму непостижимо!
Иван долго сносил его нотации молча, потом не выдержал, огрызнулся:
— И ничего в этом особенного нет, все так поступают. Слышал про Вуду? Берут куклу из воска вместо живой плоти, втыкают иглу…
И тут на лице Кьетта появилось выражение такого отвращения, что Иван невольно осекся.
— И после этих слов ты будешь дальше утверждать, будто не практикуешь некромантию?! Некромант ты и есть! Самый настоящий! О боги, с кем я связался!
— Ничего подобного! — яростно воспротестовал Иван. Если бы он успел узнать своего товарища по несчастью чуть лучше, то понял бы, что на самом деле тот его просто дразнит. Но знакомство их длилось всего несколько часов, и обвинения в свой адрес Иван принял за чистую монету, стал оправдываться: — Не имею я ни малейшего отношения к некромантии! Ну слышал краем уха про Вуду, подумаешь! У нас все про это знают.
— Того не легче! Значит, у вас некромантский мир! — сделал свои выводы Кьетт. — Мир, настолько пропитанный злом, что адепты не считают нужным скрывать свои методы от непосвященных. Одна радость, м-поле у вас слабое, не то страшно представить, чем ваше существование грозило бы всему Бытию!
— Ладно, — потерял терпение Иван. — Мир наш ужасен, сам я ужасен…
— Угу, угу. — Кьетт удовлетворенно кивнул.
— …и что из этого следует? Мы так и останемся сидеть на этом камне до конца дней? Или попытаемся что-то предпринять? Помню, ты своими потенциалами хвалился, так, может, предпримешь что-нибудь магическое?
— Вспомнил про мои потенциалы! — хмыкнул на это Кьетт. — Да я после вашего мира сам почти труп! И большее, что могу предпринять, — это попытаться встать… попозже.
Вот черт! Про эту-то беду он и позабыл! Ивану стало стыдно. И еще — страшно. Если бы Кьетт помер в комнате общаги, это, конечно, было бы ужасно. Но если он помрет теперь, оставив Ивана одного в этом жутком месте…
— Не бойся, не помру, — утешил Кьетт, будто прочитав его мысли. — Магический фон здесь вашему не чета! Настоящий астральный кисель! Думаю, через день-другой я вполне восстановлюсь. — Но подумал и прибавил: — Если мы не замерзнем раньше.
— Надо развести костер! — решил Иван. И от этого решения сразу стало легче на душе, хоть какая-то ясная цель появилась в жизни.
Перед всяким путешественником, попавшим в сложную жизненную ситуацию, рано или поздно встает подобная задача. Приходится пускаться на разные ухищрения: высекать искру с помощью кремней, добывать огонь трением или молитвой… На этот раз проблема была обратной. В кармане куртки Ивана лежал полный коробок спичек. Кьетт сообщил, что в принципе умеет разжечь магическое пламя на собственной ладони, им что угодно можно подпалить, хоть хворост, хоть уголь, хоть самые сырые дрова. Беда в том, что на всем обозримом пространстве не наблюдалось ровным счетом ничего, способного послужить топливом. Они даже от валуна своего кое-как откололи кусочек ножом, проверили — вдруг, паче чаяния, горючий? Увы, это был самый обычный серый гранит.
И только приглядевшись внимательнее, Иван заметил стелющиеся между камнями тонкие бурые, изрядно подгнившие былинки — так выглядит ранней весной мурава, только что вытаявшая из-под снега.
— На безрыбье и русалка рыба, — выдал Кьетт. — Иди собирай, а я подожгу… Только далеко не отходи, мне одному страшно.
Нельзя сказать, что последнее его откровение прибавило Ивану боевого духа, но выбор был невелик, пришлось идти.
Сначала все шло благополучно. Он собирал мотки ползучей травы, оказавшейся неожиданно жесткой, как спутанная проволока, — достаточно было дернуть один побег, и за ним тянулось множество соседних. Осторожно ступая по пружинистой почве меж камней, сносил добычу к «своему» валуну, там Кьетт раскладывал ее на просушку, придавливая собственным сапогом, чтобы не разлеталась. Очень споро шло дело, куча быстро росла.
