Валентин Леженда - Повесть былинных лет
— Один момент, — сказал Санек, и двое из ларца безо всякого предупреждения исчезли.
Раздался рев невиданного животного, и прямо из сгустившегося на мгновение воздуха на дорогу выскочил огромный, дышаший жаром, блестящий механизм.
Русичи в страхе отпрянули, ибо подобного не видели даже в самых страшных снах.
Больше всего ЭТО походило на самоходную повозку изобретательных мериканцев. Четыре необычайно толстых колеса, прозрачные выпуклые оконца, плоская крыша. Нет, это было нечто совершенно неописуемое.
Двое из ларца сидели внутри потрясающего механизма и дружно оттуда лыбились.
— «Гранд Чероки», последняя модель! — сообщил русичам улыбающийся Санек. — Совсем недавно в кредит взял.
— Крутая тачка! — кивнул Вован. — С понятием. — «Крутая тачка» приглушенно зафырчала и зажгла на плоской морде два длинных зловещих глаза.
— Ежки… — заорал Муромец и снова как по волшебству оказался на верхушке несчастного дерева.
— Ну так че? — спросил Санек. — Где дедки?
— Где-то рядом, — ответил Колупаев. — Вокруг Хмельграда круги наяривают.
— Ну так поехали!
И один из волшебных помощников распахнул в «крутой тачке» изящную дверцу.
Степан с Лукой в очередной раз одурело переглянулись.
— А я вас здесь обожду, обо мне не беспокойтесь, — прокричал сверху Муромец.
Русичи опасливо приблизились к чудесному механизму, от которого пахло настолько дивно, что бедолага Буцефал тут же принялся неистово трясти головой и не менее неистово чихать.
— Устроим настоящее древнерусское сафари! — заржал Вован, со щелчком закрывая за усевшимися на мягкие перины русичами блестящую дверцу.
— Верно секешь, братан, — отозвался расположившийся у большого кожаного бублика Санек. — Поохотимся сегодня на славу!
Джип мощно взревел и, обдав близкого к обмороку Буцефала мощной струей зловонного выхлопа, помчался обратно к высоким стенам Хмельграда.
ГЛАВА 18
в которой происходит Великое Вече
Агент Шмалдер огляделся.
Никаким городом на берегу озера и не пахло.
Дорога-то была, а вот города, увы, не имелось.
— Значит, решили поиграть в прятки? — вслух произнес секретный агент и непонятно кому погрозил кулаком. — Ладно, сейчас-сейчас…
Бормоча себе под нос что-то невразумительное, Шмалдер открыл свой заветный черный саквояж и достал оттуда темные круглые очки. Торжествующе усмехнулся и нацепил очки себе на нос. Пейзаж вокруг мгновенно преобразился, засияв красивым малахитовым светом. Буквально в нескольких шагах от секретного агента уходили ввысь могучие стены невидимого града. У изящных арочных ворот скучали два бравых стражника с длинными алебардами.
Шмалдер быстро кивнул каким-то своим хитрым мыслям и, сняв очки, шагнул туда, где по идее должны были располагаться врата волшебного города.
Шагнул и… тут же очутился перед скрещенными алебардами.
— Кто таков? — совсем недружелюбно и даже агрессивно вопросили стражники.
— Заокиянский купец, — спокойно ответил секретный агент, — из далекого Херусалима.
— Пароль! — мрачно потребовали русичи. Шмалдер покраснел.
Ну уж чего-чего, а этого он точно никак не ожидал. Какой-такой еще пароль? Они там что, совсем одурели? Или?.. Страшная догадка поразила суперагента будто молния. Ведь это значит, что… ОНИ ГОТОВЫ ДОГОВОРИТЬСЯ!!! Неужели уже поздно?
— Пароль!!! — с нетерпением повторили стражники, глядя на незнакомца с большим подозрением, ибо на странствующего иудея агент явно не походил.
Шмалдер елейно улыбнулся и наугад ляпнул:
— Лихо Одноглазое!
В любом случае ему уже нечего было терять.
— Проходи! — Стражники со звоном развели алебарды.
Второй раз испытывать судьбу суперагент не стал и неторопливо, дабы не выдать своего волнения, вошел в город. Он был на волосок от провала. Все решила счастливая случайность.
«Ладно, — подумал Шмалдер, внимательно поглядывая по сторонам, — так или иначе, сейчас мы все выясним. И если моя догадка верна… берегитесь, засранцы!»
* * *Славное в этом году собралось Великое Вече, ох и славное.
Знаменитые князья, мужи расейские съехались в град Кипиш со всех концов необъятной Руси.
Во-первых, в Кипиш прибыл князь седорусов батька Лукаш, огромный богатырь, косая сажень в плечах, не уступит самому Илье Муромцу.
Во-вторых, приехал князь Краинского удела Богдан Шмальчук, вернее, не князь, а гетман, как величали Богдана на краинский манер свои же краинцы.
