Андрей Жвалевский - 9 подвигов Сена Аесли
– Вы еще здесь, Сен Аесли? Я же сказала, идите, вы свободны.
– У меня личный вопрос, – брякнул Сен. – Можно?
Долорес насторожилась, как лиса перед амбаром, и кивнула.
– Понимаете, – продолжил мальчик, – тут такое дело… («Какое дело? Что я несу? У меня одно дело: Мерги и Амели!») Словом, есть две девочки… Мы вместе учимся…
В микрофоне послышался стук двери, почти неразличимый голос Мергионы и громкий испуганный голос Амели: «Я?.. Моя магия?.. Прямо сейчас?!.. Ой, мамочка!.. Нет, я не могу!..»
– …Они обе мне нравятся («Но если они сию же минуту не поменяются магией, я их придушу»), но у них возникла проблема… Они не могут поделить… кое-что…
– Или кое-кого?
Аесли понял, что попал в точку. Председательница была женщиной, и она не могла не обсудить такую важную тему.
– Ну, я тоже имею к этому отношение. Но косвенное («Амели не может отдать магию»). Штука в том, что есть еще один одноклассник («Порри уже все отдал мне»), но он… как бы это сказать… вне игры.
Похоже, что Долорес уже выстроила запутанную, но совершенно понятную ей систему романтических взаимоотношений двух мальчиков и двух девочек.
– И вы, Аесли, свалили проблему выбора на своих одноклассниц? Ну что ж, это вполне по-мужски… по-современному. Во времена моей молодости…
– Вот это память, – сказала МакКанарейкл.
– …мужчины не боялись брать ответственность на себя, не боялись совершать поступки. Жаль, что те мужчины не дожили до наших дней.
«Потому и не дожили», – подумал Аесли. И больше не думал. И не говорил. Только считал.
Раз! Сен Аесли, не прощаясь, с громким хлопком исчез из Большой аудитории.
– Хороший мальчик, – улыбнулась ему вслед миссис Пузотелик. – Девочкам повезло.
Два! Аесли материализовался сначала у входа в аудиторию, где Гаттер с Филимоном непонимающе развели руками-крыльями, а потом в своей комнате, где Амели Пулен, зажмурившись, пыталась дрожащими руками навести Трубу Мордевольта на Мергиону Пейджер.
– Сейчас, Мерги, я выстрелю… – всхлипывала Амели. – Но я не могу вот так сразу… Сейчас… Мне же надо подготовиться!..
– И что делать? – краем рта спросила Мерги у Сена. – Не могу же я сама пальнуть в нее.
Три! Аесли выхватил у несчастной девочки Трубу и решительно направил ее на Мергиону…
* * *Мерги вломилась в аудиторию в последнюю секунду – Долорес уже занесла ручку, чтобы написать «неявка». Успела Пейджер только благодаря Бальбо, который после отлета Сена устроил небольшой скандал, настаивая на своем праве напротив графы «Великий Герой» поставить «суперское отлично!»
Миссис Пузотелик пришлось даже немного повысить свое контральто, прежде чем секретарь сдался и исправил «Великого Героя» на «Великого С. Аесли», а «суперское отлично» – на «суперское хорошо».
* * *Передача магии прошла так быстро, что Аесли не успел пожалеть о потере. Его волновало только одно: успеет ли Мерги на экзамен. Когда из динамика донеслось бодрое «Здрасьте!», он прерывисто вздохнул. Все улажено.
– Спасибо, Сенчик! – повисла у него на шее Амели. – Ты меня спас! Я просто была не готова, понимаешь? Мне надо настроиться, успокоиться, а тут трах! Бах! Вдруг. Ты не представляешь, как это трудно…
– Я представляю.
– Ой, извини, я такая бестолковая! Зато знаешь, что я придумала? Мы же можем теперь все время меняться магией! Каждую неделю, например. Две магии на четверых, разве плохо?
Сен согласился, что да, хорошо, освободился от объятий спасенной Пулен, потрепал по загривку Смайлика и вышел из комнаты. Краем глаза он отметил темный силуэт в углу коридора, краем сознания отметил: «Ага, это за мной негласный ментодерский надзор осуществляют», но дальше краев информация не пошла. Мальчику было все равно.
Оставшись одна, Амели принялась усердно искупать вину, подсказывая Мергионе, но та ее подсказками вообще не пользовалась. Мергиона Пейджер веселилась вовсю. Сначала в динамике ничего не было слышно, потом раздался какой-то топот, звон и ах. Затем наступила короткая пауза, прерванная голосом злой председательницы:
– Недурно. А теперь все то же самое, но при помощи магии.
– Как угодно! – отозвалась Мергиона, после чего звон, ах и топот продолжались без перерыва уже пятнадцать минут. И без всяких вопросов со стороны комиссии.
