Л. Хаббард - Обречённая планета
Рассыпав фонтан электрических искр, Хайти взмахнула кортиком — снова заиграл оркестр, и в тишину ночи ворвался дружный хор голосов, распевающих слова, красными нитями протянувшиеся в зеленоватой темноте неба.
Когда цимбалы снова взяли последний аккорд, Хайти подняла кортик высоко в небо к громко крикнула:
— ПОЮТ ВСЕ!
И снова в небе заплясали воинственные строчки, снова надрывался оркестр. Хайти была великолепна: извиваясь всем телом в такт музыке, она заводила зрителей движениями искрящегося кортика, заставляла толпу, сливающуюся в едином порыве радости и торжества мести, петь разливающиеся огнем в небе слова нового победного гимна.
И вот снова умолкли цимбалы, и снова призывно зазвучал ее чистый, сильный голос.
— Эй, все, кто смотрит наше шоу! ПОЙТЕ! ПОЙТЕ С НАМИ! ПОЙТЕ! ПОЙТЕ!
И повинуясь этому чарующему голосу, миллионы телезрителей по всей Конфедерации утирая слезы умиления, — пели!
И в этом пении звучала вся ненависть, вся выплескивающаяся наружу жажда отмщения.
Нобль Артрит Чванни взглянул на Хеллера.
— Вы знали, что она собралась петь? Она же просто сведет толпу с ума! Снова начнутся восстания!
Хеллер не ответил, и Чванни снова принялся в ужасе смотреть на экран, где толпы 8 саду и на улицах распевали новую боевую песню с такой яростью, что у Чванни кровь стыла в жилах. С перекошенными ненавистью лицами, люди, подняв руки вверх, потрясали сжатыми кулаками. Народ действительно словно сошел с ума!
Вот опять умолк оркестр, и снова зазвенел голос Хайти:
— Громче! Громче! Вы поете о врагах, а не о друзьях! ПОЙТЕ! — И снова взметнулся в воздух разбрасывающий искры клинок, и снова зазвучала песня:.
Наступит день счастливый…
Усилившийся рев голосов из парка долетал теперь даже в зал заседаний Великого Совета. Мониторы на стенах едва не лопались от напряжения Песня кончилась.
— О! — вскричала Хайти — Вы можете спеть еще лучше! Я здесь, в парке Дворцового города на Волтаре! Я хочу, чтобы ваши голоса долетали до до самого Флистена! ПОЙТЕ, ПОЙТЕ, ПОЙТЕ!
— Великий боже, — пробормотал Чванни. — Я почти уверен, что начнутся новые восстания! Я просто чувствую это! Неужели вы не можете остановить ее?
— Остановить мою сестренку Хайти? — переспросил Хеллер. — Это невозможно. Если сомневаетесь, можете попробовать сами.
Наступит день счастливый.
Вернемся мы с победой,
Мы уничтожим Землю — всех варваров приют!
Прочистим наши ружья…
И снова толпы пели.
И снова гремел оркестр.
И снова над планетой, как боевой клич, разносилась песня!
Пели все: люди в парке, на улицах, дома у экранов телевизоров — все пели одни и те же слова, одну и ту же песню.
Все сто десять планет распевали ужасный гимн торжества ненависти! Хайти, как никто другой, владела искусством доводить аудиторию до безумия, она заставляла всю Конфедерацию петь снова и снова и наслаждалась своей властью над чувствами людей. Подчиняя оркестр взмахам электрического клинка, Хайти вела за собой в музыку, словно в бой, миллиарды жителей.
На небе вновь загорелись заветные буквы, но в них уже не было нужды: эти огненные слова уже запечатлелись в душе каждого, и мелодия, словно стук собственного сердца, пульсировала в жилах опьяненного ненавистью и сознанием своего могущества народа.
Наконец на фоне звезд возникла красноватая точка. Оркестры на сцене развернулись к публике спиной и направились вглубь сцены, но, в загадочном свете прожекторов, казалось, что они идут к зрителям.
Всем в парке показалось, будто их несет навстречу маленькой красной точке в небе, которая постепенно увеличивалась в размерах.
Точка становилась все больше и больше, вот она уже Разрослась до размеров огромного шара, и все вдруг поняли, что перед ними — планета. Планета, вращаясь вокруг своей оси, быстро приближалась и наконец заполнила собой все небо над головами изумленных людей.
Хеллер от неожиданности заморгал. Должно быть, графиня Крэк, дала Хайти электронную запись из его собственных файлов. Это была планета ЗЕМЛЯ!
