Светлана Славная - Три девицы под окном...
Птенчиков покинул стены Института истории и направил требовательный взгляд учителя на ставшее ему современным общество будущего. Худшие предположения оправдывались. Воспитанные компьютерами люди отличались прагматизмом. Они мало общались, мало смеялись и вообще редко испытывали сильные эмоции. Исключение составляли, пожалуй, сотрудники ИИИ, постоянно подвергающиеся воздействию иных эпох. На фоне технического прогресса и расцвета точных наук бросалось в глаза увядание искусства. Компьютер заменил художнику кисти и краски, синтезатор мгновенно предлагал композитору десяток вариантов развития музыкальной фразы, театры перестали существовать, а литература старалась развивать всё более удобоваримые жанры, приятные для пищеварения.
— Человечество теряет человечность! — потрясенно воскликнул Птенчиков.
— И что вы предлагаете? — поинтересовалось «человечество» в лице председателя комитета по образованию.
— Школьную реформу, — без промедления выпалил бывший учитель.
— Что ж, мы готовы рассмотреть ваши предложения.
И вот Иван Иванович Птенчиков получил в свое распоряжение экспериментальную группу учащихся старшей ступени одного из колледжей. Такой выбор объяснили тем, что в старшем возрасте психика более устойчива, а возможные последствия эксперимента проще устранить.
Итак, подростков оторвали от компьютеров и в добровольно-принудительном порядке собрали на урок литературы. Ребята предусмотрительно запаслись жвачкой — сбивать оскомину с зубов. Рассевшись по местам в просторной аудитории, они принялись гадать, чем можно заняться на уроке литературы.
— Не понимаю, — возмущалась рыженькая толстушка. — Мы давно проглотили весь учебный материал. Неужели нас собираются пичкать новыми поступлениями? Это произвол!
— А может, нам предложат производить какие-то опыты, как на химии, — задумчиво произнес ее сосед. — Будем смешивать части разных произведений в определенных пропорциях и наблюдать, что из этого выйдет?
Но тут в класс вошел учитель, и дискуссия прервалась. Волнуясь и заикаясь, Птенчиков объявил, что рад приветствовать своих учеников в театральной студии.
Последние дни Иван много раз пытался представить себе начало первого разговора с новыми учениками. Например, так:
— Друзья, знакомы ли вы с творчеством Александра Сергеевича Пушкина? — спросит он.
— Знакомы, — облизнутся ученики и уставятся на него голодными глазами…
К счастью, всё прошло куда прозаичнее. Никто зубами не щелкал и слюну не пускал. Обыкновенные юноши и девушки, оторванные от своих дел непонятно кем непонятно зачем.
С творчеством Пушкина все были немного знакомы, но «Руслана и Людмилу» не глотал никто. Иван долго ломал голову, выбирая произведение для первой постановки. И решил остановиться на этой замечательной сказке для взрослых, полной волшебной романтики и любви. Он намеревался основательно встряхнуть своих подопечных, окунув их в совершенно другую, так отличающуюся от привычной, реальность.
Директор, почтивший присутствием первый урок, набрал код библиотеки, и вскоре автотележка привезла набор «книг».
— Усваиваются в течение двадцати минут, натощак быстрее, — любезно предупредил директор учителя и удалился по своим делам. Птенчиков подождал, пока ребята проглотят произведение.
— Ну что ж, у нас есть время. Давайте поговорим о том, что такое театр.
Идея Птенчикова была проста: ребята, узнавшие содержание книги, но не пропустившие ее через свои чувства и мысли, будут вынуждены прожить ее, играя на сцене. Им придется проникнуть в образы, примерить их на себя. И тогда эти образы оставят в душе неизгладимый след. Чем не начало «реформы»?
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге явилась стройная девушка с длинной черной косой.
— Здравствуйте, — произнесла она с достоинством. — Меня зовут Варвара Сыроежкина. Очень прошу извинить за опоздание, инфузории росли медленнее, чем предполагалось. Я постараюсь впредь не доставлять вам неудобств.
И Варвара Сыроежкина, гордость и краса факультета биологии, прошествовала к свободному месту, скрывая под маской преувеличенной вежливости раздражение от того, что пришлось прервать научный эксперимент ради какого-то непонятного «учителя».
— «А сама-то величава, выступает, будто пава, — пробормотал Птенчиков. И, не удержавшись, добавил: — Сладку речь-то говорит, будто реченька журчит».
Ребята засмеялись.
— В тексте этого нет, — удивился сидящий неподалеку паренек. Вдруг его глаза округлились: — У вас тоже осложнения?
