Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы
И еще имела эта чудесная конструкция разные вспомогательные приспособления — быстроходную флиртовальню,редуктор кокетонов и комплект ласкальчиков и ласкалищ;снаружи,в специальной стеклянной будке, виднелись огромные циферблаты приборов,с помощью которых можно было следить за ходом операции по обезлюбливанию.Как показывали подсчеты,женотрон давал постоянные положительные результаты в девяноста восьми случаях любовной суперфиксации из ста. А посему шансы на спасение королевича были преизрядные.
Сорок знатных пэров королевства четыре часа мягко, но неукоснительно увлекали и подталкивали королевича по парку к Храму Задумчивости, сочетая решительность действий с почтением к сану,ибо королевич отнюдь не желал отрешиться от своей любви и бодал,а равно и лягал своих придворных головой и ногами.Когда же наконец при посредстве многочисленных пуховых подушек принца впихнули в машину и захлопнули за ним дверь,взволнованный Трурль включил автомат, который тут же принялся мерно отсчитывать: «Двадцать до нуля… девятнадцать до нуля…»,пока не произнес спокойным голосом:«Ноль! Старт!» — и синхроэротроны,включенные на всю мегамурную мощность, устремились на несчастную жертву столь неудачно обращенных чувств.Почти час вглядывался Трурль в стрелки приборов,подрагивавшие от предельного эротического напряжения,но, к сожалению,они не показывали существенных перемен. Неверие в результат процедуры все нарастало в нем, но теперь уже ничего нельзя было сделать- приходилось ждать сложа руки.Он только проверял,падают ли гипоцелуи под нужным углом,без излишнего рассеяния,имеют ли флиртовальня и ласкальчики должное число оборотов,одновременно следя и за тем,чтобы плотность поля была близкой к допустимой.Ведь важно было не то, чтобы пациент перевлюбился, переменив объект чувств- вместо Амарандины- машина,- а чтобы он полностью обезлюбел.Наконец люк в достодолжном безмолвии открыли.Когда же открутили зажимы,обеспечивающие герметичность,то вместе с клубом тончайшего аромата из полутемного помещения выпал бесчувственный королевич,рухнув на помятые розы, которые роняли лепестки,одурманенные непомерной силой страсти. Подбежали верные слуги и, поднимая бессильное тело, услышали, как с бледных уст принца сорвалось одно только беззвучно произнесенное слово: «Амарандина». Сдержал Трурль проклятье,поняв, что все оказалось напрасным,понеже обуявшее королевича чувство оказалось при критической проверке сильнее всяких гигамуров и мегаласк женотроновых,вместе взятых. И любвемер, приложенный ко лбу бесчувственного королевича,в первый момент показал сто семь делений, а потом стекло его лопнуло и ртуть разлилась,трепеща, как будто и ей передался жар клокочущих чувств. Ничего первая попытка не дала.
Вернулся в свои покои Трурль чернее ночи,и если бы кто за ним следил, то услышал бы, как он ходит от стены к стене в поисках спасения.Но тут какой-то переполох в парке послышался.Это каменщики, что стену чинили, влезли любопытства ради в женотрон и как-то пустили его в ход.Пришлось пожарную команду вызывать- такие они вылетали оттуда горячие от страсти, что даже копоть валила.
Тогда применил Трурль другое устройство- комбинацию из отрезвителя и опошлителя.Но и эта вторая попытка- сразу упредим- провалилась. Не разлюбил королевич Амарандину, наоборот,еще больше в чувствах своих утвердился. Снова исходил Трурль много миль в своих покоях,до поздней ночи читал специальные труды,потом запустил ими в стену,а наутро попросил панцирничего об аудиенции у короля. Представ же пред королем, он сказал так:
— Ваше Королевское Величество,Милостивый Государь,системы обезлюбливания, которые я применил,- самые мощные из возможных.Сын твой,покуда жив, не даст себя обезлюбить- вот истина, которую я должен прямо тебе выложить.
Король молчал, подавленный этой вестью, а Трурль продолжал:
— Разумеется,я мог бы его ввести в заблуждение,синтезировать Амарандину по имеющимся у меня параметрам, но рано или поздно королевич проведал бы об обмане,как только до него дошли бы вести о настоящей принцессе.А посему остается только один путь: королевич должен жениться на принцессе.
— О,чужеземец!Так в этом-то вся штука,что император не выдает ее за моего сына!
— А если бы он сдался?Если бы ему пришлось вести переговоры и, как побежденному, просить пощады?
