Алексей Лютый - На крестины в Палестины
К утру беспорядок и за стенами, и в черте города полностью прекратился. Войска Боэмунда, оправившись от первого испуга, вернулись назад и полностью оккупировали Антиохию. Сам перстоносец тут же присвоил себе титул военного коменданта и уверенно стал распоряжаться входом в город остальных отрядов, не находящихся в его непосредственном подчинении. Сарацины, что скрылись во внутренней крепости, жутко ругались, глядя на новые порядки с высоты холма, но поделать ничего не могли. А те сельджуки, кому посчастливилось удрать из Антиохии, со всех ног мчались к Кылыч-Арслану, чтобы доложить ему о безобразиях крестоносцев, использующих в войне запрещенное оружие – российскую милицию.
Сами менты в этой беготне непосредственного участия уже не принимали. После того как трое друзей выполнили свою часть операции по захвату Антиохии, они решили, что имеют право на заслуженный отдых. В первую очередь было решено найти какое-нибудь пристанище на ночь с баром и джакузи, затем, по настоянию Попова, поесть, ну и, естественно, обмыть захват города. Ваня, обладавший безупречным чутьем на всякие злачные места, довольно быстро вывел друзей к ближайшему караван-сараю, но там ментов ждало горькое разочарование – бар был, кровати были, даже фонтан, пусть он и не джакузи, использовать можно было, а вот ни еды, ни выпивки не было!
– Ой, не гневайтесь, гости дорогие! Не делайте сиротинушками семнадцать детей и девятерых жен! – завопил хозяин заведения, бухаясь на колени. – Город три месяца был в осаде. Откуда же еде и выпивке взяться? Если хотите, могу суп из лебеды на ужин подать. И всего безделицу за него заплатите – каждый по сто пятьдесят золотых…
– Сеня, присмотрись повнимательней, – ехидно усмехнулся Попов. – Тебе не кажется, что этот мужик еврей?
– Подождите! – прежде чем Рабинович успел съязвить в ответ, проговорил Жомов. – Чего он мелет, в натуре? Какие три месяца город в осаде? Двое суток, не больше!..
– Вы опять забываете о свойствах временной спирали, – объяснил Горыныч, высовываясь из-за спины Попова. – Находясь в своем прошлом, вы оказываете на нее стягивающее влияние и…
Договорить Ахтармерз не успел, поскольку его перебил жуткий грохот из угла караван-сарая. Менты удивленно обернулись в ту сторону, откуда доносился шум, готовясь во всеоружии встретить нового врага. Однако поразмяться им не довелось. Грохот получился оттого, что хозяин заведения, до смерти испуганный появлением жуткого трехглавого, да еще и говорящего чудища, бросился бежать прочь из караван-сарая и, позабыв о центробежной силе, не вписался в поворот. Со всей скоростью он врезался лбом в стену, да так и остался лежать. Ваня, чтобы трактирщик не портил окружающего интерьера, очень аккуратно, за ноги, выволок его из комнаты на кухню, где караван-сарайщик и провалялся до утра.
Хотя трое друзей и остались без выпивки, голодать им все же не пришлось. Едва узнав, что закрома трактира пусты, Андрюша тут же послал Абдуллу назад, за стены, приказав пригнать к караван-сараю телегу с припасами. Чтобы сарацина, не дай бог, не перепутали с одним из защитников Антиохии и не прибили, в сопровождающие ему дали Ричарда. Сеня, опасаясь за танцовщицу, хотел и омоновца вместе с ними отправить, но затем от своего намерения отказался. Во-первых, прогуляться Ваню пришлось бы упрашивать до утра, если удалось бы вообще. Во-вторых, кто-кто, а Фатима и сама могла за себя постоять, даже если бы и нашелся среди крестоносцев смельчак, решивший пристать с нескромными предложениями к спутнице чужестранцев. Ну а в-третьих, выкажи Рабинович хоть какие-нибудь признаки заботы о Фатиме, Жомов с Поповым замучили бы его приколами. А Сене было лень с ними препираться. В итоге Абдулла с Ричардом ушли за телегой и Фатимой без Жомова, а менты улеглись на ковры отдыхать и ждать, когда прибудет ужин.
– Эх, блин, выпью ли я из тебя водки еще хоть раз? – горестно вздохнул омоновец, вытаскивая из заплечного мешка, с которым с самого начала похода не расставался, Святой Грааль.
– Шиза косит наши ряды, – хмыкнув, констатировал Попов. – Сеня, ты организуй с утра какую-нибудь выпивку, а то наш Ванюша из-за сухого закона с ума уже сходить начал. С чашками разговаривает.
– И что тебе не нравится? – огрызнулся в ответ Жомов. – Я же ничего не говорю, когда ты во сне рыбок своих кормить начинаешь!
– Оба вы хороши, – проворчал Рабинович. – Помолчать можете? А то от вашего трепа уже голова гудит, как движок нашего «уазика».
