Андрей Белянин - Каникулы оборотней
Профессор, с любопытством поглядывавший вниз, нервно вздрогнул, подскочил на месте и упал на спину посреди площадки. Благодари судьбу, котик, за стальные нервы! Более эмоциональный зверь от моих криков запросто сиганул бы за парапет. Похоже, агент 013 это осознавал лучше, чем я, к тому же от пережитого испуга потерял дар речи. Хотя на всякий случай я поспешила спрятаться за спину Алекса подальше от кошачьего гнева.
– Все, все, мир! Кто бы мог подумать, что ты у нас такой впечатлительный?!
– Ммр… мымр… ра… ты, слов у меня нет!
– И где же эта деревушка Мартэн, куда мы направлялись? – Непонимающе хлопая глазами, я ушла от разборок, повернувшись к Алексу. – Или кто-то изменил место дислокации нашего отряда, не согласовавшись с напарниками?
– Немного сбился «переходник», деревушка вон там, внизу. А мы попали в…
– Замок здешнего маркиза д'Абажура, ведь Жеводан – маркизат, деточка, и мы будем размещены в покоях первого лица, – разом включился кот. Он любит объяснять мне детские вещи, с вечным акцентом на то, что я – ясельная группа. Прекрасно знает, что такое обращение меня бесит, поэтому и измывается. То, что я сейчас чуть не довела его до инфаркта, мстительный хвостатик еще не скоро простит.
– Тут холодновато, и ветер промозглый, – поежилась я. – Хотя вид неплохой, отличное место для установки современных оптических приборов. Минимум энергии – а слежка выйдет роскошная. Потом из хорошей снайперской винтовки с лазерным прицелом как звездануть ему промеж глаз и…
– Слишком просто, – обрезал командор, закрывая тему.
Вот и предлагай им хоть что-то прогрессивное… Нет, пора набирать свой собственный отряд и уж тогда командовать вовсю!
Однако должна признать, вкус у этого жеводанского оборотня есть – места вокруг и впрямь исключительно живописные: невысокие крутые горы, каменистые склоны, заросшие лесом, поэтичные овраги, полянки с цветами и ярко-зеленой травкой.
Пастораль! Начало лета, самое подходящее время избавить мир от очередного страшного Зла. С таким расчетом нас обычно и посылают на операцию.
Если помните, избавление от жеводанского Зверя в истории происходило дважды – в первом случае фиктивное, во втором – окончательное. Вот для исполнения этого последнего приговора мы здесь. И похоже, что Волк-II окажется не столь обаятельным и приятным в общении, как первый. Не знаю, почему я так решила, женская интуиция, наверное…
– Общая атмосфера действительно тревожная, – продолжил мои мысли Алекс, пропуская меня вперед. Мы спускались по винтовой лестнице башни, и гулкий шум наших шагов почему-то долго никого не интересовал. Наверное, тут столько народу по замку шляется, что никому нет дела до тех, кто время от времени забредает на дальнюю угловую башню.
– У меня уже голова кружится по этой лестнице спускаться, может быть, все-таки у них предусмотрен хоть какой-то лифт?
– Скоростной спуск с башни с зонтиком, – тихо поязвил котик, забегая вперед. В принципе, я могла бы наступить ему на хвост, но не захотела. Добрею на глазах…
Наконец за тяжелой, покрытой пылью дверью, ведущей в коридор непонятно какого этажа, мы столкнулись с напуганным мальчиком в мятом пажеском камзоле.
– Это вы сейчас так кричали, мадемуазель?
– Ну, предположим, – со скромным самодовольством не стала отпираться я, слегка краснея от столь явного признания моих талантов.
– А господин говорил, что призрак…
– В смысле привидение? Они кричат несколько иначе, особенно если прищемишь им хвост дверью, – со знанием дела хмыкнула я, оглядывая коридор, отделанный в модном для Франции этого времени стиле рококо.
Парнишка махнул рукой.
– Призраков у нас никто не боится! Теперь у всех одно на уме – человек-волк! А вы, прошу прощения, кто такие? – неожиданно опомнился он, подозрительно оглядывая нашу компанию.
– Хватит пялиться, – посоветовал ему Алекс. – Иди-ка лучше доложи своему господину маркизу д'Абажуру, что к нему пожаловали в гости… по делу главный лесничий Франции Густав Курбе! С ним пребудет его сестра Жаннет и охотничий камышовый кот.
– Да, господин. – Напуганный тем, что посмел так развязно говорить в присутствии столь важной особы, мальчишка исчез в конце коридора.
– Эй, а ты не боишься, что хозяин лично знаком с настоящим главным лесничим? – Я удивилась несвойственной Алексу бесшабашности. – И что еще за охотничий кот?
– Деточка моя, неужели ты думаешь, что мы свои легенды берем с потолка? У нас принято к заданию подходить с жестким профессионализмом, каждая деталь имеет значение, мелочей в нашей работе нет! Но, кажется, ты это еще не скоро усвоишь. Что бы ты без нас делала?!
