Олег Шелонин - Акция "Ближний Восток"
— Так повелитель магии всех лишил. Теперь я просто непрошибаемый, а толку? Эти на стенах почему-то магичат… ифри-и-иты…
— Дошло наконец… Что это у тебя?
— Атомная бомба.
— Обалдел?
— Так обидно же!
— Сейчас все исправим, — успокоил его Омар. — Должен же король заботиться о своих подданных. Я теперь ваш король, — пояснил он слегка шокированному этим заявлением джинну, повертев в качестве доказательства кольцом Соломона перед его носом. — А ну быстренько исправь несправедливость, — приказал он кольцу, не вдаваясь в детали.
И колечко исправило. Все сразу стало очень и очень справедливо. Атакующие джинны немедленно лишились всего своего вооружения, обороняющиеся ифриты — магии. Зато они, как и джинны, стали непрошибаемые. Да как вовремя! Из тучи, накрывшей дворец, посыпались черти.
— Я не это имел в виду!!! — завопил визирь, но было уже поздно.
Великолепный хук Ильи, взметнувшегося на стену, отправил его вниз вместе с колечком. Только летели они отдельно.
— Мое!!!
Вынырнув из сугроба, Омар покрутил головой. Вокруг лежал грязный, рыхлый, истоптанный нападающими снег. Найти без магии кольцо в этом хаосе было практически невозможно, но визирь решительно нырнул обратно. Упорства ему было не занимать. Возможно, именно поэтому он, единственный из участников баталии, не был порван на куски. Ибо черти именно этим в данный момент и занимались. Спасало бедных ифритов и джиннов только то, что они были непрошибаемые и, соответственно, неразрываемые. Чертям пришлось срочно менять тактику. По деликатному намеку Маэстро, который был мгновенно понят (с помощью подзатыльников Труса, Балбеса и Бывалого), черти принялись деловито вязать всех подряд — и синих и красных. Кроме Омара, этой участи избежал еще только король, но ему от этого было не легче. В тронном зале шла своя разборка.
— Дрянная непокорная девчонка… Ой! Держи ее!!!
— Жасминчик, надо уважать старость… Ой!
— Детей воровать?!!
— Жасминчик, так нель… Ой!
— Льзя!
— Меня-то за что?
— А ты не лезь!
— Да! — высунулся из-за трона король. — И вообще, ты кто такой?
— Жених…
— Что-о-о?
— Рви всех подряд! — орала Левая голова Горыныча.
— Отставить!!! — метался по стенам Маэстро. — Только вязать! Среди них есть наши!!!
— Потом разберемся, — огрызалась Правая.
— И порвем! — вынесла свой вердикт Центральная, рухнув вместе с Левой и Правой на дворец, заодно освобождаясь от груза. Наездники — почти вся верхушка синдиката — кубарем покатились по крыше. И это было очень и очень нехорошо. Если Никита Авдеевич отделался банальной шишкой, Яга — сломанной пополам метлой, обломки которой разлетелись в разные стороны, то Лихо лишился очков. Тех самых, солнцезащитных. Его бедовый глаз грустно освидетельствовал крышу, и она рухнула вместе с ними прямо в тронный зал.
— А получи!
Илья взмыл в воздух, и сразу четыре черта отправились в полет. Каждый из них получил по пятачку. Кто рукой, кто ногой. Это были явно новички, не знакомые лично с Папой.
— На кого копыта подняли? — рядом с Ильей выросли Трус, Балбес и Бывалый. — На Папу?!!
— Папа… Папа… — зашелестело по стенам, и даже Омар рискнул высунуть голову из-под снега, хотя уже не раз имел счастье лицезреть эту одиозную личность. Рисковать не стоило. Он тут же получил обломком метлы Яги по лбу. К счастью для него, все остальные тоже выискивали глазами отца-основателя государства Тридевятого, а потому визиря никто не заметил.
— Где-то здесь дети… — крикнул со стены Илья.
— Знаем!!! — громыхнул адский десант.
— Они маленькие, глупые… — голос Ильи сорвался.
— Это да, — согласились бывшие модели Аленки.
— Беззащитные….
— У-у-у… — взвыли разом все пленники, успевшие познакомиться с кулаком наследника престола.
— Их надо найти…
— И убрать куда подальше, — загалдели повязанные джинны. — Мы ничего не хотим сказать плохого! Весело с ними, хорошо, мы даже с Жасмин так не веселились…
— Жасмин? — насторожился Илья.
— Жасмин, — подтвердили джинны. — Но подиум этой новенькой и ее наряды…
— Какой новенькой? — прищурился Маэстро.
— Аленки… Это уж слишком!!! А братишка ее…
— У-у-у! — дружно завыли теперь уже не только джинны, но и ифриты. — Не хотим мы таких наследников!
— Наследников? — удивился Илья.
— Да!!! — дружно взвыли джинны.
— Кощик, веди!