Как огромный голубой, с красновато-коричневыми вкраплениями, водянистый пузырь, планета висела в зеленоватом небе, медленно вращаясь вокруг своей оси, так медленно, что ее движение было едва уловимо. Голограмма была сделала с солнечной стороны: по обеим сторонам затянутого облаками океана красными пятнами выделялись Европа и Северная Америка. Из-за экватора даже медленно выползла желтоватая Луна Хотя запись была сделана с очень большого расстояния и поэтому не отличалась особой четкостью, но все равно создавалась полная иллюзия реальности, и люди, задрав головы, смотрели вверх — туда, где над сценой висела ненавистная им Земля.
При виде знакомой ппанеты Хеллер почувствовал, как в сердце его закрадывается печаль. Земля была так прекрасна — как ужасно, что люди не поняли, что за наследство оставил им принц Каукалси — ведь у Земли и Волтара было, в конце концов, очень много общего в культурном плане. Как плохо, что люди не смогли извлечь из этого выгоду. К их стыду, они позволили своей нации пасть так низко, позволили управлять собой кучкой коррумпированных проходимцев. Этот замкнутый круг всяческих «-измов» и вражды мог быть разорван в одно мгновение, если бы только они поняли, что какая-то жалкая группка людей просто использует их в собственных низменных целях. Их так называемое политическое кредо было всего лишь беспринципной ложью, созданной для обогащения «избранных», в то время как предполагалось, что эти «избранные» заботятся о всеобщем благе И поскольку культура была основана лишь на материальных ценностях, все самое важное духовное постепенно исчезало из жизни людей Миска супа, рекламируемая по телевидению измеряемая количеством затраченных на рекламу секунд стоила больше, намного больше чем человеческая душа.
Хеллер снова взглянул на мониторы — в небе висела она — такая огромная далекая, но близкая и милая — Земля.
По сигналу Хайти снова заиграл оркестр, разливая в воздухе звуки другое воинственного марша.
Хайти прокричапа в толпу.
— У каждого под креслом находится пистолет! ВОЗЬМИТЕ ПИСТОЛЕТЫ В РУКИ! Послышался скрип сидений Да, внизу под каждым креслом был подвешен самый настоящим пистолет, но только он был рассчитан лишь на произведение хлопков и пламени.
Хайти сняла такой же пистолет у себя с пояса Следом за ней это проделали и все хористы Указав на голограмму Земли, качающуюся в небе она воскликнула. — ОТКРЫТЬ ОГОНЬ!
Сразу же по направлению голограммы понеслись хлопки-выстрелы Оркестр надрывался производя немыслимые по громкости звуки грохотали пистолеты поражая цель — беззащитны образ Земли висящей в окружении белоснежных звезд Шум все нарастал.
В это время из тени выползли танки и, выстроившись кольцом вокруг сцены и направив на «мишень» дула своих огромных орудий, начали палить что есть духу окутывая планету пеленой дыма.
Потом, по сигналу Хайти, к сцене подкатились пушки, управляемые артиллеристами, и тоже принялись стрелять в сторону невозмутимо вращающейся над ними Земли.
Оркестр в это время творил чудеса стараниями выбивающихся из сил музыкантов трубы тарелки и цимбалы перекрывали своим шумом грохот выстрелов и вопли возбужденной толпы.
Хайти снова взмахнула своим кортиком, и в небе, прямо возле голограммы, возникли корабли волтарианского Флота и немедленно внесли свой вклад в общую стрельбу.
В самом разгаре этого артиллеристскою шоу, совершенно неожиданно для всех — так неожиданно что даже все забыли про свои пистолеты. — С УЖАСНЫМ ГРОХОТОМ ПЛАНЕТА РАЗЛЕТЕЛАСЬ НА КУСКИ.
Потом послышался странный, неизвестно откуда исходящий звук, напоминающий предсмертный вопль раненого зверя.
В воздухе раздался резкий свист, и прямо посреди сцены упал какой-то маленький сморщенный предмет.
Все пригляделись на попу лежало что-то совсем крошечное, жалкое, умирающее дымящееся испускающее резкий неприятный запах.
Оркестр вдруг затянул погребальный марш, и в торжественных, медленных аккордах было что-то, надрывающее душу каждого человека настоящим ужасом и предчувствием беды.
На скорченный на полу сцены предмет упал тонкий луч голубоватого света Все остальные прожекторы погасли.
Потом на сцене, окутанные таинственной голубой дымкой, появились тридцать священников.
Неслышно ступая, в молчании, в котором, казалось, собралось все достоинство смирение и строгость тысяч поколений монахов, в сопровождении гробовщиков, облаченных в черные одежды, под звуки погребальной музыки, священники прошли о сцене Гробовщики подобрали «умерший» предмет и все так же в молчании опустили его в импровизированную могилу.
