Макс Фрай - Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо
— Это вход, — сказал он. — Двери, ведущие на улицу, на чердаках обычно не делают. Предполагалось, что жильцы будут подниматься сюда по лестнице с третьего этажа. Но поскольку никакого третьего этажа нет, приходится пользоваться окном. Хвала Магистрам, что пятьсот лет назад в моде были достаточно большие окна. А то выносили бы мне еду на улицу. Впрочем, я бы все равно сюда ходил. Оно того стоит.
— Даже так?
Я огляделся. Помещение, где мы оказались, совсем не походило на трактир. Оно выглядело, как если бы здесь обставили несколько маленьких уютных гостиных, а потом снесли перегородки, разделяющие комнаты. В результате столы, стулья и низкие старинные буфеты стояли небольшими группами и выглядели так, словно недавно перессорились. Посетителей не было. Обычной для трактиров барной стойки с гостеприимно улыбающимся распорядителем — тоже. И вообще ни души.
Кофа увлек меня за собой к дальней стене.
— Обстановка совершенно нелепая, — сказал он. — Но это не имеет никакого значения. Важно другое. Нынешний хозяин Смешного Дома когда-то был одним из поваров Ордена Потаенной Травы. А уж Магистр Хонна, что бы о нем ни говорили, знал толк в простых радостях жизни.
— Ого, — присвистнул я.
— Только никого сюда не води, — сказал Кофа. — И сам без меня лучше не приходи. Здесь порядки, как в опере: хозяин, когда ему приходит охота провести время на кухне, сам рассылает приглашения некоторым ценителям, список которых составил сразу после принятия кулинарных поправок к Кодексу и пополняет крайне неохотно. В некоторых исключительных случаях можно прислать ему зов и попросить что-нибудь приготовить. Может отказать, а может и согласиться, как повезет. Нам с тобой сегодня повезло, как видишь.
Ого, подумал я. Других слов в моем запасе, похоже, не осталось.
Впрочем, «ого» оказалось вполне достаточно. Ого, думал я, пробуя суп. Ого, повторял про себя, разламывая пышную горячую лепешку, благоухающую пряностями. И еще раз — ого! — с большим восклицательным знаком, приступив к жаркому. Наконец я вспомнил еще одно слово. И так обрадовался, что произнес его вслух:
— Потрясающе.
— Рад, что тебе угодил, — улыбнулся Кофа. — Ты сейчас еще местную камру попробуешь. Вообще ни на что не похожа. Старинный, давно забытый рецепт.
Камра, сваренная по старинному рецепту, оказалась похожа на самый обычный черный чай, который я в своей прежней жизни пил, можно сказать, ведрами, а в новой как-то и не вспоминал о его существовании. Это было не то чтобы сногсшибательно вкусно, зато так удивительно, что я снова сказал:
— Ого.
Кофа неторопливо раскурил трубку и наконец перешел к делу:
— Думаю, ты понимаешь, что я пригласил тебя сюда не только ради дегустации блюд, типичных для повседневной Орденской кухни ушедшей эпохи, но и для того, чтобы спокойно поговорить в приятной обстановке, без помех и свидетелей. И даже догадываешься, о чем.
— Нет! — жизнерадостно выпалил я. И еще головой помотал, для пущей убедительности.
Образ наивного болвана — мое амплуа. Мне даже притворяться особо не приходится — так, разве попаясничать чуть-чуть, да и то скорее ради удовольствия собеседника.
Кофа, похоже, даже растерялся от такой моей недогадливости.
— Ну как же, — сказал он. — Леди Гледди Ачимурри, дырку над ней в небе. Твоя гостья с сегодняшнего утра, дырку в небе и над ним тоже. За компанию.
— А, подружка Хелви! — я снисходительно улыбнулся. — Или она подружка Хейлах? Или обеих сразу? Просветите меня, Кофа, вы же все обо всех знаете.
— Ты что, издеваешься? — сухо спросил Кофа.
— Есть немного, — признал я. — Но мне правда любопытно, где они познакомились. И когда успели спеться. За этими девчонками не уследишь. Сперва шляются не пойми где, потом дом начинает постепенно заполняться великосветской публикой, хоть опять куда-нибудь съезжай…
— Сэр Макс, — ласково сказал Кофа, — кажется, еще никогда в жизни я не был так близок к убийству коллеги.
Не то чтобы я ему поверил. Но на всякий случай заткнулся.
— Надеюсь, ты и сам понимаешь, мне известно, что сегодня утром ты вышел из кабинета Джуффина в сопровождении Гледди Ачимурри. И воспользовался служебным амобилером, чтобы увезти ее в Мохнатый Дом, — сказал Кофа.
