Александр Рудазов - Три глаза и шесть рук
— Говорят, он уже на ладан дышит, — пробасил воевода. — Может, когда сдохнет… тьфу-тьфу-тьфу, прости боже…
— Вряд ли это чем-то поможет, — сохранял постную физиономию Магнус. — Основной кандидат в преемники — кардинал эль Кориано, а он даже хуже Джулиана Четвертого…
— А если победит кардинал да Луко? — предположила Лорена.
— Вряд ли… Он слишком молод, у него нет серьезной поддержки…
— Ваше колдунство, так как насчет демона? — не отставал воевода. — Если нельзя другого, так верните того, что был! Отправим его незаметненько на дальний форпост, Каролюс ничего и не пронюхает…
— Да, Магнус, вызови Яцхена снова! — потребовала Лорена. — Только ты, дядька Влад, губу-то не раскатывай — никуда ты его отсюда не отправишь! Я его в телохранители возьму… и еще летать на нем буду…
— А вот вам шиш! — возмущенно прохрипел я, проламываясь прямо сквозь стену. — Не накатались еще, миледи?!
— Смотри-ка, и вызывать никого не понадобилось… — ухмыльнулся в бороду воевода Влад.
Он был единственным, кого мое неожиданное появление ничуть не удивило. Скорее всего, бывалый солдат привык и не к такому. А вот маг с королевной смотрели на меня как на ожившую мумию из Мавзолея — с широко разинутыми ртами и распахнутыми глазами.
— А… а я думал, что ты вернулся в свой мир… — пролепетал наконец-то Магнус.
— Как же, мистер Магнус, размечтались! — фыркнул я. — С тысячей краунов вы меня, конечно, натянули, но мне помнится, мы еще кое о чем договаривались?
— Ах да, разумеется, восстановление памяти! — часто закивал старик. — Не волнуйся, пан Яцхен, все будет как договаривались! Я прямо сейчас приступаю к составлению эликсира…
Он и вправду не стал тратить время зря — тут же ринулся к своей маленькой лаборатории и начал звенеть пробирками.
— Я тебя так и не поблагодарила, демон, — подчеркнуто сухим тоном сообщила Лорена, слегка наклонив прекрасную голову. — Позволь сделать это теперь.
— Пуркуа па, миледи? Почему бы и нет?
— Эй, демон, ты того… слышал, что ль, о чем мы беседовали? — немного запинаясь, спросил воевода. Похоже, он не привык разговаривать с демонами. — Так ты это… подумай, может, правда в войско ко мне поступишь? Нам такие, как ты, во как нужны!
— Ничего подобного, я беру его к себе в телохранители! — тут же отшила Влада королевна. — А с епископом мы разберемся…
— Даже не знаю, миледи… — хмыкнул я. — Это все, конечно, очень лестно…
— Яцхен, как твое настоящее имя? — крикнул со своего рабочего места Магнус.
— Что-что? — не понял я. — Мистер Магнус, вы же сами только что сказали — Яцхен!
— Нет уж!… — Колдун решительно отверг этот вариант. — Это не истинное имя — для заклятия не годится. Да ты не бойся — хочешь, я поклянусь, что не использую твое истинное имя тебе во вред?
— Угу. Погодите-ка секундочку, вы что, хотите сказать, что для заклинания вам нужно мое настоящее имя?
— Конечно, — колдун удивленно уставился на меня, — то, которое было дано тебе при рождении. Иначе эликсир Памяти не будет иметь силы!
Я тяжело вздохнул, глядя на этого старого маразматика. Потом взял себя в руки и терпеливо объяснил ему:
— Мистер Магнус, подумайте как следует, о чем вы просите. Я потерял память, вы понимаете? Память! В том числе и память о своем настоящем имени! Мне для того и нужна ваша помощь, чтобы его вспомнить!
— О-о-о… — разочарованно развел руками Магнус. — Так что же ты от меня хочешь, демон? Я не думал, что ты забыл даже свое имя…
Воевода глядел на меня недоумевающе — до него явно не доходило, почему мы вообще суетимся ради такой чепухи. Мозг старого вояки совершенно четко делил все имеющиеся в мире занятия на чепуховые и войну. А вот Лорена смотрела с сочувствием — у нее было более развитое воображение.
М-да, настоящее имя — это, конечно, проблема… Яков — это не имя, это просто кличка, полученная от профессоров «Урана». Но где же я узнаю настоящее-то?
— Патрон, а ведь профессору Краевскому должно быть известно твое прежнее имя! — неожиданно подал голос Рабан. — Слетаем к нему, узнаем что нужно, а потом вернемся сюда и вернем тебе память, а?
