Надежда Первухина - Ведьма носит Reebok
Обогнув кружными улицами несколько пробок и выслушав пару десятков комплиментов по поводу моего платья (а сама я что, ничего, выходит, не значу?), я без особых приключений добралась до особняка Сибиллы. Приземлилась около ворот и позвонила.
На звон вышел Уолтер.
– Привет, Уолтер! – сказала я.
– Благословенны будьте, уважаемая Юлия, – церемонно ответствовал Уолтер. – Прошу пожаловать за мной. Вас давно и с нетерпением ждут.
– А куда мне деть метлу?
– Позвольте, я размещу ваш транспорт. – Уолтер деликатнейшим образом взял у меня из рук помело и кивком головы пригласил следовать за ним.
Где и когда Уолтер избавился от моего помела, я не заметила. Я слегка опьянела от предстоящей встречи с Сибиллой. Я так давно не выходила в свет! А по правде, вообще в нем не была, если, конечно, не считать выходом в свет посещение Дворца Ремесла. Словом, я дрожала и волновалась не меньше, чем Наташа Ростова на своем первом балу.
Уолтер довел меня до дверей, распахнул их неуловимым движением руки и, когда я вошла в огромную прихожую, провозгласил:
– Госпожа Юлия Ветрова!
Все-таки приятно, когда тебя так представляют.
Я немного замешкалась в прихожей. Честно сказать, слегка оробела. Там, впереди, гремела симфоническая музыка и стоял невообразимый шум, словно на фондовой бирже (хотя я ни разу не была на фондовой бирже). Уолтер посмотрел на меня и сказал:
– Пожалуйте в гостиную, госпожа.
Я глубоко вдохнула и зашагала вперед. Невероятное платье струилось и переливалось вокруг бедер, колени приятно холодил его тяжелый шелк. И чем ближе я подходила к гостиной, тем уверенней становились мои шаги и взгляды. И, наконец, я вошла, сравнивая себя с Золушкой, явившейся на бал позже всех, но зато в хрустальных туфельках.
В гостиной было невообразимо много народу. В прекрасных нарядах женщины, изысканно одетые мужчины – все они разговаривали, разбившись на группки попивали шампанское, смеялись, восхищались, сплетничали и славно проводили время. Я поискала глазами Сибиллу и увидела ее в роскошном пурпурном платье. Она приветственно замахала рукой и пошла мне навстречу. Я несмело махнула рукой в ответ.
– Юля, душа моя! – радостно воскликнула Сибилла, пожимая мне руку. – Я просто счастлива, что ты смогла прийти на мой званый обед. И что самое главное, ты пришла как раз вовремя. Я тебя сейчас всем представлю. Господа, господа!..
Сибилла так громко воскликнула, что все стихли и посмотрели на нее. Этого эффекта она и добивалась.
– Господа, прошу любить и жаловать. Это Юлия Ветрова, моя дорогая подруга!
Я сделала книксен под внимательными взглядами гостей. Хотя… Ведьмы вообще делают книксены? Ведьмы – это гордая раса. А впрочем, сейчас не до гордыни.
Сибилла щелчком пальцев подозвала к себе официанта и взяла с подноса бокал с шампанским. Протянула бокал и мне:
– Выпьем, дорогая Юлия! Выпьем за тебя!
Мы чокнулись и выпили. Гости уже перестали обращать на нас внимание. Похоже, все ждали, когда прозвучит сигнал к началу званого обеда.
– Как ты, Юля? – вполголоса спросила меня Сибилла, попивая шампанское.
– Хорошо, спасибо, – кивнула я.
– Надеюсь, у тебя не было проблем на работе? Ты отпросилась, чтобы прийти ко мне?
– Отпрашиваться не у кого. Мокрида вместе со старшей секретаршей улетела в Толедо поздравлять Госпожу Ведьм. Я оставила на работе морока вместо себя.
– Ты просто прелесть! Как тетя?
– Прекрасно. У нас в доме помимо Игоря теперь живет еще фея и говорящая голова. Так что тете некогда скучать.
– О! Кстати, как Игорь? Надеюсь, он не доставляет вам много хлопот?
– Он вздорен, как всякий призрак, но ведет себя мирно. Сибилла, мне кажется, он влюбился в тетушку.
– Все мужчины – непостоянные и ветреные существа. Юля, я хотела показать тебе свое последнее творение.
– Замечательно.
Сибилла взяла меня под руку, и мы поднялись в ее салон. Здесь на стенах красовались картины, в разные годы написанные Сибиллой. Скульптура из гвоздей и пробок от шампанского также стояла здесь. Но хозяйка подвела меня к стене, на которой висело интересное панно. В нем сочетались вещи совершенно несочетаемые вроде строительной каски и пуантов. Но смотрелось великолепно.
– Это просто здорово! Сибилла, вы гений!
Художница расцвела:
– Я рада, что тебе понравилось. Я собираюсь подарить это панно тебе.
