Дмитрий Мансуров - Команда ТелеVIP
— Бросай бутылку! — скомандовал Антон. — Как-никак, твои страхи нас атакуют.
Максим поджег тряпку, с некоторой долей неуверенности прицелился и швырнул бутылку в окна лаборатории. Бутылка ударилась о стену выше окон, бензин разлился и полыхнул в воздухе облаком огня. Пластиковые окна закоптились, но не загорелись.
— М-да… это вам не керосин, — с грустью протянул Антон. — Макс, какого черта ты делаешь?
— Прицеливаюсь, — ответил Максим, — Да ты не волнуйся — пустых бутылок хватит. Тут полно.
— Зато бензин кончится, — уточнил Антон. — У меня не бездонный бензобак, я его и в лучшие времена на треть заполнял, не больше. Намек понял?
— Тогда сам кидай, — предложил Максим. — У тебя рука тверже.
Раздался звон разбитого стекла: деревянная рукоять швабры пробила оба стекла в раме на первом этаже, и мертвецы задергали решетку. Мертвец со шваброй переходил от одного окна к другому и методично разбивал стекла. Как Антон и опасался, первые, пока еще полупрозрачные язычки тумана потекли через подоконники на землю. Мертвецы один за другим уходили в туман, чтобы выбраться из него уже на свежем воздухе.
— Нам хана, — выразил общее мнение Максим.
Антон молча размахнулся и бросил бутылку в окно лаборатории. Разбив стекла, бутылка влетела в здание, разбилась и полыхнула облаком огня. Следом полетели остальные бутылки, но последнюю Антон приберег для выглядывающих из тумана мертвецов. Он не знал, сумел попасть в телевизор или нет, но не отказал себе в удовольствии превратить нескольких мертвецов в факелы.
Охранники с надеждой вглядывались в окна, но в лаборатории потемнело — бензин сгорел, не причинив лаборатории большого урона, и не уничтожив телевизор с мертвецами.
— Ты прав, — согласился Антон. — Нам хана.
Плотный туман медленно стекал со стен института и расползался по влажному ночному асфальту, перетекая в неровности-низины асфальта и скользя по ним к охранникам.
— Если только…
— Если что? — переспросил Максим.
— Мертвецы собрались на первом этаже, — многозначительно сказал Антон, — а телевизор — на втором.
— Ты хочешь…
— Именно. Я заберусь в лабораторию через пожарную лестницу.
— С ума сошел? Под ней туман!
— Мои проблемы! — ответил Антон, — Точнее, проблемы с мертвецами — твои, а мои проблемы — сломать телевизор.
Железная лестница покрылась слоем ржавчины, но это еще не сказывалось на прочности металла. От земли до ее нижнего края было ровно два метра — чтобы на крышу не поднимались дети сотрудников и любители позагорать в рабочее время.
Антон разбежался, добежал до полосы тумана, подпрыгнул и ухватился за вторую ступеньку лестницы обеими руками. Из тумана высунулись руки мертвецов. Правый ботинок оказался крепко схвачен, еще три руки схватили охранника за джинсы: мертвецы поднимались из тумана и хватались за Антона все выше и выше. Он разом вспотел и, подтянувшись с утроенными силами и преодолевая увеличившийся вес, дотянулся до четвертой ступеньки и повис, не в силах противостоять весу вцепившихся в него мертвецов. Он отбивался, дергая ногами и отчаянно пинаясь, но те не собирались выпускать его из цепких рук.
Что-то стукнулось о стену, и моментом позже по щеке Антона больно ударил крохотный камешек. Опустив глаза, охранник увидел, как еще один обломок красного кирпича ударился о стену рядом с мертвецом и разбился на кусочки, полетевшие в разные стороны: Максим помогал напарнику в меру сил и возможностей, но традиционно промахивался. Антон вспотел еще больше: получить в такой опасный момент камнем по загривку — все равно, что добровольно разжать руки и отдаться мертвецам на съедение.
— Только в меня не попади! — взмолился он сердито. Мертвецы пытались прокусить плотные джинсы, но вовремя пришедший на помощь напарник отвлек их от кулинарных намерений, попав по головам троих мертвецов и больно ударив самого Антона в районе колена. — А, черт! Очки надень, мазила!
От боли Антон резко дернулся вверх и сразу же воспользовался моментом, чтобы ухватиться за следующую ступеньку. Попавшие под обстрел мертвецы вынужденно выпустили его, и Антон не стал терять драгоценные секунды, моментально вскарабкавшись на второй этаж. Подбитая нога болела, но он простил напарнику его промах: главное, что от мертвецов оторвался, и теперь его вряд ли кто остановит.
