Александра Лосева - Две недели и дальше. Плохая вода. [Книга вторая]
Стив посмотрел на мечущуюся от костра к подстилке полуэльфку, прислушался к сердитым окрикам друида и согласно кивнул. У Ааронна явно что-то не клеилось, и все попытки Иефы помочь не вызывали у него ничего, кроме раздражения. Проводник все повышал и повышал голос, а полуэльфка все ниже и ниже опускала голову, и Стиву подумалось, что вот еще чуть-чуть – и будет взрыв.
– Ты можешь сосредоточиться или нет?! – донесся голос эльфа. – Ты вообще способна взять себя в руки, или так и будешь трепыхаться, как глупая курица?!
– Я пытаюсь, честное слово, пытаюсь! У меня сил не осталось!
– Не надо пытаться! Надо делать! Толку от твоих попыток!
– Ты вообще меня слышишь? У меня не осталось сил, я все отдала, ты же сам видел! Я не знаю, почему так получилось!
– Почему так получилось?! Я тебе скажу, почему так получилось! Потому что во время лечения нужно думать о пациенте, а не мечтать о малознакомых мужиках сомнительного происхождения! Не можешь помочь – хотя бы не мешай!
– Отлично! – гаркнула вне себя Иефа, швырнула на землю какие-то скомканные тряпки и решительным шагом направилась к своему плащу. – На утро отложим, не хочу говорить… – донеслось до Стива и Зулина ее гневное бормотание. – Хрен тебе будут какие-то объяснения утром! Слова из меня не вытянешь! Хам, ничтожество!
– Ты смотри, как она взъярилась-то, – задумчиво сказал Стив. – Интересно, с чего бы… Слышь, Иефа, – позвал он уже гораздо громче. – Хватит бурчать, иди к нам, пожалуйся на жизнь горькую!
– Сам себе жалуйся! – огрызнулась полуэльфка. – Где мой совомедведь?
– У меня под боком храпит, как обычно, – усмехнулся Стив. – Да ладно тебе, иди сюда, поболтаем…
– Смотри, Стив, нарвешься… – шепотом предупредил Зулин.
– Может, нарвусь, а может, и нет, – философски пожал плечами дварф. – Двум смертям не бывать, как говорится.
– Ну? – воинственно уперев руки в бока, поинтересовалась Иефа. – Только сразу предупреждаю: будете меня нервировать, получите по тыкве! Оба!
– Ну что ты, Иефочка, никто не будет тебя нервировать, – Зулин вежливо уступил полуэльфке место на плаще и протянул походную флягу. – Вот, попей ромашки, здорово нервы успокаивает.
– Чего он взъелся на тебя? – спросил Стив.
– Того! – рыкнула Иефа, завинчивая флягу. – Потому что болван! Потому что у него сил не хватает эту фифу зеленую вылечить! А я во всем виновата!
– А что это он такое про мужиков малознакомых кричал? – осторожно поинтересовался Зулин. – Если не хочешь, не говори. Просто интересно…
– Это он про рыцаря кричал, – мстительно сверкнув глазами, процедила Иефа. – Наш драгоценный эльф не может пережить, когда что-то происходит помимо него. Я думала о Себе, сложилась песня, что-то пошло не так, и Ааронна вышвырнуло напрочь из процесса лечения, а я, такая сякая нехорошая, справилась сама. Так что теперь сил у меня нет, а собственных сил ему не хватает. Вот он и бесится.
– Погоди, – озадаченно помотал головой Зулин. – Я ничего не понял. Какой Себ? И кого вы лечили?
– Меня, – усмехнулся Стив. – То-то мне так хорошо. А я уж было подумал, что меня сон освежил. Меня лечили, а, Иефа?
– Ну, тебя, – смущенно буркнула полуэльфка и отвернулась.
– И на том спасибо.
– И все-таки я не понял… – начал маг.
– Что ты не понял? – взвилась полуэльфка. – Мы лечили Стива, я потратила все силы, и теперь не могу помочь Ааронну вылечить эту зеленую…
– Да почему зеленую?! – не выдержал Зулин.
– Да потому что дриада! – рявкнула Иефа. – Что вы думаете, стал бы он так носиться с простой деревенской девчонкой?!
Стив и Зулин дружно открыли рты, вместе и сразу забыв про странное имя, неосторожно произнесенное полуэльфкой. О дриадах Зулин только читал, правду говоря, читал совсем немного и очень лениво, а Стив только слышал, причем еще меньше и ленивей, чем Зулин читал. В понимании Зулина дриада должна была выглядеть… ну, как оживший куст, что ли. В понимании Стива дриады в принципе не выглядели никак. Если совсем честно, до этого момента Стив искренне считал всяческих там дриад, равно как и леших, водяных и русалок, чистейшей воды выдумкой.
– Дриада?! – хором переспросили маг и дварф.