— Ну да, — кивнул я. — Когда я пришел, леди сидела в кабинете Джуффина. И, похоже, у них был непростой разговор; я не стал вникать. Просто не успел, потому что леди Гледди сразу объявила, что Хейлах и Хелви прислали ей приглашение погостить. И я, конечно, предложил ее туда доставить. Элементарная вежливость…
— Макс, — вздохнул Кофа, — ты знаешь меня не первый день. Думаешь, я поверю, что ты не в курсе этого дела?
— Конечно, я в курсе. Но только в самых общих чертах. Джуффин сказал мне, что по леди Нунда плачет. И объяснил, почему. И, кстати, это от него я узнал, что мой Мохнатый Дом — неприкосновенная территория. Думаю, поэтому леди Гледди и попросила девочек ее пригласить, а они решили выручить подружку. Честно говоря, я бы на это плюнул. Девочки, конечно, расстроятся, но ничего страшного я в этом не вижу, трагедии закаляют душу. Однако, — на этом месте я вдохнул поглубже и выдал заранее заготовленный козырь: — Джуффин сказал, что если мы не пустим леди в гости, с Хейлах и Хелви станется нажаловаться Королю, который сейчас так увлечен присоединением Пустых Земель к Соединенному Королевству, что ради цариц Хенха всех на уши поставит. Дескать, зачем нам лишние проблемы.
Я совсем не хотел ссориться с Кофой. И поэтому очень надеялся, что он мне поверит. По крайней мере, из моего рассказа сэр Кофа должен был понять, что никто не собирался досаждать ему лично.
Что, в общем, чистая правда.
Кофа задумался. Вообще-то моя заготовка насчет Короля была очень ничего. Поступок совершенно в духе сэра Джуффина Халли, который больше всего на свете любит сложные многоходовые интриги, в результате которых все остаются при своем, зато у Тайного Сыска появляется пара дополнительных подземелий под Хуроном. Или новая вакансия. Или возможность сместить какого-нибудь особо занудного придворного бюрократа, пару раз заставившего шефа переделать годовой отчет. Или еще какой-нибудь милый сувенир в таком роде.
Похоже, Кофа в конце концов тоже так решил.
— Прекрасно, — вполне добродушно проворчал он. — Просто прекрасно. Узнаю сэра Халли. Политическая интрига тысячелетия. Как всегда, на пустом месте. И как вовремя — слов нет.
— Слушайте, — сказал я. — Далась вам эта леди и ее банда. Даже мне ясно, что ничего страшного они не натворили. Разве что ребенка украли. Звучит нехорошо. Но, как я понимаю, с похитителями младенцу было не хуже, чем с собственной нянькой, да и вернули его на следующий день, так ничего не потребовав взамен.
— Ну не скажи. На похищение людей глаза закрывать нельзя. Одно из самых тяжких преступлений, даже если обходится без печальных последствий. Поэтому история с поэтом мне тоже очень не нравится. А еще меньше мне нравится вот это идиотское младенческое ощущение вседозволенности — мы тут немного поиграем, а вы потом за нами приберете, — правда, здорово? Гледди Ачимурри всегда такая была, а что до сих пор более-менее держалась в рамках дозволенного, так это, как я теперь понимаю, чистая случайность. Счастье все-таки, что молодой Гуриг на ней не женился. То-то мы бы все попрыгали.
— А Король собирался на ней жениться? — изумился я. Впрочем, про себя подумал, что вполне его понимаю.
— Случился у Его Величества такой каприз, лет сорок, что ли, назад, — неохотно сказал Кофа. — Но Гледди ему сказала, раньше надо было думать. Быть свободной женщиной с кучей денег гораздо веселее, чем Королевой.
— И что?
— Ну как — что. Гуриг был вынужден признать, что она совершенно права. Да и ему не то чтобы невтерпеж становиться семейным человеком. Вроде бы, они договорились вернуться к этому вопросу лет через сто и расстались совершенно довольные друг другом. Поэтому вы с Джуффином совершенно напрасно кинулись спасать Гледди Ачимурри от страшного меня. Все, что я могу с ней сделать, — это немножко попугать. И рад бы запереть ее на пару дюжин лет в Нунде, по совокупности заслуг, да кто ж мне даст.
— Ничего не понимаю, — вздохнул я. — Зачем ей тогда отсиживаться в Мохнатом Доме? И почему Джуффин вдруг вспомнил о политике, вместо того чтобы сразу сказать: «Да чего бояться Королевской подружке?» И закрыть вопрос.
— Ну, положим, Джуффин вряд ли в курсе. Он, конечно, знает о людях очень много. Но только то, что его интересует. А от сплетен о чужих любовных интрижках господина Почтеннейшего Начальника всегда клонило в сон. Вот он и пропускает мимо ушей полезную информацию время от времени. Что же касается Гледди Ачимурри, она к Гуригу за помощью не побежит. Будет ждать, пока сам все узнает и вмешается. Ну, или не вмешается. Но — сам. У нее свои представления о чести. Можно называть их гордыней, но нельзя не отметить, что в этом вопросе Гледди чрезвычайно последовательна.
