Terry Pratchett - К оружию! К оружию! (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)
– А что это был за тип с каменным лицом, ну там, в штаб-квартире? – продолжила свои расспросы Ангва, пока они следовали по Брод-авеню.
– Тролль Детрит, – откликнулся Моркоу. – Раньше он был, э-э, немного преступником, но потом влюбился в Рубину, а она настояла на том, чтобы…
– Да нет, другой, – перебила его Ангва, поняв, что Моркоу испытывает определенные трудности с метафорами. – Который выглядел так… словно его пыльным мешком стукнули, – использовала она сравнение попроще.
– А, капитан Ваймс. Просто жарко, пыль повсюду, а так он обычно следит за собой. Ха, хотел бы я посмотреть на того, кто осмелится стукнуть мешком, тем более пыльным, нашего капитана! А вообще, в конце недели он уходит в отставку и женится.
– Что-то я не заметила, чтобы он особо этому радовался, – хмыкнула Ангва.
– Ничего не могу сказать.
– Мне показалось, от новых стражников он тоже не в восторге.
Еще одной чертой характера капрала Моркоу была полная неспособность врать.
– Видишь ли, ему не сильно нравятся тролли. Мы целый день слова не могли из него вытянуть, когда он узнал, что мы берем на службу тролля. А потом нам еще пришлось взять гнома – чтобы не начались беспорядки. Я сам гном, правда местные гномы считают иначе.
– А по тебе не скажешь, – Ангва смерила его критическим взглядом.
– Я был усыновлен.
– Но я-то не тролль и не гном, – мягко заметила Ангва.
– Да, но ты – же…
Ангва резко остановилась.
– Так вот в чем дело?! О боги! На дворе век Летучей мыши! Неужели он…
– Капитан немного старомоден.
– Закоснелый тип!
– Патриций сказал, что в Страже должны быть представлены все видовые меньшинства, – попытался объяснить Моркоу.
– Меньшинства?!
– Прости. Да и все равно – несколько дней, а потом капитан уйдет и…
С противоположной стороны улицы донесся шум. Они повернулись и успели заметить некую серую фигуру, выскочившую из таверны и помчавшуюся вверх по улице; следом за человечком, отставая всего на несколько шагов, мчался толстяк в переднике.
– Стой! Стой! Ограбление! Нелицензированное ограбление!
– А, – вздохнул Моркоу.
Он направился через улицу, Ангва последовала за ним. Толстяк, очевидно устав, перешел на шаг вразвалку.
– Доброе утро, господин Фланнель, – поздоровался Моркоу. – Неприятности?
– Он забрал целых семь долларов, а когда я попросил его предъявить воровскую лицензию, негодяй взял и сбежал! – завопил Фланнель. – Сделайте же что-нибудь! Я исправно плачу налоги!
– Буквально через мгновение мы бросимся в погоню, – успокоил его Моркоу, доставая блокнот. – Значит, семь долларов, я правильно понял?
– Вообще-то, все четырнадцать.
Господин Фланнель оглядел Ангву с головы до ног. Мужчины редко упускали такую возможность.
– А почему на ней шлем? – удивился он.
– Это один из наших новобранцев, господин Фланнель, – пояснил Моркоу.
Ангва улыбнулась, а господин Фланнель невольно отступил на шаг.
– Но она ведь…
– Мы должны двигаться в ногу со временем, господин Фланнель, – сказал Моркоу, убирая блокнот.
Господин Фланнель вспомнил о наболевшем.
– Я лишился целых восемнадцати долларов и вряд ли когда-нибудь их увижу! – рявкнул он.
– О, господин Фланнель, право, отчаиваться не стоит, – попытался подбодрить его Моркоу. – Констебль Ангва, за мной. Следуем согласно новому плану.
Он проследовал прочь. Фланнель проводил их безумным взглядом и широко открытым ртом.
– Не забудьте о моих двадцати пяти долларах! – проорал он им в спины.
– Тот парень, он же убегает! Мы будем за ним гнаться или нет? – поинтересовалась Ангва, переходя на бег, чтобы не отстать от широко шагающего капрала.
– Зачем? – пожал плечами Моркоу, сворачивая в переулок такой узкий, что человек неопытный принял бы его за обычную щель между домами.
Они принялись протискиваться между двумя влажными, поросшими мхом стенами, никогда не видевшими солнечного света.
– Что интересно, – продолжил Моркоу. – Готов поспорить, немногие знают, что с Брод-авеню можно попасть на Зефирную улицу. Спроси кого угодно, и тебе скажут, что Рубашечный переулок – это тупик. Но пройти все-таки можно – нужно свернуть на Мормскую улицу, протиснуться между этими решетками в Урчащую аллею – хорошие решетки, из очень хорошего железа, – и вот мы уже в Некогда-переулке…
Он дошагал до конца переулочка, остановился и прислушался.
– Чего мы ждем? – удивилась Ангва.
Послышались чьи-то торопливые шаги. Моркоу прислонился к стене и высунул руку на Зефирную улицу. Раздался мягкий удар. Рука Моркоу даже не шелохнулась. Человек словно наткнулся на балку.
Стражники опустили глаза на бесчувственную фигуру. Серебряные доллары раскатились по булыжной мостовой.