– Она самая, – с досадой ответила Иефа и стукнула себя кулачком по коленке. – Хреново выглядит, порубленная просто в мясо, но дриада, ничего уж тут не поделаешь. Так что готовьтесь, парни, снова тащить носилки, потому что я эту красоту лесную нести точно не буду.
– Погоди, какие носилки?! – всполошился Зулин. – Причем тут носилки?! Мы не собираемся брать ее с собой!
– Оооо… – насмешливо протянула полуэльфка. – Это ты так считаешь. А на самом деле – еще как собираемся. Ааронн ее тут не бросит, оставаться и ждать, пока она окочурится… в смысле, оклемается… короче, ждать мы не можем, а на ноги он ее поставить не в состоянии. Так что понесете, как миленькие.
– Я с ума сойду… – жалобно пробормотал маг и схватился за голову.
– А кто на нее напал? Она говорит что-нибудь? – спросил Стив.
– Она без сознания, – вздохнула Иефа. – Зулин, хватит плакать. Подумаешь, дриадой больше, дриадой меньше… Зато Ааронн будет занят делом и перестанет всех нас пилить.
– Или ты сильно не любишь дриад вообще, или конкретно эту, – заметил Стив.
– Я никого не люблю, если ты обратил внимание, – отмахнулась полуэльфка. – Мой вам совет: ложитесь спать. Все равно Ааронн до утра возле нее сидеть будет.
– Но ведь нужно как-то решить, обсудить… – не унимался маг.
– Бесполезно, – отрезала Иефа. – Хочешь испортить себе настроение перед сном – вперед. Только не говори потом, что тебя не предупреждали.
– И все-таки эту дриаду ты не любишь как-то особенно, – задумчиво проговорил дварф.
– Спокойной ночи, Стив, – ледяным тоном произнесла полуэльфка.
Огонь был повсюду. Черный дым выедал глаза и забивался в легкие, кружилась голова, а огонь плясал и прыгал, и все ждал, когда же Иефа упадет. Этот странный дом, объятый пламенем, играл в какую-то свою игру, то сжимая, то разжимая пространство, и тогда горящие стены надвигались на Иефу, а потом вдруг шарахались в стороны, трещали потолочные балки, и пол вспыхивал и тлел под ногами. Круговерть стен сбивала с толку, Иефа терялась и не могла понять, в какой стороне находится входная дверь. Мир вокруг раскрасился в черный и оранжевый, и воздуха не было, совсем не было, и яркие круги перед глазами…
Потолок обвалился, и последнее, что увидела Иефа, был синий отчаянный взгляд, полный ярости и бессилия, взгляд, от которого огонь становился все сильнее и сильнее.
– Себ… – позвала Иефа. – Себ, не надо… Забудь о нем, Себ! Помоги!
Знакомая уже равнодушная сила выхватила Иефу из пожара и понесла куда-то вверх, и с высоты птичьего полета стал виден пылающий кубик дома, вокруг которого, как потревоженные муравьи, суетились люди.
– Себ! – закричала Иефа, пытаясь вырваться из птичьего тела, но крылья уносили ее все дальше, прочь от приграничной деревушки, в небо, широко и лениво раскинувшееся над бескрайним лесом. Ветер перебирал перья, солнце гладило спину. Иефа устала сопротивляться, смирилась и безразлично посмотрела вниз. Сверху лес казался зеленым мхом, и по этому пушистому ковру огненными змейками струились две оранжевые линии: кто-то убегал, кто-то преследовал.
Ветер ударил в лицо, Иефа вскрикнула и начала падать. Истомленный жарой лес поймал Иефу на острые сучья и брезгливо отшвырнул прочь, мимо шершавых стволов, через кустарник и в воду. Иефа замолотила руками и выплыла, плюясь и задыхаясь, выбралась на скользкий пологий берег и упала на траву. На загривок легла человеческая рука, Иефа ощетинилась и зарычала.
– Ну, что ты? – сказал человек и успокаивающе почесал за ушами. – Иди, без тебя волчата плачут. Иди.
Иефа вскочила на ноги и молнией бросилась в густой подлесок, и только скрывшись в переплетении тонких веток, обернулась. Человек смотрел ей вслед усталыми синими глазами.
Иефа застыла в нерешительности: человек был один и не собирался нападать, человеку нужна была помощь, но…
– Нет-нет-нет, дорогой господин, это ошибка, это недоразумение!
И взгляд мечущийся, жалкий.
– Если это недоразумение, почему ты бежишь и прячешься, тварь?
Цепочка карминовых капель на щеке.
Маленькое мирное озерцо со вздохом принимает в свои воды истекающее кровью человеческое тело. Вполне возможно, что человек еще жив. Что ж, тем лучше, тем крепче будет связь.
Иефа беззвучно оскалилась, провожая взглядом человеческую спину. Человек был один и не собирался нападать, но человек только что убил другого человека. Пусть двуногие разбираются сами. Слишком беспокойное место, слишком спокойное озеро. Сытое. Иефа не хотела быть едой. К холму у озера подходил еще кто-то, но Иефу это уже не интересовало.
