Галина Черная - Хроники оборотней
Все это время я старательно жаловалась коту на жестокосердие возлюбленного. Вокруг не было ни души, поджигатели трудились в другом конце города, и орать можно было хоть на всю площадь.
— Оставил нас посреди опасно горящих домов и, главное, не велел никуда уходить! А почему, собственно, его нельзя подождать за воротами города? Там, наверное, тихо и прохладно, нет проклятой копоти и не пахнет гарью. Кстати, у тебя мордочка уже черная, агент 013, и усы дымятся…
— Ты тоже сейчас больше похожа на мулатку, чем на средневекового европейского монаха, — откликнулся кот.
Огонь действительно подбирался все ближе и ближе. На всякий случай я набросила мокрое одеяло на себя с головой, испытывая временное блаженство. Профессор, подумав, забрался под один из тулупов, брошенных на землю.
— Кстати, возвращаясь к твоим вопросам, Алиночка. Понимаю, что не вовремя, но разве ты не знаешь, что мы здесь затем, чтобы найти манускрипт?
— А я думала, из-за детей! — Еще один неожиданный поворот в деле! — Признавайся, у тебя для меня еще пара сюрпризов… на потом, да?
— Сюрпризов нет, — удивился кот, но, припомнив, добавил: — Ах да, есть еще пара новостей…
— Постой, только не сразу. И почему вы вечно все знаете, а мне даже сообщить не удосуживаетесь? Можно ведь просто сказать: «Любимая, стой здесь, посреди огня, никуда не уходи, жди, даже если поджаришься, как пирожок. Все ради детей!» Это я еще как-то понимаю. Но теперь оказывается, что в этом городе нам еще нужно найти какой-то манускрипт?!
— Ммыр, мы ведь еще не поджарились…
— Какая разница, не в этом суть!
Командор возник буквально через пару минут, но за эту пару минут мое настроение успело еще сильнее испортиться. Ну сейчас я ему устрою! Но Алекс, едва взглянув на меня, схватился за живот и буквально рухнул на мостовую, задыхаясь от хохота…
— Я убью тебя, мерзавец!
— А-ау, ради бога… я не… не могу, я… а ты…ты бы, ой! — Мой бессовестный возлюбленный ржал, как цирковая лошадь. Бей не бей, только кулаки о кольчугу расцарапаешь… Да тьфу на вас обоих!
— У тебя и вправду диковатый вид, деточка. Ты похожа на разъяренную мартышку в одеяле, хи-хи, — съязвил агент 013, счастливый до невозможности. Ох, если бы он предусмотрительно не держал хвост в вертикальном положении, я бы ему его заслуженно отдавила. А как это нервы успокаивает!
Но у кота уже выработалась защитная привычка, и хвост он без присмотра не оставлял. В результате мы опять куда-то побежали, но по пути Алекса загрызла совесть, и он все-таки посвятил меня в «наши» планы.
— Прости, я действительно не успел рассказать. Первый день нашего приезда ты провела на подворье замка, болтая с народом, помнишь?
— Да, но если бы вы меня не бросили…
— Так сложились обстоятельства, но сейчас это не важно…
— Не важно?! Ах, не важно-о-о…
— Не кипятись, Алиночка… Главное, что в тот день мы с агентом Алексом успели обсудить одну вещь, — на ходу подхватил кот.
Короче, когда Пушок писал свои «Три дня после Грюнвальда», он раскопал, что архивные документы замка Мальборк, включающие отчеты о военных походах, ведении хозяйства, реестры и многое другое, были вывезены из замка накануне его осады.
Новый магистр Генрих фон Бауен после великого поражения под деревней Грюнвальд не захотел ничем рисковать. Поэтому на всякий случай велел вывезти весь архив в Ватикан, в надежные сейфы папы римского (от великих святых орденов хоть что-то должно остаться в истории, для археолога любая бумажка вроде просроченного векселя тоже ценность). Это почетное задание было возложено на одного из рыцарей, оказавшегося не совсем достойным такой чести…
Весь архив умещался в трех кожаных мешках, выделили шесть охранников, телегу. Но посланник далеко не ушел — то ли закутил в местном кабаке, то ли ему расхотелось ехать в такую даль, — и, поразмыслив, он решил спрятать документы в городском костеле, охрану распустить, а телегу продать. Про предстоящее сожжение Мальборка отступник, естественно, не знал или не придавал этому большого значения. В те роковые дни многие посчитали, что перед потерпевшим поражение орденом не стоит особо утруждаться…
Но рыцаря потом поймали, и под пытками изменник во всем признался. Однако исправлять что-либо было поздно, бумаги так и остались в старом католическом храме. А агент 013 уверен, что именно среди них затерялись исторические хроники, где зафиксировано, чем объяснялись таинственные смерти среди руководства замка Мальборк в XIV веке…
— Подожди, но если они сохранились, то почему их нельзя найти через какой-нибудь Яндекс, сидя за компьютером, в комнате с кондиционером у нас на Базе.