– Вот те на, вот те на… – пробормотал Моркоу. – Все тот же бедолага Здесь-И-Сейчас. Он же обещал завязать. О боги…
Он схватил тело за ногу.
– Пересчитай монеты, – попросил он.
– Да тут всего доллара три, – удивилась Ангва.
– Молодец. Все точно.
– Но тавернщик сказал, что…
– Пошли. Возвращаемся в штаб. И ты пошли, Здесь-И-Сейчас, сегодня тебе крупно повезло.
– Почему? – не поняла Ангва. – Его же поймали!
– Да. Но поймали его мы, а не Гильдия Воров. Они в отличие от нас не столь милосердны.
Голова Здесь-И-Сейчас запрыгала по булыжникам.
– Стащил три доллара и сразу же помчался домой, – со вздохом произнес Моркоу. – В этом весь Здесь. Самый неудачливый воришка на всем Плоском мире.
– Но ты же говорил, что Гильдия Воров…
– Ничего, ничего, со временем ты сама разберешься, что тут к чему, – успокоил ее Моркоу. Голова Здесь-И-Сейчас ударилась о поребрик. – Непонятно как, но все работает. Просто поразительно! Работает. Хотя не должно.
* * *Пока, следуя в тюремную камеру, Здесь-И-Сейчас получал легкое сотрясение мозга, клоуна убивали.
Тот брел по переулку с уверенностью человека, исправно платящего налоги в Гильдию Воров, когда на пути его вдруг объявилась фигура в плаще и с накинутым на голову капюшоном.
– Бино?
– О, привет… Эдуард, ты?
Фигура замерла.
– А я как раз возвращался в Гильдию, – продолжил Бино.
Фигура в плаще кивнула.
– С тобой все в порядке? – участливо осведомился Бино.
– Мне очень ж-жаль, – запинаясь, произнесла фигура. – Но это во благо города. Н-ничего личного.
Он шагнул клоуну за спину. Бино почувствовал, как что-то хрустнуло, и его внутренняя вселенная вдруг выключилась.
Потом он сел.
– Ой, – сказал Бино. – Больно же…
Хотя больно уже не было.
Эдуард Муэрто смотрел на него с выражением ужаса на лице.
– О… Извини, я правда не хотел! Это нужно было, мне пришлось, ведь ты стоял на дороге к светлому будущему…
– А что, попросить отойти в сторонку нельзя? Обязательно сразу бить по башке?
Затем Бино внезапно осознал, что Эдуард смотрит совсем не на него и разговаривает вовсе не с ним.
Он опустил взгляд, и тут его охватило странное чувство, посещающее, как правило, всех недавно усопших, – сначала он испытал ужас при виде себя, лежащего на земле, после чего у него возник мучительный вопрос: если он лежит на земле, то кто тогда стоит над ним, лежащим на земле?
– ТУК-ТУК.
Он поднял взгляд.
– Кто там?
– СМЕРТЬ.
– Какой-такой Смерть?
В воздухе чувствовалась прохлада. Бино ждал. Эдуард в отчаянии бил его по щекам, вернее по тому, что совсем недавно было его щеками.
– ХМ, ЗАБАВНО… МОЖЕТ, НАЧНЕМ РАЗГОВОР ЗАНОВО? Я КАК-ТО НЕ УЛОВИЛ СМЫСЛА.
– Что-что? – не понял Бино.
– Прости м-меня! – простонал Эдуард. – Я не хотел!
На глазах у Бино убийца куда-то потащил его… прежнее тело.
– Ничего личного… – пробормотал Бино. – Хоть за это спасибо. Честно говоря, я бы не пережил, если бы меня убили по каким-то там личным мотивам.
– ПОНИМАЕШЬ ЛИ, МНЕ ПОСОВЕТОВАЛИ ПРОЯВЛЯТЬ ИНОГДА ЧУТЬ БОЛЬШЕ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ.
– Но почему? Я-то думал, мы чудесно ладим. Знаешь, человеку моей профессии так трудно найти друзей. Твоей, наверное, тоже.
– НЕ СВАЛИВАТЬСЯ КЛИЕНТАМ НА ГОЛОВУ, А ДОНОСИТЬ ИМ ВЕСТЬ ПО ВОЗМОЖНОСТИ МЯГКО.
– Идешь себе спокойненько по переулку, и вдруг – бац! Ты мертв. Почему? Как?
– СЧИТАЙ, ТЫ ПРОСТО ПЕРЕШЕЛ В ДРУГОЕ ИЗМЕРЕНИЕ.
Тень клоуна Бино повернулась к Смерти.
– Что ты там несешь?
– ТЫ УМЕР.
– Да знаю я, знаю.
Бино постепенно успокоился. Мир стремительно терял к нему всякое отношение, поэтому и Бино перестал волноваться насчет событий, которые происходили уже не с ним. Типичная реакция: сначала – некоторое замешательство, после чего – абсолютное спокойствие. В конце концов, худшее уже случилось. Ну а дальше… как повезет.
– НЕ СОБЛАГОВОЛИШЬ ЛИ ПОСЛЕДОВАТЬ ЗА МНОЙ?
