Галина Черная - Возвращение оборотней
Вскоре на горизонте показалась высокая круглая башня, более похожая на минарет. Мы влетели прямо в окно, вернее, он меня туда закинул. Благо внутри все было оформлено в восточном стиле и я успешно плюхнулась носом в подушки с орнаментом тюркских народов.
За окном уже рассвело. Поучается, что мы с ребятами в любом случае опоздали – с восходом солнца убыр получит душу командора. Сбежать отсюда не было никакой возможности. Оставшись в комнате одна, я тут же подскочила к неостекленному окну, сунулась вниз и ахнула, увидев жуткую картину – под башней бегали свирепые кабаны. Прямо на моих глазах они дружно отпинали клыками одинокого медведя, который явно пытался мне что-то сказать, жестикулируя и многозначительно подмигивая.
Какое-то время я прождала Алекса с Профессором, сидя у окна башни, печально подперев рукой подбородок, как скучающая принцесса. Вместо них в комнату вошел карлик-дэв и сказал, что улетает по делам, ему надо перенести какое-то озеро и гору с одного места на другое.
– Вот ключи от всех комнат, давай пакажу тибэ здесь висе.
Он провел меня по башне, открывая все двери, и не остановился только перед комнатой с цифрой шесть.
– Там старий лопат и мотыг для сада, – нервно бросил он, запрещая мне ее открывать даже в случае пожара, наводнения и форс-мажорных обстоятельств.
Я сразу заподозрила, что мой хозяин темнит, никакого сада у него не было, если он не считал за садово-парковую зону каменистую пустошь с обрывом с одного края и лес, из которого совершали свои набеги агрессивные кабаны.
– И вот ище, сигодня на ужьин к минэ придут мои дэрузья-дэвы. Ми посидим, пагаварим, а потома я тибэ кэрикну: «Эй, подавай, жьина, на стол!» Ты молщи. Я второй раз кэрикну: «Давай жэрать, жьина!» Ты опять молщи. Я в тэрэтий раз кэрикну: «Эй, непослущний жэнщьина, подавай ужин, тьибе говорят!» Тогда только ты скажьи: «Чито подавать, дарагой, дома вще нищьего нет, кироме того мертвый человек, которого ты вчира убил». Дэрузья минэ сэразу уважьают!
Надо же, вот глупый хвастун… Такими примитивными методами пускать пыль в глаза компании нетрезвых дружков-дэвов? Ладно, пока терпим, потом отыграемся за все…
– Ну а дальше? Дальше мне что делать, по-твоему? Подавать несуществующий труп или врать, что я его сама случайно съела, от недокорма?
– Ай, ти притварысь, щито пошла готовыть, падажьди щуть-щуть, а потом приди и съкажьи – мясо падгорела! Я тибе дам па шее, нэ больна, так закрычу: «Плахой жэна, падавай баранина, который в подвал копщеный лежьит!» Минэ друзъя совсэм уважают!
В башне было несколько уровней и винтовая лестница, а все комнаты на этажах тщательно пронумерованы. По словам дэва, номера на них остались с тех времен, когда ему приходилось сдавать комнаты, чтобы прокормить свою первую жену и ее двадцать восемь братьев. Я почему-то не захотела спрашивать, что с ними всеми стало.
– Минэ все равно, чито у тибэ еисть муж. Я с табой рэгистрироватца ни сабираюсь и сэкис для минэ не главное, а важьней всего – парядак в доми! Но ни вздумай открыват шестуй комната, умэрещ ужьасный смэртью, – еще раз предупредил он меня и наконец-то убрался. Ага, как же, жди! Я тебе не забитая татарская женщина, я – оборотень!
Едва он вылетел за порог, я тут же побежала к шестой двери и так торопилась ее открыть, что не сразу смогла попасть ключом в замок. Хорошо, хоть на всех ключах висели бирки с номерами, тоже с тех времен, когда здесь было общежитие. Я надеялась, что там будет нечто, что поможет мне сбежать, но особо не рассчитывала, дабы не спугнуть удачу. Обычно ведь в таких комнатках прячут сундуки с золотом, в худшем случае скелет жены, но мне жутко хотелось утолить любопытство.
Наконец, дрожащей рукой осторожно открыв дверь, я разочарованно вздохнула. Там был только стол, стоящий посреди комнаты, а на нем золотой ларец и деревянный бочонок с надписью «Мед». Вот за чем приходил медведь! Бесчестный дэв отобрал или стащил припасы несчастного зверя!
Я подняла крышку кованого ларца, на дне лежала только расческа, зеркало с железной ручкой и носовой платок, явно неновый. Хотя, если они могут делать то же, что и в сказке, значит… значит, настал счастливый миг побега! Я хотела прихватить и ларец (все-таки золотой) и вернуться с прибылью, но он оказался слишком тяжел, пришлось бросить. Сунув находки в карман, я побежала вниз по лестнице к выходу.