— Здорово придумал! — мгновенно оценил я. — Давай, Рабан, смотаемся обратно на нашу Землю. Навестим этого профессора, который испохабил мои мозги. Мне ужасно хочется посмотреть ему в глаза…
— И то верно, патрон, — злобно согласился Рабан. — Его нужно как следует побрить… До самых костей! Так что, отправлять?
— Погоди секундочку. Ваше Высочество… мистер Магнус… пан воевода… весьма сожалею, но мне придется отлучиться на день-другой. Навестить одного старого знакомого… Мистер Магнус, готовьте пока свой эликсир — когда я вернусь, мое имя будет при мне. Надеюсь…
— Удачи тебе, демон Яцхен! — практически в один голос пожелали мне Лорена и Магнус.
— А насчет войска все-таки подумай! — строго нахмурился Влад.
— Хорошо, пан воевода, подумаю. Давай, личная шизофрения, стартуй.
— Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла! Алиии! Эсе! Энке илиалссаа оссса асса эллеасса оссо иииииии! Эссеееаааааааа! Алаасса!
Комната Магнуса Рыжебородого стремительно растворилась совершенно в иной местности — выжженной равнине с землей ядовито-черного цвета. Кое-где торчали… думаю, все-таки деревья, хотя таких деревьев я еще не видел.
ГЛАВА 16
Когда наша компания выходит на прогулку, следы потом сохраняются еще очень долго…
Брань, Глад, Мор и Смерть— Это не Земля, — авторитетно заявил я. — И на Миргород тоже непохоже.
— Конечно, не похоже. Из Дотембрии в твой мир одним шагом не шагнешь. Если идти через Миргород, пришлось бы сделать четыре шага, а если вот так, как сейчас, — только три. Сейчас отдохну немного, и прыгнем дальше.
Я слегка прошелся взад-вперед. Почва под ногами крошилась и проваливалась, как если бы я шел по прогоревшей насквозь доске. Вдали я увидел что-то напоминающее автомобиль. Мне стало интересно.
Это и правда оказался автомобиль, только без колес. Похоже, таким его сделали с самого начала — днище было гладким, и вдобавок оно было покрыто каким-то странным синеватым металлом. Во всем же остальном — самый обычный «фольксваген»-«жук». Конечно, очень старый — эта штука ржавеет здесь уже лет десять, не меньше.
— Это тоже в какой-то степени Земля, только другая, — сообщил Рабан. — Здесь уже двадцать четвертый век.
— Это наше будущее? — недоверчиво переспросил я, оглядываясь по сторонам. На горизонте струился дым, над головой ползли тяжелые тучи, почему-то зеленого цвета. Кроме странных деревьев, больше напоминавших корявые арматурины, не было никаких признаков жизни. Такое будущее мне не понравилось.
— Альтернативное, — пояснил Рабан. — После ядерной катастрофы.
— Здесь была война?
— Точно. Да не одна, а шесть войн — с Первой по Шестую Мировые. Самая первая началась еще в девятнадцатом веке.
Мне снова стало интересно. Рабан это мгновенно уловил и принялся рассказывать:
— Первую Мировую в этом мире начала, как ни удивительно, Швейцария. Но корни всех бед кроются гораздо глубже. Началось все в тысяча восемьсот сорок третьем году, когда в бедной швейцарской семье родился некий Генрих Пфаальтен, человек, неизвестный в истории, которую знаешь ты. С юных лет Пфаальтен проявлял необычайные способности. Он был гением — однозначно гением, да таким, что Эйнштейн рядом с ним показался бы жалким дилетантом. Пфаальтен всегда-стремился к самому истоку — к ядру атома. Он хотел расщепить его и посмотреть, что получится. Ему едва перевалило за тридцать, когда он создал первую атомную бомбу. Однако пока что только на бумаге. У молодого гения не было денег, и не существовало людей, способных заинтересоваться его проектом. Академии наук и физические институты только презрительно фыркали, когда он пытался представить им свой проект. Маститые профессора авторитетно заявляли ему, что это бред собачий, что такое невозможно. Неудивительно — Пфаальтен на полвека опередил естественное движение науки.
— Но потом он все-таки сумел протолкнуть эту бомбу?
— Да. А вот в твоем мире он или вовсе не родился, или умер никому не известным, проклиная недалеких академиков, не понявших гения. Но в этом мире родился еще один человек, которого не было в твоем, — Матиас Рейерман, сын бранденбургского крестьянина, переехавшего в Швейцарию. У Рейермана тоже был дар, только не научный, а политический — он умел увлекать за собой людей примерно так же, как Гитлер или Ленин. В конце семидесятых в Швейцарии грянул переворот, его возглавил молодой Рейерман. После чего страна превратилась в некое подобие нацистской Германии. И тогда Пфаальтен решил обратиться со своим проектом на самый верх. Всеми правдами и неправдами он умудрился добиться аудиенции у Верховного Архистратига Рейермана…
