Асия Уэно - Ко(с)мическая опера
— Вот. Плачет. Снова.
История маленькой Берти Свенсон, к сожалению, не порадовала нас оригинальностью. Папаша отмечает Рождество дома, тоже с полным почитанием традиций, точнее, одной, зато самой популярной, — «напиться и забыться». Мать поспешно сбежала от греха подальше к родне, прихватив тех детей, кто под руку попал. В такой семье плюс-минус одно чадо погоды не делает. Посему неудивительно, что малышка очутилась на улице одна.
Все это мы выяснили уже дома, поскольку разумно было сначала притащить ребенка в тепло, а там уже разбираться. Проблему составило то, что Морган посчитал свой дар внушать доверие равным нулю, а потому решил вызвонить меня: мол, мой голос действует на женщин убедительно. Спасибо за комплимент, конечно, но, наверно, у него сегодня выходной, у моего голоса! И вообще, где он тут увидел женщину? Шестилетняя малявка. Поуговаривать пришлось порядочно: ребенок твердо знал, что с незнакомыми дядями ходить нельзя. Хоть этому научили, спасибо!
Между прочим, когда мы очутились у «домашнего очага», девочка уже твердо уверилась, что мы или воры, или психи, или фокусники. А скорее — все, вместе взятое! Почему? А посудите сами: дверь за мной захлопнулась, когда я летел, как на пожар спасать напарника, ведь так? Мы спокойненько подошли к ней, и тут выяснилось, что Мо ключи не брал, ну а я — тем более. Пришлось возвратиться во двор (мне) и лезть в окно, благо я оставил его открытым. На четвертый этаж, заметьте!
Но, по-моему, ребенку было все равно, кто мы. А пара бутербродов, которые я успел-таки нарезать, окончательно ее умиротворила.
Кстати, Морган совершенно не разбирался в детях: мы с ним поспорили, сколько Берти лет, и оба проиграли. Но он проиграл сильнее! Ей не пять, как думал он, и не шесть, как полагал я, а восемь! Просто маленькая, как мышонок. Но вырастет и будет симпатичной, наверно.
— Берти, ты веришь в Санта-Клауса?
Вопросительный взгляд полусонных от тепла и еды глаз.
— Вот он придет с подарками ночью, посмотрит, какая ты чумазая, — и не узнает! А наверняка он желает подарить тебе что-то красивое или вкусное!
— Это он намекает, что надо бы тебе умыться и ложиться спать, — расшифровывает мой напарник.
— А кто это?
— В смысле? — переспрашиваю я.
— Кто такой этот Санта?
Да уж, хорошая семейка, ничего не скажешь… Про Санта-Клауса не рассказывали, про Даруму[19] тоже…
— Гм, ладно. Тогда умывайся, и я расскажу тебе настоящую волшебную историю!
Утром нашу проснувшуюся принцессу ждал подарок. Мы полночи над ним провозились (какие уж тут беседы) — магазины игрушек-то закрыты! Сосновая ветка с шариками-оригами, сделанными из пакетов, в которых я принес нашу трапезу, огромный кулек конфет и фруктов и открытка, нарисованная Морганом. Оказывается, мой напарник прекрасно рисует, кто бы мог подумать? На куске найденного картона он (по моему описанию) изобразил симпатичную светловолосую девушку в развевающихся лентах одежд, окруженную все теми же сосновыми ветками и новогодними игрушками. На открытке было выведено: «Поздравляю милую Берти с Рождеством! Богиня первого класса Бельданди».
Эпизод 17
ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НАПАРНИК!
Морган Кейн.
Звонок Тамико застал нас на последней станции монорельса в городской черте. Кого «нас», спросите? Амано, конечно, меня и Берти, которую я твердо намеревался доставить к матери, потому что возиться с маленьким ребенком в рождественские праздники — это… Головную боль предпочтительнее получать другими способами. Например, выпить пива или чего покрепче.
Так вот, комм моего напарника залился какой-то странной мелодией (на народную непохожа, хотя что я знаю о его народе?), и Амано, несколько напрягшись, принял вызов. Минута оживленного диспута с сестрой закончилась раздраженным «Не поеду!» и отключением комма. Полагаю, полным и безоговорочным.
— Проблемы?
— Ерунда! — отмахнулся брюнет. — Сестринская забота через край… Забудь.
Я бы забыл, но в этот момент взвизгнуло мое переговорное устройство.
— Я слушаю.
— Морган, на тебя одна надежда! — раздался в наушнике голос Тами. Но интонация его была вовсе не просительной, а обычной, то есть командной.
— Чем могу помочь? — осторожно ответил я, не спеша поставить своего напарника в известность о том, с кем разговариваю. Вдруг, в самом деле, что-то важное? Просто он этой важности не понимает.
— Амано должен приехать ко мне. Немедленно!
— Зачем?