Лаборатория находилась через окно от пожарной лестницы, и Антон собирался попасть в нее, перешагнув от подоконника к подоконнику. Попутно возникло желание разбить стекла ближайшего окна, чтобы попасть в институт и перейти в лабораторию по коридору, но вовремя вспомнилось, что кабинет закрыт на замок, ключей от которого у Антона нет.
Мертвецы разделились на три группы: первая половина атаковала Максима, вторая поспешила наверх, чтобы поймать Антона. Оставшиеся на улице пытались допрыгнуть до лестницы и подтянуться, но их сил хватало на подъем всего по двум-трем ступенькам.
Максим кинул последний обломок кирпича и с тоской посмотрел на чугунные батареи: чтобы докинуть их до цели, требовалась недюжинная сила. Зато за мусорным баком обнаружился двухметровый обрезок проржавевшей трубы, и Максим подхватил его, решив использовать находку в качестве боевого шеста.
Антон поставил правую ногу на относительно просторный подоконник, ухватился за выступы рамы и перешагнул с лестницы на окно. Это оказалось просто, но чтобы перебраться на соседний подоконник, придется проявить чудеса акробатики: расстояние между окнами составляло полтора метра, и чтобы не упасть при переходе, Антон до боли в пальцах ухватился за край стены. Падение с высоты в шесть с лишним метров над землей не сулило верной гибели, но без переломов или сотрясения мозга не обойдется. Мертвецы с удовольствием окажут посильную помощь в случае падения: сократят инвалидный период его жизни до минимума, но Антон надеялся, что до подобного финала не дойдет.
Сердце билось, словно Чужой, рвущийся наружу, адреналин придавал Антону силу и точность в движениях. Желание разобраться с мертвецами пересиливало страх, и Антон, сделав глубокий вдох-выдох, рывком перешагнул на соседний подоконник.
В первую секунду ему показалось, что он промахнулся, и нога вместо подоконника проскользнула по стене, увлекая его за собой в недолгом падении до земли. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди (перед внутренним взглядом появилась картинка вырвавшегося таки Чужого), но в следующий миг Антон ощутил под ногой твердую поверхность, и до него донесся глухой звук потревоженной жести.
«Еще не разучился на шпагат садиться!» — радостно подумал он. Растяжка уже не та, что раньше, но дотянуться удалось, и это главное. Теперь хватило бы ловкости и равновесия, чтобы полностью перейти на второй подоконник, а не остаться висеть между ними в роли связующего звена или не рухнуть на головы облизывающихся и зовущих к ним на завтрак мертвецов.
Антон ухватился покрепче и заметил, что из разбитого окна вылетал малозаметный легкий дым — огонь в лаборатории еще не погас. Но горит явно не телевизор — дым от пластмассы ядовито-черный, к тому же пластмасса может и не загореться. Хотя, как сказал знакомый из крематория — «не бывает негорючей пластмассы, бывает недостаточно огня».
— На счет три, — сказал себе Антон. — Раз… два… три!
Вторым мощным рывком он перенес точку опоры на правую ногу и полностью встал на подоконник. Не теряя времени, ухватился за раму и позволил секундную передышку. После этого встал поудобнее, вытащил из рамы осколки стекла и спрыгнул в лабораторию.
Туман полностью перетек на первый этаж и на улицу, но мертвецы уже ломились в дверь.
— А вот фиг вам, — злорадно сказал Антон. — Не проломитесь.
Телевизор, как и прежде, показывал поляну, на этот раз совершенно безжизненную. Ни одной травинки, ни одного живого дерева и, что важнее всего, ни одного мертвеца. Все имевшиеся в наличии перебрались в реальность и теперь старательно охотятся за двумя охранниками.
«Что там Макс делает?» — подумал Антон мимоходом. Но времени оглядываться и проверять, что происходит с напарником, не осталось: серый туман просачивался в лабораторию. И пока мертвецы не выбрались из него, Антон подхватил злосчастный телевизор за края «исчезнувшего» кинескопа, сорвал его с тумбочки и раскрутил вокруг себя.
Выбиравшиеся из тумана мертвецы увидели странную картину: охранник, вместо того, чтобы бояться, покружил с телевизором в ритме ускоренного вальса и швырнул его в окно.
Раздался звон разбитого стекла.
Антон остановился и закачался на месте. Вестибулярный аппарат приходил в порядок, и головокружение прошло быстрее ожидаемого.
«Теперь бухгалтерия меня точно придушит… — пронеслась мысль. — Два стеклопакета за ночь угробить».