Смело распахнув дверь, на которой не было даже замка, я ринулась наружу. Десяток свирепых кабанов вытаращили на меня свои красные глазки и, злорадно ухмыляясь, приготовились к кровавой расправе. Типа их больше, а я даже не медведь, да?
В ту же секунду зеркало, первый из трех трофеев, полетело им под ноги, – раздался невнятный хлопок! Теперь кабаны, истошно хрюкая, барахтались в небольшом болоте, скорее похожем на лужу. Я-то думала, что это будет озеро…
Выходит, что из расчески в ответственный момент, когда дэв уже будет меня нагонять, вырастет какой-нибудь скромный десяток саженцев сосен-двухлеток? Он же их легко преодолеет! Было немного страшно уходить одной куда глаза глядят, но… И где теперь мои верные суперагенты? Справились ли с подлой бичурой? Неужели татарская нечисть все-таки одолела моего мужа и завладела его душой? Или все-таки Цветочный человек сумел им помочь? Правда, неизвестно чем, нужного, по сути дела, он так и не сказал…
Я показала тонущим кабанам язык, аккуратно обошла болото и побежала через поле к лесу, который видела из окна своей комнаты. Собственно, и бежать-то было больше некуда, в чистом поле догонят сразу, а в лесу я хоть укроюсь под кустиком, дэв может меня сверху и не разглядеть.
Кроссовки измазюкались, футболка и шорты, которые и привлекли черномордого похитителя, стали перепелесыми, но я бежала, не зная устали, по пересеченной местности, прижимая к груди расческу и платок, чтобы не потерять. Так я почти упала у лесного озера, когда услышала далекие ругательства догоняющего меня дэва – какой быстрый и догадливый оказался. Но сдаваться я не собиралась, ведь у меня еще два козыря, и в уборщицы он меня не получит!
Расческа пока была ни к чему, и я собиралась бросить платок, помня, что по сказке он должен превратиться в лодку и перевезти меня на другой берег, а то и вообще вывести из сказки в подлинный мир. Но платок почему-то превратился в… дырявый таз!
Причем то, что он дырявый, я узнала, уже успев доплыть на нем почти до середины озера. Тонуть не хотелось, ждать помощи было неоткуда, оставалось лишь заплакать от обиды, когда ко мне в корыто приземлился черный карлик.
Трезвым рассудком я понимала, что уже схвачена, но ведь это зеркало, расческа и платок по сказке должны помочь герою сбежать, а раз тут сказка, то по законам сказки…
– Эй, отпусти, кому говорю?! Не смей хватать меня своими волосатыми лапами, грязный, подлый, безответственный… – вырывалась я, сидя едва ли не по пояс в воде.
– Ай, какой злой, непослющный жьина, ти все-таки отыкрыл запэрэтный комнат, хулиганк нехорощий! – Он схватил меня за руку и, взвившись ввысь, мигом поднял над лесом, озером и дырявым тазом. Который, впрочем, тут же утонул, даже не хлюпнув на прощанье, гад…
– Хватит называть меня женой! Сам не собираешься регистрироваться законным браком по шариату, а права предъявляешь?! Ай, уй, ой! – возмущалась я, стукаясь о стволы и кроны деревьев, пока мы не взлетели над ними.
– Щиго ты хочищь? Развэ ни все ми такие, мужьщины! – сердито воскликнул дэв.
– Отпусти меня, старче! – Я умоляюще сложила ручки и заглянула ему в глаза. Мне показалось, что он задумался.
– Но только не здесь, поставь на землю и отпусти! – тут же спохватилась я, краем глаза увидев, как далеко твердая почва. Но он, все еще негодуя, перенес меня обратно в башню и отпустил из мести в метре над полом, так что, плюхнувшись, я чуть не подвернула ногу. Ну все, это была последняя капля…
– Ти сбижала от минэ! – вопил он, не слушая, а только закатывая выпученные глаза и вращая белками, прямо как шекспировский Отелло.
– А ты отобрал у мишки мед, а твои кабаны избили беднягу! Оставь меня, но верни мед безвинному зверю, – уже абсолютно не в своем уме выкрикнула я, чуть не плача.
– Хощешь уйти? – злорадно осведомился дэв, я возбужденно закивала, наивно поверив в очередной раз, что он меня отпустит добровольно. – Никуда ты не уйдещ отсюда, пока я жьивой! Так, да?!
Я посмотрела на него, сузив глаза, и задумалась. Не такой уж он и могучий, если дать коленом куда надо, а потом шею во «французский ключ» и душить подушкой, то…
– Ай, думаищь, как минэ погубить?
– Ага. Как же мне это сделать? – беззастенчиво принялась я размышлять вслух.
Дэв уселся напротив, вытянув ножки на персидской кушетке:
– Ай, дажи ни надейси, это тибэ ни удасться, дажи если ти минэ зарэжищ! Потому шта моя сърдце в дэругом мэсте.
– Где же это, интересно?
– В старам веникэ за двэрью, – скучающим тоном произнес карлик с глупой усмешкой и зевнул, будто ему довольно часто приходилось повторять эту фразу.
