Терри Пратчетт - Патриот
— Ага, я знал, ЗНАЛ, что ты не читал руководство! А между прочим, в главе XVII-2(с) предельно ясно объясняется: пользователь должен строго придерживаться одной реальности, в противном случае, согласно Принципу Неопределенности…
— Закроем эту тему, договорились?
Ваймс яростно воззрился сначала на Дженкинса, а потом на корабль вдалеке.
— Будем делать по-моему, и плевал я на эти ваши реальности! — рявкнул он и открыл ведущий в трюм люк: — Детрит!
Клатчские матросы ставили парус, а капитан на них яростно орал.
Ахмед 71-й час не орал. Он просто стоял с мечом в руке и смотрел.
Капитан, дрожа от страха, подбежал к нему с какой-то веревкой.
— Видите, ВАЛИ? — продемонстрировал он. — Кто-то ее перерезал!
— И кто бы это мог быть? — спокойно осведомился Ахмед.
— Не знаю, но когда я его найду…
— Эти псы уже почти нагнали нас, — сказал Ахмед. — Ты и твои люди должны работать быстрее.
— Но кто мог сделать такое?! — воскликнул капитан. — Вы были здесь, так же как и?..
Его взгляд заметался между перерезанной веревкой и мечом.
— Ты хотел что-то добавить? — спросил Ахмед.
Капитан дослужился до своей должности вовсе не потому, что был туп как пробка. Он стремительно повернулся кругом.
— Пошевеливайтесь, сукины дети!
— Вот и хорошо, — сказал Ахмед 71-й час.
В своей прошлой жизни, до того как с него сняли лебедку, арбалет Детрита был осадным орудием. И натягивал его Детрит одной рукой. Как правило, это зрелище производило на окружающих неизгладимое впечатление.
Детрит с сомнением посмотрел на отдаленное световое пятно.
— Шанс — миллион к одному, — констатировал он. — Надо бы поближе.
— Просто вдарь им чуть пониже ватерлинии, чтобы они не смогли перерезать канат, — сказал Ваймс.
— Так точно. Есть.
— В чем дело, сержант?
— Мы ведь плывем в Клатч?
— Я бы сказал, в направлении Клатча. Да.
— Только… у них жарко, значит, скоро я стану совсем глупым?
— Надеюсь, нам удастся остановить их до того, как мы доплывем до Клатча, Детрит.
— Мне вовсе не хочется стать глупым. Я знаю, все говорят, мол, тролль Детрит, он тупее, чем, э-э, чем…
— …Кирпич, — завершил Ваймс, не отрывая взгляда от светового пятна.
— Ага. Просто я слышал, что в пустыне по-настоящему, то есть совсем, ЖАРКО…
Лицо Детрита приняло настолько скорбное выражение, что Ваймс, размягчившись, ободряюще хлопнул тролля по спине.
— Тогда давай остановим их немедленно, а? — предложил он, украдкой потряхивая ушибленной рукой.
Вражеский корабль приблизился настолько, что можно было разглядеть матросов, снующих туда-сюда по палубе. Почти натянутый парус вздымался озаренными ламповым светом тяжелыми волнами.
Детрит поднял арбалет.
На наконечнике стрелы засветился шарик сине-зеленого цвета. Тролль озадаченно уставился на непонятный объект.
Такое же зеленое пламя пробежало по мачтам и, достигнув палубы, рассыпалось десятками шариков. Потрескивая и рассыпая искры, шарики покатились в разные стороны.
— Это волшебство? — изумился Детрит. Над шлемом его тоже взвилось зеленое пламя.
— Что это, Дженкинс? — спросил Ваймс.
— О нет, это не волшебство. А куда хуже, — бросил на ходу капитан. Он уже спешил на нос корабля. — Ребята, быстро, спускаем паруса!
— Отставить! — гаркнул Ваймс — Идем прежним курсом!
— Ты вообще знаешь, что это такое?
— Они даже не теплые, — сообщил Детрит, тыкая пальцем в огненный шарик на арбалете.
— Не прикасайся к нему! Ни в коем случае НЕ ПРИКАСАЙСЯ! Это же огни святого Когтея! И означают они, что вот-вот разыграется страшный шторм и все мы пойдем ко дну!
Ваймс посмотрел вверх. Облака неслись по не… Хотя нет, они ИЗЛИВАЛИСЬ в перевернутую чашу неба, закручиваясь в гигантские колыхающиеся разводы, как будто в воду плеснули чернил. Время от времени облака вспыхивали изнутри синим. Корабль накренился.
— Надо немедленно спускать паруса! — прокричал Дженкинс. — Это единственный способ…
— Никто не двигается с места! — крикнул в ответ Ваймс. Теперь загадочные огни скользили уже по волнам, окрашивая их гребни зеленкой. — Детрит, арестуешь любого, кто посмеет хоть пальцем к чему-либо прикоснуться!