— Ха! Тогда- наверное.Но неужели ты хочешь, чтобы я ввергнул две огромные державы в кровопролитную войну да еще с неясным исходом,только чтобы добиться для сына руки императорской дочери?! Быть того не может!
— Иного образа мыслей я и не ожидал от Вашего Королевского Величества, — спокойно сказал Трурль.-Но ведь войны бывают разные,а та,которую я замыслил, воистину бескровная. Мы вовсе и не будем нападать на державу императора с оружием. Ни одного обывателя жизни не лишим, а совсем даже наоборот.
— Как это понять?Что ты такое говоришь,почтенный? — воскликнул удивленный король.
По мере того как Трурль излагал свой хитроумный прожект на ухо королю, мрачный доселе облик государя понемногу прояснялся,покамест он не воскликнул:
— Так делай то,что ты замыслил,дорогой чужеземец, и да поможет тебе небо!
С утра королевские кузни и мастерские принялись изготовлять по планам Трурля изрядное число метательных приспособлений,сверхмощных, но совершенно неведомого назначения.Расставили их по планете,укрыв сетками обманными, чтобы никто ничего не разглядел. А Трурль той порой сидел день и ночь в королевской кибернетической лаборатории,следя за таинственными котлами,в коих булькало загадочное варево.Но если бы какой-нибудь лазутчик попробовал прознать что-нибудь,то ничего бы не выведал кроме того,что время от времени в запертых на четыре засова лабораторных залах слышится писк, а докторанты и ассистенты лихорадочно бегают с грудами пеленок.
Бомбардировка началась спустя неделю, в полночь.Заряженные старыми пушкарями стволы нацелились в белую звезду державу императора- и открыли огонь,только не смерто-, а живоносный.Ведь Трурль стрелял младенцами, и его детометы засыпали императорские владения мириадами скулящих сосунков, которые,быстро подрастая,облепляли пеших и конных,и было их столько, что от хныканья, «мама», «агу», равно как и от «пипи» и «а-а» воздух содрогался и перепонки лопались.И длился этот детский потоп до тех пор, пока экономика государства не сдала и в глаза всем не заглянул призрак катастрофы.А с неба, толстенькие и веселенькие,все спускались карапузики и пузанчики,так что день в ночь превращался,когда они совокупно пеленками развевали. И пришлось тогда императору просить пощады у короля Протрудина,который обещал прекратить бомбардировку при условии,что сын его сможет на Амарандине жениться, на что император с превеликой готовностью согласился.Детометы сей же час застопорили,женотрон ради вящей безопасности Трурль разобрал и первым шафером,в наряде, алмазами переливающемся, с маршальским жезлом в руке, возглашал тосты на свадебном пиршестве.Потом нагрузил ракету дипломами и ленными пожалованиями,от короля и императора полученными,и отбыл,ублаженный, домой.
ПУТЕШЕСТВИЕ ПЯТОЕ, ИЛИ О ШАЛОСТЯХ КОРОЛЯ БАЛЕРИОНА
Не жестокостью досаждал своим подданным король Балерион Кимберский, а пристрастием к увеселениям.И опять же- ни пиров он не устраивал, ни оргиям ночным не предавался;невинные забавы были милы сердцу королевскому:в горелки,в чижика либо в палочку-выручалочку готов был он играть с утра до вечера;однако всему предпочитал Балерион прятки.Ежели требовалось принять важное решение,подписать декрет государственного значения, побеседовать с послами чужезвездными или же дать аудиенцию какому-либо маршалу,король немедля прятался и под страхом суровейших наказаний повелевал себя искать. Бегали тогда придворные по всему дворцу,заглядывали в башни и рвы, простукивали стены, так и этак переворачивали трон, и поиски эти нередко затягивались,ибо король каждый раз придумывал новые тайники и укрытия. Однажды не дошло до объявления сугубо важной войны лишь потому, что король, обвешавшись стекляшками и финтифлюшками, три дня висел в главном дворцовом зале, изображая люстру, и посмеивался исподтишка над отчаянной беготней придворных.
Тот,кто его находил, немедленно награждался званием Великого Открывателя Королевского;числилось таких Открывателей при дворе уже семьсот тридцать шесть.Ежели кто хотел попасть в доверие к королю, непременно следовало ему поразить монарха какой-то новой,неизвестной игрой. Нелегко это было сделать, ибо был король весьма сведущ в этом вопросе:знал и древние игры, например чет-нечет,и новейшие,с обратной связью, на манер кибернетического праздника весны; время от времени говорил он также, что все есть игра либо развлечение — и его королевство, и весь свет.