– Летала бы на звездолетах со Стивом! – парировала я. – А тебе, хвостатый задавака, я еще припомню бессовестное растранжиривание общественного золотого песка на вульгарных танцовщиц канкана!
– Это был не я! Меня толкнули!
Пока у нас шла очередная шутливая перепалка, Алекс только улыбался. Иногда я просто млею от его улыбки, это страшное оружие, хорошо, что он не так часто им пользуется…
Вскоре к нам подошел солидный мужчина средних лет – то ли церемониймейстер, то ли камер-лакей в парадной ливрее – и попросил следовать за ним. Причем вид у него был настолько важный и надутый, что хотелось сразу присесть в реверансе и не поднимать глаз. А то еще рассмеюсь не ко времени.
Мы поспешили следом, но по пути я часто останавливалась, откровенно любуясь картинами в золоченых рамах, развешанными по обитым шелком стенам. Многие выглядели очень знакомыми, парочку художников я даже точно узнала. Если прихватить их с собой после завершения операции в качестве вознаграждения, то денег, вырученных на аукционе Сотби, хватило бы на пропитание даже прапрапраправнукам моих кошек. У родителей живут две престарелые кошки, и как бы я ни ругалась с нашим Мурзиком, однако позаботиться о кошечках мой долг. Папе и маме часть моего жалованья перечислялась крайне аккуратно – шеф контролировал.
Маркиз оказался молодым человеком с капризным лицом и испорченной излишествами фигурой. Если у слуги полнота была возрастной, то маркиз явно с детства не привык себе ни в чем отказывать.
– Господин королевский егермейстер, очень, очень рад видеть! – Хозяин замка распахнул объятия, обеими руками пожимая ладонь командора. Алекс холодно кивнул, я тоже. Не предлагая нам сесть, маркиз нервно бросился в кресло. Он покусывал губу, а его бледные аристократические пальчики нервно барабанили по подлокотникам.
– Мне, разумеется, не доложили вовремя о вашем прибытии. Нынешние слуги так неуклюжи и так много о себе мнят… Я тут пытался, по примеру дедушки, достойно наказать двоих на конюшне, так остальные чуть революцию не устроили! И ведь устроят как-нибудь потом, с них станется, чернь неуправляема… – Он кое-как справился со сверкнувшей во взгляде ненавистью и, подперев подбородок рукой, задумался о чем-то невеселом.
– Мы к вам по очень важному делу, – терпеливо повел речь Алекс. Но маркиза, похоже, абсолютно не интересовало, что нас сюда привело. По изложенной нами версии о том, что король всерьез обеспокоен продолжающимися в этом округе фактами людоедства, разобраться в ситуации был послан именно Густав Курбе (профессионально организованные им облавы на волков позволили ему в свое время занять высокую должность главного королевского лесничего). А от маркиза требуется (желательно) полное содействие и помощь.
Д'Абажур сразу сделал скучающее лицо:
– Не знаю, право, что вам на это ответить… Неужели какой-то десяток пропавших крестьян – это проблема?!
– Его величеству лучше знать!
– Конечно, конечно, разумеется, я не буду вам препятствовать… Делайте, что сочтете нужным, – ищите, выслеживайте, охотьтесь, устраивайте облавы. Только прошу, не убивайте никого, кроме волков. Все-таки это мои леса, а я люблю охотиться, когда дичи много.
– И часто стреляете зайчишек? – не удержавшись, влезла я.
– Увы, мадемуазель, теперь все реже. Давно не выбирался на охоту, отчасти из-за Зверя, но в основном дела, заботы, арендаторы, учет годовых приходов-расходов… Самому разбираться со всем и со всеми – как это тяжело! В замке полно слуг, а я один. Бессонница мучает… Боюсь, верите ли, что вот придут ночью и спящего зарежут! А скажут потом, что любовница из ревности убила…
– Неужели все так серьезно? – с нехарактерным сочувствием произнес Алекс.
– Прецеденты были, но… может быть, это просто нервы. Я человек чрезвычайно чувствительный, все так близко принимаю к сердцу. Голубая кровь, знаете ли, это, прежде всего, тонкость чувств…
Маркиз приложил к глазам отделанный кружевом батистовый платочек и, манерно откинувшись в кресле, перешел наконец к делу:
– Волк, волк, волк… Что же вы хотите о нем знать? Общеизвестно, что он может скрываться только в лесу, – медленно проговорил он, пристально глядя на меня, но обращаясь, однако, исключительно к Алексу. Всему виной этот мой непрезентабельный наряд, больше крестьянский, чем парижского полусвета, в котором мы с братом вроде как должны были вращаться. И хотя этот неприятный тип не интересовал меня как мужчина, тем не менее женская гордость была задета! Видимо, я успела привыкнуть к постоянным комплиментам со стороны представителей мужского племени, а у маркиза взгляд был холодный и даже несколько отстраненный. – Этого, разумеется, слишком мало, но, увы…