— Есть.
— Мы ведь очень спешим, — заключил Ваймс, перекрикивая шипение волн и отдаленные раскаты грома.
Не веря своим ушам, Дженкинс уставился на него. Корабль рванулся вперед.
— Ты с ума сошел! Да знаешь ли ты, что произойдет с кораблем, если… Ты ведь даже понятия не имеешь! Это не обычная погода! Чтобы выжить во время шторма, требуется чрезвычайная осторожность! С бурей наперегонки не бегают!
Нечто скользкое, приземлившись на голову Детрита, отскочило и стукнулось о палубу, где предприняло попытку уползти с глаз долой.
— Только этого не хватало! Дождь из рыбы! — простонал Дженкинс.
Облака образовали затянувшую все небо желтую дымку, почти беспрестанно озаряемую вспышками молний. Заметно потеплело. Это было самым странным. Ветер завывал, словно мешок с котами, по обе стороны от корабля волны вставали стеной, а воздух при этом будто нагрели в огромной печке.
— Ты разуй глаза, даже клатчцы спускают паруса! — прокричал сквозь креветочный ливень Дженкинс.
— Прекрасно. Значит, мы их догоним.
— Ты чокнутый! О-о-о!
Что-то тяжелое, отрикошетив от шляпы капитана, ударилось в борт, прокатилось по палубе и остановилось у ног Ваймса.
Медный шарик, похожий на набалдашник.
— О нет, только не ЭТО! — В отчаянии Дженкинс обхватил голову руками. — Это же кровати, будь они неладны!
Капитану клатчского судна почему-то не хотелось дискутировать с Ахмедом. Он просто созерцал раздуваемые жестоким ветром паруса и гнущиеся мачты и пытался просчитать свои шансы попасть на небеса.
— Кто знает, может, тот пес, что перерезал канат, оказал нам услугу! — прокричал он, перекрывая рев ветра.
Ахмед не ответил. Он то и дело оглядывался. Всякий раз, когда электрическая буря разражалась очередной вспышкой, он видел тот корабль. Корабль двигался вперед, охваченный зеленым пламенем.
Затем Ахмед перевел взгляд на мачты собственного корабля, все в струящихся потоках холодного огня.
— Видишь свет? Тот, что обрамляет пламя? — вдруг спросил он.
— Мой господин?
— Видишь или нет?
— Э-э… нет…
— Разумеется не видишь! А где нет света, ты что-нибудь видишь?
Вконец растерянный, капитан посмотрел на Ахмеда, а потом послушно вгляделся туда, куда указывал Ахмед. И в самом деле, там, где не было света, было что-то другое. Ветер рвал и трепал шипящие, плюющиеся искрами зеленые языки пламени, которые обрамляла… может, просто чернота, а может, некая щель в пространстве.
— Октарин! — прокричал Ахмед, когда на палубу обрушилась очередная волна. — Это дело рук волшебников! Буря магическая! Вот почему погода испортилась так резко!
Врезавшись в очередную волну, корабль заскрипел по всем швам.
— Мы даже не плывем! — прорыдал Дженкинс. — Просто прыгаем с гребня на гребень!
— Отлично! Сокращаем путь! — крикнул в ответ Ваймс. — Теперь, когда кроватный дождь закончился, надо опять набрать скорость! И часто в этих местах выпадают кроватные дожди?
— А ты как думаешь?
— Я ведь не моряк!
— Нет, кроватными запчастями льет не каждый день! И ведерками для угля тоже! — добавил Дженкинс, когда что-то черное, хлопнувшись о борт, улетело в море. — У нас здесь, знаешь ли, в основном самые обычные вещи выпадают! Дождь! Снег! Мокрый снег! Рыба!
Очередной порыв шквалистого ветра ударил в подпрыгивающее на волнах судно, и в одно мгновение палуба покрылась серебристым мерцанием.
— Вот опять твоя рыба! — прокричал Ваймс. — Так тебе больше нравится?
— Нет! Меньше.
— Почему?!!
Дженкинс поднял одну жестянку.
— Это сардины!
С глухим стуком судно врезалось в очередную волну, угрюмо застонало и снова отправилось в полет.
Холодный зеленый огонь плясал повсюду. Каждый гвоздь источал собственный миниатюрный язычок пламени, вокруг каждого каната светился зеленый ореол.
И внезапно Ваймсу почудилось, что именно этот зеленый свет не дает кораблю развалиться. Впрочем, не только свет. Слишком уж целенаправленно он перемещался. И пламя потрескивало, но не обжигало. Как будто развлекалось, играло…
Корабль снова приземлился, или, скорее, приводнился. Ваймса окатило водой.
— Капитан Дженкинс!
— Что?
— Хватит там крутить штурвал! Мы больше летим по воздуху, чем плывем!