— Во-первых, потому что они сгорели при вот этом самом пожаре, — терпеливо объяснил котик. — А во-вторых, ты хоть раз пробовала найти что-то действительно нужное через Яндекс?
— Надеюсь, это не значит, что, спасая рукопись, мы можем сгореть и сами?! — возмущенно выдохнула я, пробегая под горящим балконом, который рухнул буквально за моей спиной.
— После того как найдем и прочитаем то, что нам нужно, — пусть горит! Я же не мазохист, у меня тоже шерсть в двух местах обгорела…
— Что значит тоже?! Алекс, как ты терпишь подобные двусмысленности в мой адрес…
— А возможно, документы были спасены (будут спасены нами!) и утеряны позднее, официально о них нет никаких сведений. До пожара были, а после того, как сгорел весь город, и в том числе старый костел, увы…
— Все, прибыли. Вот он, — прервав нас, командор указал направо.
Шагах в двадцати от нас стояла красивая каменная церковь, или правильнее — костел. Огонь с соседних зданий уже перекинулся на крышу.
— Эй, что вы тут делаете? Бегите, нам дан приказ сжечь город! — Из дверей выскочили двое воинов-крестоносцев с факелами в руках.
— Чего им надо?
— Боятся, что мы помешаем им грабить, — спокойно ответил командор и выхватил длинный меч. — Пошли прочь, негодяи! Я — благородный рыцарь Ансельм фон Ютинген — хочу помолиться перед дальней дорогой и убью каждого, кто посмеет остановить меня в этом богоугодном деле!
Воины обалдели на месте. Наверное, не каждый день им попадались сумасшедшие рыцари, желающие помолиться, и непременно в горящем храме.
— Да, такие вот мы экстремалы! — гнусаво поддержал Профессор. — Жара, огонь, нервы, стрессы — тут кто угодно повредится в уме. Кстати, вам еще не кажется, что это я с вами разговариваю?
После такой тирады из уст серо-полосатого кота парни побросали факелы и с воплями бросились наутек. Видимо, поняли все-таки, что жечь церкви — грех!
В храме было пусто, все, что можно, успешно вывезено или разворовано. От дыма становилось трудно дышать, сверху сыпались искры, витражи уже полопались, а на сквозняках пламя разрастается быстрее…
— Ну и где здесь спрятан этот архив?
— Не знаю, честно говоря, история об этом умалчивает, — с явной неохотой признал котик. — Я буду искать здесь, в центральной части, Алекс — за клиросом, а ты начинай с южного трансепта.
— С чего?! Тр…ан…псепта?
— О бестолочь необразованная! Вон оттуда, — конкретно указал лапкой Пушок, организовывая поиск.
За десять минут мы облазили все, но заветных мешков с документами не обнаружилось.
— Блин, где тут можно спрятать огромный архив? Его наверняка использовали для растопки! Ай, мне искра за шиворот упала-а-а…
— Не падай духом, Алиночка, ищи усерднее, — бесчувственно посоветовали оба напарника. Слез моих на них не хватает…
— Сейчас тут все сгорит, и я сгорю во цвете лет, — хлюпая носом, я послушно простукивала кирпичные стены. Вся эта операция у нас какая-то «стеновая»… Мы то и дело что-то ищем в стене: то скелеты, то манускрипты, то падаем сквозь стены, то стукаемся о них лбом.
Командор двигался мне навстречу, дергая за все выступающие предметы, — любой настенный подсвечник мог оказаться рычагом, открывающим тайную нишу. И вот ему-то как раз и повезло — мозаика святой Варвары мягко скользнула в сторону!
— Тут спуск в подвал, там какие-то стеллажи, вероятно, церковная библиотека! — Алекс подхватил с пола один из факелов и кинулся вниз.
Мы следом за ним, по каменным ступенькам, толкаясь и переругиваясь с котом. Позади нас уже полыхала вся левая стена церкви — дубовые балки и перекрытия, резной иконостас, деревянные скульптуры. Мамочка, и как же мы отсюда потом выберемся?!
— Ребята, плевать на их проклятый манускрипт, я жить хочу! — Мои вопли, как всегда, остались без ответа. — Алекс, хоть ты одумайся! Бежим скорее, пока не поздно, а котик пусть поджаривается, раз ему так хочется быть причисленным к великомученикам! Мы объявим о его самосожжении мальборкскому капитулу, и Пушистика назначат святым уже официально!
Но Профессор меня даже не слушал, он рылся в порыжевших бумажках, как крот. Алекс помогал своему жирному коротколапому товарищу, абсолютно не обращая внимания на то, что пламя разгоралось. Я едва успевала отмахиваться и стряхивать с себя сыпавшиеся сверху искры. Мокрое одеяло практически не помогало, я начинала потихоньку закипать…
