Сергей Шведов - Возвращение оракула
— Ладно, убедили, — вздохнул Лютиков. — Так что же все-таки произошло? И кто он такой, этот Демон Зла?
— По нашим сведениям, под этой маской скрывается не кто иной, как небезызвестный вам Александр Субботин. Он украл у нас перстень, сунулся с ним в нутро компьютера и вызвал весь этот бедлам. В представлении оракула Субботин покойник, а точнее, призрак. А перстень, который он применил, принадлежит миссионеру. Поэтому в компьютере что-то замкнуло, и он стал откровенно глючить, перепутав первую и вторую реальность.
— А что с этим можно сделать? — спросил Сухарев.
— Задача остается прежней — отключить компьютер, — пожал плечами Кравчинский. — Вот только я совсем не уверен, что это удастся сделать так же просто, как и в первый раз.
— А откуда взялась нечистая сила и как с ней теперь бороться? — спросил Углов.
— А где вы видите нечистую силу?
— Так вон они, монстры, на улице, — возмутился Углов. — Весь город уже у них в руках.
— Это горожане, — пояснил следователю граф Глинский. — Массовка грандиозного шоу, устроенного оракулом. Не забывайте, господа, что пока мы с вами участвуем всего лишь в спектакле, но я не исключаю, что затянувшийся спектакль может превратиться, в конце концов, в действительность.
— Не пугайте нас, молодой человек, — рассердился Лютиков.
— К сожалению, Николай прав, — вздохнул Кравчинский. — В последнее время оракул значительно расширил свое влияние. Теперь он контролирует территорию в добрую сотню километров, и его экспансия продолжается.
— Ну, хорошо, — сказал потрясенный масштабами катастрофы Лютиков. — А что вы предлагаете делать?
— Прежде всего не паниковать, — спокойно сказал доселе молчавший Кузнецов. — Разрушений в городе пока нет, жертв тоже. И надо сделать все, чтобы люди не пострадали. В этом смысле мы возлагаем на вас, Иван Николаевич, очень большие надежды.
— Это в каком же смысле?
— Вы должны поступить на службу к Демону Зла.
— Да вы в своем уме, молодой человек?! — возмущенно вскинулся Лютиков.
— Иван Николаевич, дорогой, а что здесь такого? — вмешался в разговор Кравчинский. — Служил же Штирлиц в гестапо, и ничего. А тут какой-то Демон Зла. В конце концов, нельзя заниматься подпольной работой без издержек морального плана.
— Но почему именно я?
— Потому что для оракула вы призрак, Иван Николаевич. И для Демона Зла, между прочим, тоже.
— Прикажете мне рога отрастить?! — саркастически воскликнул Лютиков.
— Ну, почему же сразу рога, — мягко успокоил его Кравчинский. — Хотя, конечно, определенную коррекцию внешности придется произвести. Скажем, тот же Максим Максимович Исаев носил эсэсовский мундир. Мы же ничего подобного от вас требовать не будем. Можете сохранить свою пиджачную пару.
— А каким образом вы собираетесь корректировать внешность Ивана Николаевича? — спросил Сухарев.
— С помощью вина, — кивнул на стоящие на столе бутылки Кравчинский. — Вы в самодеятельности участвовали, господин Лютиков?
— Стихи читал, — нехотя признался прокурор.
— Вот видите! — обрадовался Кравчинский. — Значит, не лишены артистической жилки. А Демону Зла сейчас нужны опытные кадры. Все-таки городом управлять — это не паленой водкой торговать. Потихоньку, полегоньку вы расставите везде своих людей. Кто-то же должен следить за порядком и отлавливать преступников? А безвластие, как вам известно, ведет к разгулу преступности.
Лютиков обернулся к коллегам, пытаясь найти у них поддержку, но не нашел. И Сухарев, и Сидоров, и Углов считали, что молодые люди правы, а иного выхода просто нет. Во всяком случае, на данном этапе.
— Возможно, сосланному на вечное поселение Лебедякину удастся добиться помощи центра, но вряд ли это случится в ближайшие дни, — продолжал Кравчинский. — А потом, в чем эта помощь может конкретно выражаться? Войска пришлют воевать с призраками? Начнут бомбить город с воздуха? Призракам на пули наплевать, а вот мирные жители от бомб могут пострадать очень даже серьезно, если, конечно, их оракул не защитит.
— До бомб-то, скорее всего, не дойдет, — поморщился Лютиков, которому не хотелось превращаться в монстра.
— Это если нам удастся локализовать эту заразу, — вздохнул Сухарев. — А если нет? Если она начнет распространяться по другим городам? Что прикажешь делать тогда? Ведь это же угроза не только стране, но и всему миру.