– Правда? Я в восторге. И тетя тоже. Будет.
– Вот и отлично. А теперь идем в столовую. Надеюсь, мой обед тебе понравится не меньше, чем панно.
Прозвучал удар гонга. Все гости из зала просто ринулись в парадную столовую, словно век не обедали. Хотя, судя по дразнящим ароматам, доносившимся из-за приотворенных дверей столовой, ясно было, что на обед Сибилла потратилась неимоверно.
Все расселись согласно карточкам, лежавшим на салфетках. Моими соседями оказались пожилая, несколько чопорная леди, беспрерывно покачивающая головой, и пожилой же джентльмен во фраке, смахивающий на пингвина. Судя по карточкам, это были Джермена Уиллоби, вдова, и сэр Брайан Скотт, писатель. Родственник что ли? Надо будет спросить. После, мм, восхитительного черепахового супа.
Пока несли вторую перемену блюд, я внимательно «лорнировала» сэра Брайана, до тех пор, пока он, слегка покраснев, не сказал:
– Позвольте представиться. Брайан Скотт. Писатель.
– Очень приятно. Юлия Ветрова. Ведьма.
– Как?! Ведьма? Настоящая ведьма?
– Вполне настоящая.
– Восхитительно. Всегда мечтал познакомиться с настоящей ведьмой.
– А я – с настоящим писателем.
– Ну, я не такой уж знаменитый писатель. Вот мой далекий-далекий предок – сэр Вальтер Скотт – вот он был действительно писатель!
– Вы, наверное, к себе слишком строги, – светски улыбнулась я. – В каком жанре пишете, если не секрет?
– Мистический триллер. – Писатель, потомок родителя благородного рыцаря Айвенго и леди Ровены, вернул мне светскую улыбку. Улыбка у него получалась даже лучше, чем у меня.
– Право? – Я аккуратно, стараясь не задеть пожилую вдовицу, всплеснула руками. – Это восхитительно!
– Вы полагаете? – смутился сэр Брайан. – Ах, ваши слова бы да моему редактору в уши…
– Хотите, я наведу порчу на вашего редактора? – предложила я.
– Ну что вы! – всплеснул руками и писатель. У него это получилось не так красиво, как у меня. – Я не сомневаюсь в ваших паранормальных способностях, но все-таки не надо… У него семья, дети, домик в деревне…
– Ладно, пощажу его на первый раз, – свеликодушничала я. – А ваши книги продаются в Оро?
– Да, я видел в паре книжных магазинов…
– Обязательно куплю и прочту, – сказала я. – И надеюсь, мы еще встретимся, чтобы я смогла взять у вас автограф.
– Конечно, – расплылся в улыбке писатель.
Как мало нужно им, писателям, для того, чтобы они чувствовали себя счастливыми! Всего-то две-три минуты непоказного внимания. И они уже готовы раскрыться перед вами, как бутоны георгинов.
Принесли тушенное с овощами мясо и жаренную на вертеле дичь. Я увлеченно принялась грызть крылышко фазана, запивая его марочным вином. Писатель сказал, что ему вредно мясо, и ограничился скучным салатом и минеральной водичкой без газа. Поглощая салат, он, по-моему, так и не заметил, что пожилая вдовица, сидевшая рядом со мной, посылает ему самые нежные и многообещающие взгляды.
Сибилла провозглашала тосты, гости от нее не отставали, и вскоре я почувствовала, что необратимо пьянею. Это было даже хорошо – пьянеть второй раз за день. На что тогда праздники, если не напиваться? Интересно, что бы сказала Мокрида?!
Плевать на Мокриду и на весь «Медиум»! Я имею право на личную жизнь или нет?!
Я храбро выпила неизвестно какой по счету бокал вина и взглядом; полным неги, уставилась на писателя. Я чувствовала себя прекрасной гурией из райских садов Пророка. А что, знай наших! Писатель под прицелом моего взгляда поперхнулся салатом и завибрировал как электрическая мясорубка.
– Юлия, – выдавил он.
– Да? – скокетничала я.
– Юлия, – писатель потупил глазки, – можно нескромный вопрос?
– Разумеется.
– Вы пришли без мужа?
– Помилуйте! – подавила я смешок. – Я еще не замужем. Я сейчас озабочена исключительно карьерой и образованием.
Тут я, конечно, слукавила. Карьера и образование с некоторых пор потеряли для меня всякую привлекательность. Будем честными – я вообще несколько потерялась в жизненном пространстве, едва узрела воочию Четыре М. Но сэру Брайану об этом знать ни к чему. Верно?
А вот пококетничать для того, чтобы форму не терять, – это всегда пожалуйста. Тем более я в последнее время не избалована мужским обществом. Я вообще им не избалована.
Я послала сэру Брайану еще один взгляд нежащейся гурии и очень эротично отправила в рот трюфель. Сэр Брайан, как мне показалось, перестал дышать. Дожевав трюфель, я спросила:
