Артем Тихомиров - Бочка пришельцев
ПЖ издевательски засмеялся. Очень-очень жаль. Видимо, чудеса не распространяются на высокотехнологические системы.
Ну, хотя бы посадочные упоры выдвинем.
— С ума сойти… — в сотый раз, наверное, повторил Стиг Лафлин, стоя рядом со мной.
Гном был красный и потный, глаза за очками осовелые, выкаченные.
— Вот. Как ты можешь видеть, это мой корабль, — сказал я, усаживая беднягу, еле стоящего на ногах, в кресло. Стиг ущипнул себя. — Ну?
— Круто… Пока я ничего сказать не могу. Но… Это значит, ты сидишь здесь и управляешь? А это?..
— Старая, но проверенная технология. Голографический интерфейс. При помощи него ты общаешься с Компьютером и можешь видеть, что происходит вокруг корабля. Как ты заметил, иллюминаторов здесь нет, информацию снаружи мы получаем через сеть особых сканеров.
Гном "дотронулся" пальцем до висящего перед ним овала голограммы.
— Ничего нет. Не чувствуется.
— Конечно. Это только свет. Но если перейти в тактильно-управляющий режим, можно подавать команды как будто с клавиатуры…
— Что такое клавиатура? — спросил Стиг.
— Набор клавиш с особыми символами для ввода команд и данных… Потом объясню. Как сумею, разумеется… Смотри. Это картинка снаружи.
Стиг расхохотался.
— Ты посмотри на их морды! Таращатся!
В самом деле — наши приятели и небольшая армия гномов толпились вокруг тарелки и чесали затылки.
Я нажал на клавишу, выдвигая посадочные упоры, и корабль, наконец, занял правильное положение. Публика снаружи заволновалась. Некоторые гномы даже бросились бежать. Паника едва не захлестнула ангар, но лорд Фортарос с Крониэлем восстановили дисциплину.
Конечно, мне не стоило забывать, в каком обществе я поневоле вращаюсь. Для многих из присутствующих тарелка была почти живым существом и невиданным монстром. Что с них поэтому взять?
— Ладно, давай откроем двери, — сказал студент. — Как это сделать?
— Только вручную.
— Тогда пошли.
И тут произошло невероятное. ПЖ сунул мне нож в спину, можно сказать, при всем честном народе да еще сообщал об этом таким голосом, словно объявлял результаты выборов.
"…прости, Хипп, но я был вынужден послать сигнал Миграционному Надзору. Ты не оставил мне выбора, — сказал искин. — Ты злостно нарушаешь законы и инструкции и игнорируешь мои предупреждения. Всему есть предел, Хипп!.."
"Не пойму, что ты сделал? — подумал я в панике. — Ты…"
"Я послал сигнал Миграционному Надзору с просьбой взять тебя, наконец, под стражу…"
"Как ты мог? За что?"
"Нарушение Кодекса Межпланетных Сношений. Статья 5, которая запрещает ознакомление аборигенов с высокими технологиями в устной, письменной или какой-нибудь другой форме. Статья 6, в которой говорится, что представитель Союза Миров, вне зависимости от обстоятельств, не имеет права вступать с аборигенами в сговор с целью вмешательства в существующие схемы и сборки космических аппаратов, а также не может допускать аборигенов внутрь оных… Ты все это сделал, Хипп, несмотря на мои протесты. Ты — преступник. Тебя арестуют и депортируют, как того требует действующее законодательство…"
"Ты предатель! Мерзавец!"
Гном, заметив, что со мной не все в порядке — я стоял, криво прилепившись к переборке, и вращал глазами, — и был тут как тут.
— Хипп, ты чего?
Я сделал знак: минутку! И убежал в спальный отсек.
"Отмени, скажи, что ошибся! ПЖ!"
"Невозможно! — ледяным тоном отозвался искин. — Шансы достичь компромисса между нами ничтожны. Я не буду помогать тебе починять корабль…"
"Но разве ты не помнишь? В самом начале ты уговаривал меня пойти и установить Контакт!"
"Объясняю. Тогда положение было совершенно иным. Мы ничего не знали о Гиксе-3. Сообразно обстановке и полному отсутствию данных мы и действовали. Теперь же, зная, что на планете есть органы галактической власти и что у них имеются полномочия изменить наш статус, а также, учтя твое упорное нежелание соблюдать закон, я был вынужден обратиться к секретному протоколу…"
"Что? Какому протоколу?"
"Называется он Бэби-17. Он встроен в прошивку каждого ПЖ в Галактике. Согласно ему я обязан донести на своего хозяина в органы правопорядка, если этот хозяин грубо нарушает положения Кодекса".