Ивану Николаевичу спорить с Василием Валентиновичем было трудно. Угроза, похоже, была действительно серьезной и реальной, хотя и носила на себе отпечаток шизофренического бреда. Впрочем, все войны в этом мире с бреда и начинаются. Сначала кому-то захочется покрасоваться перед публикой на подмостках истории, потом самой публике взбредет в голову поучаствовать в массовке грандиозного спектакля. И пошло-поехало.
— А где у нас Иванов? — спросил Сухарев. — Как же он подпустил этого Демона Зла к власти?
— Не исключаю, что подобный ход событий им планировался изначально, — задумчиво произнес Кравчинский. — Сначала Демон Зла захватывает город, а потом гайосар Йоан его освобождает под ликующие крики обывателей. Думаю, нам эта победа ничего хорошего не принесет. Просто одна шизофрения сменится другой. Так вы будете пить вино, Иван Николаевич?
— Наливайте, — махнул рукой Лютиков. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
* * *Никогда Вениамину Стеблову и в голову не приходило, что в один прекрасный момент он окажется на вершине власти. Ну, пусть не на самой вершине, но все-таки. Видимо, новое служебное положение Стеблова отметил и оракул, который перестал докучать ему метаморфозами. Нельзя сказать, что к тому вернулся прежний облик, нет, кое-что от попугая в нем осталось. В частности, хохолок из перьев на темени. Да и в выражении лица сохранилось что-то птичье. Однако в окружении чудовищных монстров, подвязавшихся ныне на службе у Демона Зла, Веня чувствовал себя почти что красавцем. Между прочим, Грине Клюеву повезло меньше, у него птичий пух остался не только на голове, но и на руках и даже на теле.
Дабы подчеркнуть свой новый статус и близость к его демоническому величеству, оба приятеля решили поменять не только имидж, но и имена. Веня назвался Венидиктусом, а Гриня — Григориусом. Испытывающий острый дефицит кадров, Демон Зла назначил Венидиктуса Стеблова главным казначеем, а Григориуса Клюева его заместителем. И надо сказать, работы у обоих было выше крыши, поскольку оракул сдержал свое слово. Если и не все доллары мира, то, во всяком случае, значительная их часть стала скапливаться в помещениях губернаторского дворца. Поначалу Венидиктус и Григориус пришли в восторг от обилия купюр, но после нескольких часов работы с денежной массой восторг сильно повыдохся и сменился раздражением. Особенно досаждали рубли. Венидиктус и Григориус уже не успевали собирать их в пачки и принялись просто прессовать ногами. А купюры все прибывали и прибывали. Похоже, оракул просто выгреб все денежные запасы, хранившиеся у населения под матрасами, и обрушил их на головы незадачливых финансистов. К концу рабочего дня купюрами были забиты все подвальные помещения дворца, но приток денег не прекратился. Купюры шуршали прямо под ногами, и многочисленные прихлебатели его демонического величества уже не успевали их собирать. К ночи начались проблемы с золотом. Очень и очень тяжелым металлом. Венидиктус с Григориусом поняли это после того, как попытались переместить золотую статую какого-то языческого божка на отведенное ей Демоном Зла почетное место. Золотом забили конференц-зал под завязку, а потом просто стали складировать под лестницей, к величайшему неудовольствию его демонического величества, который постоянно спотыкался о золотые предметы, разбросанные по всему дворцу.
В довершение всех бед, обрушившихся на головы Венидиктуса и Григориуса, во дворце появилась телка. Телка была самая что ни на есть натуральная, и, увидев ее прямо в тронном зале, Демон Зла обомлел. Далее телки повалили уже целыми стадами и в два счета заполнили весь губернаторский дворец, вытеснив из его стен не только свиту, но и самого Демона Зла, который не мог вынести их голодного мычания.
— А что я могу? — разводил руками Венидиктус в ответ на ругательства его демонического величества. — Ты же сам просил всех телок мира. Скажи еще спасибо, что оракул тебя не так понял, а то бы он тебе организовал такой гарем из девственниц, что никакому Демону Зла их не прокормить. Между прочим, здесь далеко не все телки мира, а только те, которых оракул отыскал в округе.
— А ведьмы? — ахнул вдруг памятливый Григориус. — Он ведь нам обещал всех ведьм мира!
Ситуация складывалась трагическая. Недаром же говорили наши мудрые предки, что жадность фраера губит. А авторитет, не в обиду ему будет сказано, повел себя как последний фраер.
— Вот кадры! — остервенел Демон Зла. — Всех пересажаю к чертовой матери. Развели тут во дворце свинарник.