Пулен почувствовала себя обманутой. Она не понимала, зачем торчит в пустой комнате.
– А если сейчас меня вызовут? – вдруг испугалась она. – Вот Пейджер вызвали не по алфавиту! А я же по алфавиту сразу за ней!
Эта мысль привела бедняжку в ужас. Она бросилась в коридор, потом вернулась, заперла комнату, замуровала дверь своим любимым охранным заклинанием и помчалась к Большой аудитории.
Мергиона уже стояла в толпе однокурсников, тяжело дыша, но счастливая до невозможности.
– Я сначала пробежалась по их столу, потом по потолку, потом подпрыгнула и зависла в воздухе, потом проделала еще пару штучек, а эта мне и говорит: «А теперь покажите то же самое, но с магией!» Ну, я показала! У нее челюсть вывалилась!
И Пейджер с удовольствием показала, что именно она показала – а зрители показали, что и у них челюсти не железные.
– А кто сейчас сдает? – спросила Амели однокурсников. – Кого вызвали? Как никого? Как закончился? А зачем я учила? Я же все выучила!
Девочке стало так обидно, что она чуть не заплакала.
– Закончился-закончился! – загалдели вокруг. – Эта тетка дождалась, пока Мерги накувыркается, потом вдруг разулыбалась и говорит: «Перцы! Все путем, пошла я отсюда [164] ». И улетучилась!
Порри и Сен стояли рядом, как два брата, с одинаковым выражением лица. Наконец, Гаттер сурово подергал зависшую вверх ногами Мергиону и сказал:
– А вдруг она вернется? Мерги! Ты-то сдала, а я…
– Обожди, Поррик, – взмолилась возрожденная колдунья и превратила ближайшие рыцарские латы во что-то непередаваемо красивое и пушистое.
– Да, Мерги, заканчивай, – поддержал друга Сен. – Амели, а ты чего такая кислая?
– Амели?! – развернулся Порри. Взгляд его остекленел. – Сен здесь… Мерги… Амели… А кто в комнате остался?!
Забыв, что он уже не колдун, Гаттер завопил: «Прыг-и-скок!», прыгнул в стену и грохнулся на пол. На его лбу начала вызревать огромная шишка.
– Труба! – простонал он. – Где Труба?..
Сен не понял, как это вышло, но до комнаты, в которой они занимались магиеобменом, он добрался быстрее не только Филимона, но и тренированно-волшебной Мергионы.
На двери, под аккуратными округлыми буквами охранного заклинания Амели «Не входите сюда, силь ву пле!» красовалась четкая каллиграфическая дописка:
...MERSI
Дверь скрипнула, и в щель высунулся грустный Смайлик.
3 минуты после экзамена
Главный артефакт магического мира Две Чаши, он же волшебный верблюд Рыжик, подошел к перекрестку Семи Коридоров и принюхался. Совсем недавно, не больше суток назад, отсюда применили мощное заклинание большого радиуса действия Намекамус-всем. Заклинание приводило к появлению одной и той же идеи в головах людей, расположенных в радиусе ста метров от эпицентра.
На свеженасыпанном желтом песочке виднелись отпечатки больших и тяжелых ног. Они начинались от постамента Каменного Философа и заканчивались в каменной стене. У подножия покинутого постамента скучал одинокий ухогорлонос.
Рыжик повернул ухо к звукозаписывающему существу. Зверек радостно подпрыгнул и гулким голосом Каменного Философа сообщил:
– Полдела сделано!
Безмозглон, март, за два месяца до Вальпургиевой ночи
Новое – это хорошо отмытое старое.
Чиингииха. «Советы по ремонту квартиры»
Мартовский гремучий воробей опустился на ветвь дуба и повернул большую косматую голову к зарешеченному окну. Клацнул зазубренным клювом. Всмотрелся.
Человек за решеткой не был магом. Гремучий воробей прикрыл тяжелые веки и запел.
В наше время мало кому удается услышать мартовского гремучего воробья, принадлежащего к очень редкому, исчезающему виду магической фауны. Исчезающему по причине уникального пения, которое пробуждает в слушателях редкое по силе желание прибить птицу.
Человек за решеткой приблизил бородатое лицо к окну, оценил размеры клюва певца и зааплодировал. Гремучий воробей выдал душераздирающую руладу, поклонился и кувыркнулся с ветки на землю.
Человек – действительно не маг, а бывший маг и бывший ректор Школы волшебства Первертс, а ныне пациент отделения «Запоздалое раскаяние» спецлечебницы Безмозглон Бубльгум Б.В. – вернулся на койку и продолжил разглядывать потолок.
Бубльгум всегда разглядывал потолок, когда задумывал очередной побег. Потолок оставался единственным местом в камере, с которого на него не смотрели враги. Потом+у что враги были повсюду: на стенах, на полу, в тумбочке. Даже под матрасом притаилось несколько яростных противников.