Прискакал в Кипиш и хан Кончак, дабы в великом пире поучаствовать да с русскими князьями поругаться и, чем шайтан не шутит, может, сыграть с кем в заморские шахи.
Присутствовал на Великом Вече и сам Вещий Олег. Хоть и нездоров был князь (одна нога была перевязана), а нашел в себе силы добраться до Кипиша и тем остался несказанно доволен.
Был тут и Владимир Длинные Руки, жуткий задира и бабник. Но зато стоило ему только взять в руки гусли и запеть, как все о недостатках князя тут же забывали.
Понятное дело, бравые братья Всеволод с Осмомыслом на празднество славное тоже приехали.
Куда ж без них. Великое Вече без этих двух князей и помыслить себе было невозможно, потому как именно Осмомысл с Всеволодом и были главными зачинщиками ежегодных княжеских собраний. Все происходило в раскинутом посередине городской площади огромном праздничном шатре, и братья восседали на самом почетном месте как неустанные радетели за единение Руси-матушки.
В общем, много еще знатных людей на празднестве присутствовало, всех и не перечислить.
Первым делом князья посовещались и решили совместить переговоры с началом славного пира. Зачем, мол, веселье откладывать, коль уж собрались все вместе. Да и проголодались с дороги, подкрепиться надобно…
— Так это ты, Всеволод, по дровосекам моим из пушки стрелял? — с громким хохотом спросил Вещий Олег, наполняя себе огромный кубок душистым квасом.
Всеволод отмолчался, ибо и так все всем было ясно.
— Выпьем за Всеволода! — подхватили остальные князья. — За Ясно Солнышко!
И присутствующие все как один подняли над головами золотые кубки. Ясно Солнышко нехотя встал со своего места.
— Спасибо, други. Ценю я ваше доверие и добросердечность. Сегодня великий день! Великий в первую очередь для всея Руси!
— Ура! — гаркнули князья.
— Эй, Олежек, а что у тебя с ногой? — поинтересовался князь седорусов батька Лукаш, недоуменно заглядывая под стол.
— Дивная история, — ответил Вещий Олег. — Змея укусила!
— Змея?!! — Удельные князья недоверчиво переглянулись.
— Ага, ядовитая! — подтвердил Олег. — Ей-богу, я чуть не помер. Ведун удельный мне большой палец на ноге отнял.
— Да как же тебя угораздило-то?!!
— Да вот не заметил, что сапоги прохудились. Дыра, значит, в подошве появилась. Ну, и змея меня хвать…
— Да не верьте вы ему, уж то было, — заржал Владимир Длинные Руки. — Точно уж, чтоб мне лопнуть.
— Да по бабам, по бабам Олежка ходил, — подхватил кто-то из князей, — и на капкан медвежий нарвался. Говорят, мужики в его уделе их специально под окнами домов своих в кустах ставят!
— Да ну вас, — отмахнулся Олег, с ухмылкой глядя на веселящихся русичей.
Со своего места поднялся князь Богдан Шмальчук, утер губы, смачно крякнул и потребовал, чтобы ему дали слово, речь он хочет сказать.
— Валяй! — согласились князья.
— Братья, — Шмальчук обвел шатер лукавым взглядом, — знаете ли вы, чем отличается шведская тройка от русской? Вижу, что не знаете. Так вот… гм… В шведской два мужика и баба, а в русской один мужик и три лошади!
— Богданище, не пошли! — донеслось с дальнего конца стола.
Шмальчук сделал эффектную паузу:
— Так выпьем же за прекрасных женщин!
— Ура!
И все выпили за прекрасный пол, закусывая выпитое черной икоркой да жареными перепелами.
— Завидую тебе, Шмальчук, — покачал головой Всеволод. — Троих дочек уже замуж выдал, орел ты наш краинский!
— Да, это так! — хвастливо подтвердил Шмальчук. — Но вот жену пока не пристроил…
Очередной залп хохота мог вполне снести подпорки, на которых стоял праздничный шатер. Но подпорки, слава лешему, выдержали.
С самого начала воцарилась на Вече удивительно дружеская атмосфера. Никто (это пока!) не ссорился, не ругался. Диво, да и только. Все как будто забыли старые свары да стычки. Даже присутствие на пиру хана Кончака никого не раздражало, и уже одно это было настоящим чудом.
Конечно, определенные меры безопасности устроителями встречи (городским правлением Кипиша) были предприняты. Так, всем князьям без исключения пришлось при входе в пиршественный шатер сдать все колюще-режущее оружие во избежание опасных пьяных эксцессов, кои на прошлых Вече случались неоднократно. Буй-тур Всеволод попытался было завести в шатер свою пушку, мотивируя это тем, что пушка, мол, никакого отношения к колюще-режущему оружию не имеет. Но его так решительно осадили, что он тут же пошел на попятный.