— …Ладно, давай уже назад! Хватит на первое время, — окликнул его Кьетт. — Поджигаю?
Даже от магического пламени трава занялась не сразу, зато горела ровно, прогорала медленно и тепла давала достаточно, чтобы развеять мрачные мысли о гибели от переохлаждения организма. Но так уж устроены разумные твари разных миров, что не умеют довольствоваться тем, что имеют. Не успели немного отогреться — захотелось есть. Они сидели у огня друг напротив друга и страдали.
— Зачем мы не поужинали перед дорогой? — стонал Иван, чувствуя, как голод царапается внутри острыми коготками. — Я пока бегал, один пирожок за весь день перехватить успел…
— А я и того меньше, — вторил Кьетт печально. — Какая глупость: огонь есть, еды нет!.. Кстати, об ужине! Как ты думаешь, зачем здесь красное небо? Это восход или закат? — В тоне его послышалось беспокойство.
— Откуда мне знать. — Иван пожал плечами. И предположил: — Может, оно всегда такое?
— Хорошо бы… — пробормотал Кьетт, подползая ближе к огню. — Хорошо бы это был не закат…
— Почему? — упавшим голосом спросил Иван — он догадался, каков будет ответ.
— Не знаю, как у вас, — тщательно подбирая слова — чтоб не накликать! — выговорил Кьетт, — а у нас по ночам вылезает много всякого разного… которого лучше бы не вылезало. Знаешь, пока не стемнело, собери-ка еще травки, чтобы хватило до утра. А то мало ли… ТЫ ЧТО?!
— Ай! — прошептал Иван, глядя ему за спину остановившимся взглядом. — Уже! ЛЕЗЕТ!
Кьетт резко обернулся.
«Оно» лезло из-за соседнего, шагах в двадцати расположенного камня. Крупное, белесое, омерзительное до предела. Ползло на четвереньках, разевало широкую зубастую пасть, капало слюной, вращало тусклыми желтыми глазами. Пропорциями тела напоминало человека, исхудавшего до состояния живого скелета, но голову имело, пожалуй, собачью, только голую, без шерсти. Выглядело, скажем так, существом разумным, но совершенно обезумевшим и никакого сомнения в своих намерениях не оставляло: оно собиралось ЖРАТЬ.
Иван трусом не был, это мы можем утверждать со всей ответственностью. Богатырским сложением он не обладал, приемами восточных единоборств не владел, но по-простому, по-нашенски дать в морду тому, кто заслужил, умел. Человека бы он не испугался. Но это… Это даже не страх был, а какая-то потусторонняя, парализующая жуть, как в дурном сне. Растерянность полная. Как быть, в чем искать спасения? Бежать? Прятаться? Сражаться ножом? Он был близок к панике и, пожалуй, бросился бы наутек, не будь рядом Кьетта, способного разве что попытаться встать…
А тварь была уже совсем рядом, и узловатые пальцы ее цеплялись за камень. Иван пятился, она наползала медленно, но неотвратимо, влекомая теплом костра и запахом свежей плоти…
И все-таки он нашел в себе силы собраться с духом. Сражаться! Другого выхода нет! Он обернулся к Кьетту, чтобы взять нож… И снова остолбенел.
Его товарищ по несчастью как сидел, так и продолжал сидеть в расслабленной позе, наблюдая за приближением кошмарного монстра с благосклонной полуулыбкой. Такое выражение лица бывает в ресторане у гурмана, когда к его столику официант подносит любимое блюдо…
— Эй! Ты чего… — начал Иван, решив, что несчастный повредился умом от страха…
И тут он прыгнул. Нет, не монстр. Кьетт. Прямо с места, прицельно точно, одним отработанным боковым броском атакующего хищника впился чудовищу в белое горло! Иван от ужаса взвыл, тварь тоже, полузадушенно и жалко, — а кому понравится превращение из охотника добычу?
