Елена Никитина - Баба-яга Бессмертная
Я даже не заметила, как по моим щекам катятся слезы. У меня сейчас было состояние как у ребенка, нашедшего пропавшую игрушку, когда уже потерял всякую надежду ее найти. Это были слезы облегчения, радости и вместе с тем какой-то щемящей непонятной тоски, ведь из-за этой книги меня чуть не скормили ненасытному ужасному монстру, готовившемуся стать оружием массового уничтожения. Но все обошлось. Если б я тогда знала, чем закончится битва, то ни за что не бросила бы книгу в костер.
– Алена, ты скоро там? – услышала я сверху голос Александра. – А то мы без тебя все съедим.
Какая еда? О чем они? Ах да, грибочки с огурчиками. Только мне сейчас несколько не до них.
– Что случилось? – Князь спрыгнул рядом со мной и внимательно ко мне присмотрелся.
Я постаралась спрятаться за волосами, но это не помогло, он приподнял мое лицо за подбородок.
– Алена, в чем дело?! – обеспокоенно спросил Александр, кидая быстрый взгляд по сторонам, но ничего подозрительного так и не углядел.
Я молча показала ему книгу и разревелась окончательно. Ох, как не хотелось мне, чтобы он видел, что я плачу, но поделать с собой ничего уже не могла. Пришел бы он минут через пять, я бы справилась, а тут… В общем, я повела себя как нормальная женщина с ненормальной психикой.
– Глупенькая моя, – шептал мне мой жених, крепко прижимая к себе. – Я же говорил тебе, что артефакты так просто не уничтожаются. Ничего удивительного, что твоя книга вернулась на свое законное место к своей законной хозяйке. Успокойся, все хорошо.
Легко сказать – успокойся. У меня, кажется, слез накопилось на три мировых потопа, льются и льются. Сама себя не узнаю.
– Вас что, засасывает в этот погреб, что ли? – склонился к нам Виктор, видимо устав ждать. – Вас только за смертью посылать, честное слово… – Но, увидев, нашу сладкую парочку, где главное действующее лицо непривычно рыдало, встревожился: – Что-то случилось?
– Виктор, уйди, – зашипел на него Александр.
Голова советника исчезла. Зато ворчливое замечание: «Вечно эти женщины ревут не вовремя, перед едой. Ну почему нельзя это сделать после?» – нам было хорошо слышно.
– Так что случилось-то? – с укором уставился на нас Виктор, когда мы наконец удосужились вернуться к костру. Советник выглядел до того расстроенным и голодным, что посчитал за свое полное право знать, чем заслужил такое жестокое наказание, как отсрочка долгожданного ужина.
– Алена нашла то, за чем, собственно, и ехала, – туманно пояснил Александр, присаживаясь к костру и помогая поудобнее устроиться мне.
– Неужели фамильную ночную сорочку своей бабушки, передающуюся по наследству? – фыркнул не в меру догадливый советник.
– Что за мысли, Виктор? – удивился князь. – Гораздо больше.
– Понятно. Значит, три ночных сорочки. Надолго ли их хватит?
Нет, что-то наш хвостатый насмешник совсем распоясался, я смотрю. Нужно срочно начинать с этим бороться. И я, отчаянно хлюпнув носом, запустила в него еловой шишкой, которую нащупала рядом с собой. Как кстати она тут оказалась. Шишка очень красиво вписалась в люб советника и отскочила в костер.
– Эй, а кидаться-то зачем? – подивился моей несказанной меткости Виктор. – И ведь не промахнулась.
– Промахнулась, – снова шмыгнула носом я. – Я в глаз метила.
– Кошмар! С кем я связался? – продолжил причитать неугомонный наш. – Поесть не дают нормально, шишками кидаются, толком ничего не рассказывают. Злые вы, уйду я от вас.
И действительно поднялся.
– Это куда же ты от нас уйдешь? – полюбопытствовал князь, наблюдая за уходящим Виктором.
– В кусты.
Пока советник обиженно отсутствовал, мы разделили успевшую немного остыть индюшку по-братски, то есть не поровну. Большая часть досталась мне, как самой прожорливой, остальные две на первый взгляд казались одинаковыми, поэтому Александр особо придираться не стал и забрал себе ту, которая первой попалась.
– А грибочки с огурчиками? – неожиданно вспомнила я и вскочила, чтобы совершить второй поход в погреб.
– Нет уж! Я сам слажу, – остановил меня князь. – А то ты опять надолго застрянешь.
– Ну если только начну их есть прямо там.
– Вот этого я и боюсь.
И он полез в погреб. Я решила ему посветить, а то, не дай бог, навернется еще в потемках.