Ваня с Андрюшей переглянулись, но спорить с кинологом не стали. Оба снова откинулись на ковры, решив молча дожидаться трапезы. Ужина, впрочем, никто так и не дождался. Все три доблестных сотрудника милиции, умаявшись от дневных трудов, попросту уснули. Вернувшиеся назад в сопровождении Фатимы Абдулла с Ричардом не решились их будить и сами завалились спать поблизости от начальства.
Менты утром проснулись поздно, но зато хорошо отдохнувшими. Сеня тут же развил бурную деятельность, пытаясь разом решить все проблемы. Даже не дав Андрюше как следует набить брюхо, Рабинович погнал его вон из караван-сарая. Попов должен был вместе с Горынычем и Абдуллой прочесывать город в поисках Святого Копья. Ричард оставался дневальным у Фатимы, а сам Сеня вместе с Жомовым и Мурзиком решил наведаться к Боэмунду за обещанной долей добычи. А заодно и узнать, что крестоносцы собираются делать с внутренней крепостью. Все-таки еще неизвестно, удастся ли Горынычу отыскать Святое Копье за ее пределами. И вполне вероятно, что эта реликвия спрятана именно в занятом сарацинами укреплении.
Найти главного перстоносца оказалось не так уж и просто. Воинство Христово, забравшись наконец за крепостные стены Антиохии, ночью разбрелось по городу, отыскивая себе удобные места для ночлега, и утром не каждый ландскнехт мог с уверенностью ответить, где именно находится штаб его отряда. Про остальные войска они знали еще меньше и в ответ на Сенины расспросы только неопределенно махали руками. Причем каждый в свою сторону. Рабинович потихоньку начинал злиться, и еще неизвестно, до какого бы состояния он мог дойти во время поисков Боэмунда, если бы на пути ментов не встретились два ландскнехта, упорно старавшиеся вырвать друг у друга окаменевший бублик.
– Отдай, я первый нашел, – капризно вопил один, худощавый и довольно высокий мужик с нечесаной копной черных курчавых волос.
– А я первый подобрал, – возражал другой, толстый, маленький и лысый.
– Эй, орлы, где… – договорить Сеня не успел. Лысый ландскнехт самым наглым образом перебил кинолога. Причем даже не оборачиваясь в его сторону.
– А ты вообще не лезь, козел! – рявкнул он. – Тебя и близко не было, когда…
Теперь пришла очередь Рабиновича перебивать ландскнехта. Не дав возможности Жомову размяться, вступившись за друга, Сеня одним прыжком оказался рядом с наглецом. Прежде чем лысый успел повернуться, кинолог отцепил от пояса дубинку и легонько тюкнул ею прямо по сверкающей шлемом маковке хама. Тот коротко хрюкнул и, выпустив бублик из рук, свалился на мостовую. Его противник, не ожидавший такого послабления, тоже упал и кубарем откатился к стене. Поигрывая дубинкой, Рабинович подошел к нему.
– Не отдам, – завопил тот, пряча окаменевший бублик за спину. – Я его первый нашел. Хотел за угол запинать и там съесть, да этот гад на дороге попался. Я и моргнуть не успел, как он уже около моего бублика оказался и чуть зубами его не схватил…
– Да кому твои сухари нужны на хрен?! – отмахнулся кинолог. – Скажи, где Боэмунд находится, и можешь идти на все четыре стороны сразу, бублики свои трескать.
– Последний раз сэра Боэмунда я на внешних крепостных стенах видел, – торопливо ответил ландскнехт, при этом настороженно озираясь по сторонам. Видимо, боялся, бедолага, что, пока он тут с чужестранцами разговаривает, какой-нибудь еще претендент на его добычу отыщется. – Разведчики доложили, что к городу несметное полчище сарацин приближается. Вот он как комендант города и пытается оценить, насколько велика численность противника.
– Правильно. Так командир и должен поступать, – хмыкнул омоновец. – Ну так что, Сеня, пойдем посмотрим, кого там принесло?
– Нечего смотреть! – отмахнулся от него Рабинович. – Скорее всего, там наш старый знакомый, Кылыч-Арслан, приперся спасать Антиохию. Нам не на него любоваться надо, а с Боэмундом скорее разобраться. Дел, блин, невпроворот. А у тебя одни забавы на уме.
– Одно другому не помешает, – философски заметил омоновец и поспешил следом за другом, уже припустившим к крепостным стенам во всю прыть.
Отыскать главного перстоносца оказалось довольно легко. Даже оббегать весь город по периметру не пришлось! Боэмунд в сопровождении тех своих ближайших сподвижников, кто не был покалечен вчера у ворот убегающей толпой сарацин, стоял напротив целого скопища рыцарей на широкой площадке около крепостных ворот. Судя по всему, все руководство отдельных отрядов войска крестоносцев собралось здесь на военный совет. А ментам его местоположение указал первый же встреченный на крепостных стенах ландскнехт, которых тут уже набралось немало. Солдаты опасливо вглядывались в тучу пыли на горизонте, причем были настолько поглощены этим занятием, что для получения ответа на свой вопрос о Боэмунде Сене пришлось взять ландскнехта за шиворот и минуты три усиленно трясти.