— В-в-веду…
— В со-о-обственном за-а-амке, — укорил дьявол друга, — как С-с-сусанин поляков… Слуш… давай сквозь стены? Чё мы тут плутаем?
— Я сквозь стены хорошо-о-о хожу, — обрадовался Кощей. — Т-т-ты только их держи.
— З-з-зачем?
— Ув-в-ворачиваются, гады!
— Д-д-держу…
Бессмертный попытался с разбегу взять каменный барьер. На его беду, стена не увернулась. Кощея это так расстроило, что он лег на пол и уставился в потолок.
— Т-т-ты неправильно проходишь, — попенял другу дьявол. — С-с-смотри, как надо!
Бух! Нечистый лег рядом.
— У т-т-тя неправильные стены. Дерутся… Д-д-давай их намагичим, шоб помягче были.
— А они на нас… ик! …н-н-не рухнут? — резонно вопросил Кощей.
— Горизонтально намагичим.
— Д-д-давай!
Не успели они намагичить, как из-за стены донесся странный шум. Любопытный Кощей немедленно к ней подполз, приложил ухо и тут же в него и получил, заодно отлетев в сторону. Что-то многоголосо вопящее пронеслось мимо, щедро разбрасывая вокруг пустые бутылки.
— Ч-ч-что это? — спросил Кощей, вновь укладываясь рядом с дьяволом.
— Ж-ж-жаба, — ответил дьявол, обнюхивая стукнувшую его по лбу бутылку, — сты-ы-ырившая на-а-аш эликси-и-ир!
Нечистый ошибся. Это была не жаба. Это был скорый «Тридевятый — Багдад».
— Тормози!!! — вопил Чебурген Великий и Ужасный. — Мы уже на месте!!!
Тормоза сработали лишь на проходе сквозь кладовку, да и то ненадолго. Не успел атаман слезть с крыши, как чайхана вновь набрала обороты, продралась еще через одну стену и унеслась прочь.
49
К счастью для всех, находящихся в тронном зале, крыша рухнула не целиком, а только тот ее кусок, который успел обвести взглядом народный целитель. Горыныч был на высоте. Он успел подхватить зубами и когтями всю верхушку синдиката, пару раз взмахнуть крыльями (благо габариты тронного зала это позволяли) и обеспечить друзьям мягкую посадку. В связи с тем, что лапы и зубы были заняты, приземляться пришлось на пятую точку. Молотков тоже не сплоховал. Лейтенант закинул папашу с дочкой за спинку трона, для надежности впечатав их в него своим телом. Останки кровли шрапнелью прошлись по стенам. Трон содрогнулся, но устоял.
— Всем стоять… — дружно простонал Горыныч тремя головами.
Все, кто выпали из его зубов, не менее дружно поддержали:
— Ур…
— Ру…
— Ур…
— Урки? — осторожно высунулся из-за трона Молотков.
— Да не путай ты меня, — за всех попросил Никита Авдеевич, — сейчас скажу, всю дорогу репетировали!
— Руки за голову, — попытался подсказать Лихо, слабо трепыхаясь на полу.
Синдикат опять-таки дружно навалился на него, не позволяя поднять голову, так как на ней не было очков. Все понимали, что это чревато.
— Олег… ты уже здесь? — высунулась Яга из образовавшейся куча-малы.
— А как же! Добровольно-принудительно по собственному почину знаешь с какой скоростью дела делаются… — засмеялся лейтенант.
Из-за его спины выглянула растрепанная головка Жасмин.
— Ага, как же, по собственному, — язвительно мяукнул Мурзик с подоконника. В тронный зал вваливалась нечистая волна Тридевятого. — Я его детей нанимаю спасать, а он на казенные денежки шуры-муры с бомжихами разводит. Мы ее в тюряге нашли, — доверительно сообщил он хозяйке, показывая лапой на принцессу, — по-ихнему, значит, в зиндане.
— Что?!! — выкатился из-за трона Ад-Димирияту. — Кто посмел мою дочь…
— А ты меня сколько раз в одиночку совал? — уперла ручки в бока Жасмин.
— Так ведь улучшенной планировки… И вообще это хорошая школа! Медитация, самосовершенствование… Все через это прошли!
Король джиннов имел в виду, конечно, лампы, но Мурзик-то этого не знал…
— Я ж говорил — зэчка! — обрадовался он. — Да еще и потомственная, да еще не одну ходку имеет! Рецидивистка!
— Родственнички, значит, — мгновенно сориентировался подполковник. — Что ж, может, и договоримся по-хорошему. Детей сам отдашь или как? — Правый кулак Ильи многозначительно постукивал по раскрытой ладони левой.
— Сам… не отдам. И не уговаривай.
Илья побагровел.
— А если я тебя очень попрошу? — прищурилась Жасмин, выступая вперед. На этот раз Молотков ее не удерживал, прекрасно понимая, что главное сейчас — дети. — Кстати, зачем ты их крал?