К тому времени, когда Виктор вернулся, обе банки были уже окончательно поделены. Александр под моим критическим досмотром чуть ли не поштучно раскладывал по тарелкам консервированные овощи. Если с огурцами он справился достаточно быстро, то грибы потребовали более тщательного пересчета в виду их небольшого размера.
– Странные у вас тут кусты, – пожаловался советник, усаживаясь на свое место.
– А что такое? – удивилась я, разглядывая заросли. – Обычные кусты, как и везде.
– Александр, ты когда-нибудь видел ходячие кусты? – Виктор потянулся за тарелкой, причем моей, но я успела ухватить ее раньше.
– Не видел, – честно признался князь. – Ты случайно…
И тут кусты действительно зашевелились. И не просто зашевелились, а целенаправленно пошлепали к нам. Зрелище потрясающее, для нормального человека плохо воспринимаемое, особенно в темноте.
– Вот черт! – выругался князь, вскакивая одновременно с Виктором и обнажая меч.
Ну почему мужчины, чуть что, сразу хватаются за оружие? А поговорить? Может, кто с миром пришел, зла никому не желая. А еще дипломаты и миротворцы… Да при виде такого железного частокола у кого хочешь все мирные намерения испарятся в неизвестном направлении.
– Опустите оружие, – спокойно сказала я, протискиваясь вперед между моими защитниками, успевшими заслонить меня собой. – К нам сам хозяин леса пожаловал.
Это действительно был леший собственной персоной. С момента нашей последней встречи он претерпел лишь незначительные перемены – на нем появилось чуть больше листьев и птичьи яйца из гнезда на макушке исчезли (вывелись и улетели), а в остальном как был пеньком, так и остался.
Леший, не приближаясь слишком близко, поклонился мне в пояс, отчего гнездо только чудом удержалось на коряжистой макушке.
– Приветствую тебя, матушка! Угомони своих воинственных спутников. Я все-таки не поленница дров, да и они не похожи на дровосеков.
Александр с Виктором потрясенно застыли, рассматривая такую невидаль. Не на каждом шагу лешие попадаются, а уж с человеком заговаривают вообще единицы. Мне пришлось толкнуть в бок обоих, чтобы они хотя бы отмерли. Начинать нормально соображать никто из них пока даже не собирался. Понимаю, что леший не самое красивое существо на свете, но оригинальности ему не занимать, впечатление производит неизгладимое.
– Здравствуй, хозяин! – поздоровалась и я. – А ты все цветешь, я смотрю.
– Да, распускаюсь помаленьку, – тоже решил пошутить леший, потрясая ручками-веточками. – С новодомьем тебя. – Он кивнул на мою избушку. – Не уберег я твое жилище прежнее, ты уж прости. Мне супротив вашей магии сложно выстоять, сама понимаешь.
– Да ладно, – махнула я рукой. – Что уж теперь… Все нормально.
– Благодарствую, что зла не держишь. Я вот только и сумел сберечь… – Говорящий пенек порылся где-то сбоку в дупле, заменяющем ему карман, и выудил несколько мешочков. Я даже не сразу узнала их, но при ближайшем рассмотрении они оказались не чем иным, как моим магическим наследством, оставшимся от бабки, я тогда так и не разобралась, что же это за травки такие. Васька искал в тайнике книгу, но не нашел, забрал со злости меч-кладенец, а травки ему были неинтересны. Зато заботливый леший подобрал их и сохранил, на всякий случай. Побеспокоился обо мне. У меня даже слезы на глаза навернулись от умиления. Что-то я сентиментальная стала какая-то, не нравится мне это.
– Знать бы еще, для чего они нужны, – тяжело вздохнула я, забирая свое не востребованное до сих пор богатство.
– А что ж тут непонятного? – Коряжка пожала деревянными плечами. – Вот тут адамова голова, которую твоя бабка собирала на утренней заре под Ивана Купалу, вот тут разрыв-трава, это колюка, это яблочное семя.
Вот, оказывается, как все просто. Могла бы и сама давно догадаться спросить. Ума не хватило, а кому как не лешему знать такие вещи. Уж кто-кто, а он в растительности разбирается получше, чем свинья в апельсинах.
– Спасибо, – оторопело буркнула я. – А то я всю голову сломала, что это за травки-муравки загадочные такие. Еще бы надоумил кто, что с ними делать и к какому месту прикладывать.
– А вот это ты сама решишь, когда время придет.
Конечно, уж я решу. Если не забуду в очередной раз, моя память что-то стала сбои давать в последнее время.
– Прощевай, матушка, пора мне, – поспешно стал прощаться леший. – Не скоро теперича свидимся.
– Почему не скоро? – снова удивилась я. – Наведаюсь еще, вон хоромы какие мне отстроили. Грех от такой дачи отказываться. Да и Забытки проверять периодически придется.