— Ты сохранишь это в тайне?
Ну вот, теперь она хочет вовлечь меня в круг своего заговора. Ладно, вовлекусь: что мне терять?
— Разумеется.
— Братик числится в списках на награждение, а у него нет ни одного приличного костюма, представляешь?! В чем он будет на новогоднем балу получать награду? Это же катастрофа!
М-да. Катастрофа. Вот только для кого?
— Я пригласила домой самого Ямамото: он обещал сшить эксклюзивную тройку в тенденциях новой коллекции, о которой еще никто не знает! — пела Тамико дальше. — Дело за малым — снять мерки, а этот… — непереводимая игра слов, — отказывается приехать! Сделай что-нибудь!
— Хорошо.
— Клянешься?
Ну надо же, какая настойчивая!
— Да.
— Точно?
— Я же сказал!
Отключаю комм, потому что сестра Амано начала раздражать и меня. Чем? Ох, как все это грустно…
Значит, наш красавчик удостоился награды по итогам года. Любопытно — какой? А, ладно, все равно списки перед балом вывесят. Но откуда Тами уже знает? Ну и связи у девушки… Что ж, остается только порадоваться за капитана Сэна, потому что за себя мне радоваться не приходится: если и получу награду, то только посмертно, поскольку при жизни Барбара ухитряется снимать с меня даже тяжким трудом заработанные отгулы. И кто-то еще будет мне рассказывать, как хорошо иметь высокопоставленных родичей! Враки! У меня вот от моей тетушки даже не боль головная хроническая, а геморрой скоро образуется.
— Кто звонил?
— Твоя сестра. — Не вижу теперь причин лукавить. — Слезно просит тебя приехать.
— Обойдется!
— А вот это ты зря. У нее очень веская причина видеть тебя дома.
— Знаю я ее веские причины!
— Могу подтвердить. Ты же мне веришь? — заглядываю в настороженные голубые глаза. — Веришь?
— Ну… — Некоторое раздумье. — В целом, да.
— Так вот, поверь: тебе нужно к ней приехать. Не поедешь, будешь жалеть. Сильно.
— О чем? — Ищейка пытается взять след.
— Потом узнаешь. Поезжай!
— А ты?
— Что — я? Довезу Берти и вернусь.
— Не заблудишься?
— Где? — фыркаю. — Это же всего двадцать миль от города — вполне обитаемые места!
— Я, конечно, не буду показывать пальцем, но некоторые могут заблудиться и в…
— Все будет в порядке.
— Точно?
Да, брат и сестра — одна… ну если не сатана, то кто-то очень похожий.
— Вы такие странные, — подает голос девочка.
— Почему?
— Разговариваете прямо как родители, когда папа не напивается. Вы муж и жена?
Приехали… Только не начинай, Амано! Но мой напарник уже ухмыляется:
— Нет, милая, мы не муж и жена, мы муж и…
— И муж! А женами еще не обзавелись!
— Почему? — интересуется Берти.
— Потому! Не нашли! — отвечаю я, пока Сэна не успел придумать ответ в своем фирменном стиле.
— Я вам помогу! — Торжественное обещание.
— Как?
Кажется, озадаченно спрашиваем мы оба.
— Я скоро вырасту и стану женой!
— Чьей?
— А вот его! — Девочка тыкает кулачком в ногу Амано. — Он большой и красивый!
— М-м-м…
Мой напарник польщенно пыжится, а я делаю вид, что ничего не слышал.
«Большой и красивый», значит? Если следовать логике ребенка, то я маленький и урод. Не могу утверждать, что она в корне неправа, но…
Слава богу, подходит состав, и я спешу загрузить туда Берти, а Амано выпихиваю на перрон:
— Марш домой!
— Поставь комм в режим маяка!
— Зачем?
— Я за тобой заеду!
Тахо-Верде, 11.30.Пригородный поселок Тахо-Верде не вызвал у меня положительных эмоций. Совсем. Начнем с того, что система энергопитания монорельса вышла из строя аккурат за две мили до станции, и мне, так же как и остальным незадачливым пассажирам мужеского пола, пришлось прыгать вниз в сугроб и ловить женщин и детей, а потом помогать им добраться до грунтовки, пролегающей ниже по склону. Попуток, естественно, в такое время (рождественское утро как-никак) на дороге не было, и мы бодро пошли пешком. То есть я пошел, а Берти устроилась у меня на плечах. Дальше было еще веселее: Хильда с трудом вспомнила собственную дочь, зато меня, похоже, была готова усыновить, что и немудрено, учитывая полупустую бадью с глинтвейном. Я отказался. Категорически, потому что к тому моменту начал тихо ненавидеть всех окружающих. А когда добрался до станции, оказалось, что ближайший состав отправится не раньше чем тот, сломавшийся, доберется до конечной, потому что он, собственно, курсирует тут один.