"Опять за рыбу деньги! Но я вроде бы и раньше нарушал…"
"Да. Но я твой друг. В рамках протокола я мог давать тебе "свободу действий" в надежде, что разум возобладает, однако ты перешел все границы, не оставив мне выбора. Последней каплей стало усаживание гнома в кресло пилота межзвездного аппарата. Грубейшее нарушение. Его можно квалифицировать даже как преступление, караемое тюремным сроком… Оно куда более тяжкое, чем захват туземцами корабля!"
"Но я им сам его дал!"
"Именно! Имела место прямая передача технологий… И не спорь со мной — бесполезно. Я действую во имя твоего блага!"
Я съехал по стенке.
Этот электронный негодяй сначала сунул мне нож в спину, а потом продал с потрохами. Теперь МН возьмет меня за горло. Им не нужно выслеживать, где и когда я применю аннигилятор. ПЖ пригласил их на вечеринку персонально… И теперь я отправлюсь в знаменитую тюрьму Теллес-Веллес на мегаастероиде Курано в системе Протухший Сыр! Жутчайшее, как говорит молва, место в Галактике!.. За что?
Невероятное предательство. Обезоруживающая наглость ПЖ меня просто убила.
— Хипп? Ты не заболел? — Стиг Лафлин склонился надо мной, после чего я потерял сознание.
Глава 17
Два дня меня трясло, словно от междумарсианской лихорадки, которую я однажды подхватил во время экскурсии к знаменитому каменному лицу. Зуб на зуб не попадал.
Эрин заботливо поила меня разными снадобьями, напичканными магией и успокоительными травами, а фельдшер Торфинна, выбиваясь из сил, пытался поставить диагноз. Ничего не выходило. Туземные познания в медицине были весьма ограничены даже когда речь шла о коренных расах, то что уж говорить о других биологических принципах? Да и слова "биология" тут не знали.
Однако я и так был в курсе, что со мной.
— Какой-какой срыв? — спросила Эрин, укрывая меня третьим теплым одеялом. Мне казалось, что в подземной келье царит истинно зимняя стужа.
— Нервный срыв, — повторил я, стуча зубами.
Из вороха теплых вещей, которыми меня завалили, организовав нечто вроде гнезда, торчала только лицевая часть моей истинной плонийской головы.
— Это как? — спросила чародейка.
— Ну… Вряд ли я способен прочесть тебе курс неврологии или психиатрии — до этого вы сами дойдете… правда, не скоро. В общем, я не спец. Если говорить просто: нервишки мои не выдержали…
Эрин покивала, серьезно глядя на меня.
— Полагаю, есть причина, — сказала девушка.
На столике возле кровати лежали мои трансгалактические принадлежности, среди которых особенно выделялся ПЖ.
С ним я больше не разговаривал. Искина отключил (пока не навсегда) и строил планы мести. Однако на большее, чем удар кувалдой по мерзавцу, у меня фантазии не хватало.
Да дракон с ним, с этим ПЖ!
Как выбираться из положения будем, уважаемый Хипп?
У меня не хватало духа рассказать приятелям, что сотворил искин, и это обстоятельство еще сильнее давило на мою израненную психику.
Ожидание Самого Страшного куда страшнее его наступления. С минуты на минуту я ждал, когда спецназ Миграционного Надзора ворвется на Объект-1… Что тут будет?!! И все из-за меня.
Почему же молчу? Да потому что у меня нервный срыв — а когда у нас, плонийцев, это случается, мы становимся инфантильными дуралеями, которые не в состоянии мыслить на должном уровне.
Помню, со мной уже было нечто подобное. Сто двадцать лет назад я защищал незаслуженно обвиненного, процесс был долгим и отвратительным. Но мы победили — и у меня поехала крыша. Очень точное определение, выдуманное аборигенами-студентами. Я не обращался в клинику, а лежал дома не в лучшем состоянии, чем сейчас. Жутко вспоминать.
Что будет со мной здесь при отсутствии даже элементарных нужных препаратов? Не знаю. Снадобья Эрин вызывают кратковременный эффект. Я даже спать толком не могу. В этой большой и бесполезной инопланетянской башке нет ничего нужного для дела, зато куча всякой дребедени, которую я без конца перевариваю.
— Ты что-то скрываешь, — сказала Эрин, — может, тут виновата эта твоя штуковина? — Чародейка указала на стол, имея в виду ПЖ.
— Ничего… Не виновата… — промямлил я, сознавая, что поступил как последний трус.
— Не верю. Нетрудно определить, когда ты врешь.
Отвернувшись к стене, я молчал.
— Как знаешь. Я пойду. Работы много.
Эрин встала и пошла к двери, ожидая, что я ее остановлю и, наконец, во всем признаюсь.
Я не мог. Поэтому молчал.
Эрин ушла.