— Какие осложнения? — растерялся Иван.
— От прививки любви. К литературе. Вон у нашего Егора Гвидонова после инъекции случилось обострение — рифмами так и сыпал. Сейчас вроде перестал. — Он кивнул в сторону первой парты. Птенчиков с любопытством взглянул на крепкого светловолосого парня. Его буйные кудри были стянуты в хвост, а серые глаза светились живейшим интересом к «эксперименту».
— Понятно, — улыбнулся учитель. — Но прививка здесь ни при чем. Можно сказать, что любовь к литературе я получил по наследству, от мамы. А процитировал я сейчас «Сказку о царе Салтане». Неужели не читали в детстве? Тогда слушайте:
…За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
Егор Гвидонов взглянул на Варвару Сыроежкину и почему-то покраснел.
ГЛАВА 2
Сонька сидела перед зеркалом и неодобрительно разглядывала свой лоб. Это ж надо, какое свинство: прямо по центру, меж изящными дугами бровей, собрался вылезти здоровенный прыщ. И это в тот день, когда ей предстоят пробы для фотосессии в журнале «Мод-Да»! Сколько надежд связывала она с этим вечером, и из-за такой мелочи всё может пойти псу под хвост!
Надо сказать, Сонька была девушкой эффектной: высока, стройна, с благородными чертами лица и копной пепельных волос. Однако в жизни ей фатально не везло. То посреди подиума каблук сломается, то во время банкета живот прихватит… Словом, карьера не складывалась. Сонька мечтала стать «лицом» какой-нибудь крупной фирмы, но пока стала лишь «зубами» на рекламной вывеске стоматологической клиники.
Непризнанная супермодель достала с полки вакуум-коагулятор и с ожесточением впилась в зарождающийся прыщ. Вот тебе, зараза! Будешь знать, как портить людям жизнь.
В жужжание коагулятора вклинился щебет входного звонка. Не выключая аппарат, Сонька дотянулась до пульта и открыла дверь.
— Сонь, ты где? — раздался голос Вари Сыроежкиной.
— В ванной. Иди сюда, — откликнулась хозяйка.
Девушки были соседками и дружили с детства. Многих эта дружба удивляла: что может быть общего у вдумчивой, ответственной Вари и взбалмошной, ветреной Соньки? Однако девочки испытывали друг к другу неугасающий интерес, и даже когда Сонька, бросив колледж, поступила в школу моделей и закружилась в вихре «тусовочной» жизни, будто осенний листок, опьяненный внезапной свободой, они не перестали общаться.
— Ты представляешь, — возбужденно начала Варя, пристраиваясь на узкой банкетке, — у нас в колледже будет ТЕАТР!
— Это что-то вроде прошлогоднего конкурса физиков-экспериментаторов? Как он назывался — «Последний герой»? Смотрите, не разложите снова пол-лаборатории на составляющие…
Варя рассмеялась:
— Что ты! Театр — это песня души, квинтэссенция жизни… ох, забыла, как там еще говорил Иван Иванович.
— А кто такой Иван Иванович?
— Наш учитель. Удивительный человек. Рассказывают, что он прилетел из прошлого, прямо из двадцать первого века! И он научит нас ИГРАТЬ НА СЦЕНЕ! И еще… ВЖИВАТЬСЯ В ОБРАЗ! Я буду Людмилой.
Сонька с любопытством обернулась к подруге:
— А чем тебя твое имя не устраивает?
— Ты не понимаешь, — всплеснула руками Варя. — Я буду не я, а другая девушка, которая жила много-много веков назад. Она была влюблена в отважного юношу и собиралась выйти за него замуж, но злой волшебник Черномор похитил ее прямо со свадьбы.
— Вот это да! — удивилась Сонька.
— Но юноша не сдался и отправился ее искать, невзирая на трудности и опасности. Оба чуть не погибли, но любовь оказалась сильнее злых чар.
— О, черт! — Сонька выключила вакуум-коагулятор и уставилась в зеркало. — Передержала. Это ты мне голову заморочила, как я теперь явлюсь на фотосессию?
— Извини, — расстроилась Варя, глядя на красное пятно, украшающее лоб подруги. — Может, попробуешь сделать авангардный макияж?
Сонька залепила пятно питательной пластиной и вперила в раковину задумчивый взгляд.
— А кто этот парень, за которого ты собралась замуж?
— Егор Гвидонов. То есть Руслан, — немного смутилась Варя.
— С ума сошла? У вас же несовместимость по гамма-параграфу! — Сонька была потрясена до глубины души.
