Светлана Жданова - Лисий хвост, или По наглой рыжей моське
Похоже, Нелли совсем не готов к серьезному разговору.
– Нам уже и обсудить ничего нельзя, – громко фыркнула я, чуть отодвигаясь от мальчишки. А то мне еще и за совращение малолетних попадет.
– И что же вы такое обсуждали? Может, и мне стоит поучаствовать? – Рейвар сделал несколько шагов вперед, и мне сразу как-то перехотелось с ним разговаривать. Опять поймали лисичку на месте ничегонеделания. Натворить, что ли, чего, чтобы не так обидно было, когда ругают?
– Мы… тут… – начал оправдываться Нелли. – А чего эта сорока сушеная к Лиске все цепляется?
– Только не говорите, что обсуждали план очередной диверсии, – посмотрел он почему-то на меня.
– От пары невинных шуток еще никто не умирал. – Интересно, под этим диванчиком достаточно места, чтобы спрятать свой хвостатый зад?
Хотя Нелли приходится еще хуже. Было заметно, как он пытается выдавить из себя какие-то слова, но те липли к языку, не давая открыть рот. Пришлось подтолкнуть их ударом локтя в живот. Мальчик шумно выдохнул и выпалил:
– Мне это надоело! Или ты делаешь официальное заявление, или выметайся из графства! Вот… Да…
При последних словах мальчик явно перепугался сам себя, пару раз сменил цвет лица. А потом и вовсе подхватился и выскочил из комнаты.
Рейвар непонимающе проводил его взглядом:
– О чем он?
Меня разбирал смех, до того дурацким было выражение его лица. Он, кажется, и сам все понял, но признаваться в этом совсем не хотел. Ради удовольствия увидеть искреннее недоумение в глазах этого упертого нелюдя я готова многое стерпеть и даже разъяснить:
– Это он так попросил тебя прекратить валять дурака и признаться ему в ваших кровных связях. Отец ты ему или служба благотворительности по помощи бедствующим графствам?
Как же мне нравится эта вытянутая физиономия!
– Он знает?
– Нет, он слепой и в зеркало ни разу не смотрелся. Да вас рядом ставить необязательно, вы так похожи, что в полутьме спутать можно. Все отличие в возрасте, ушах и совести – у мальчика она все еще значится в наличии. Тогда как у некоторых занесена в графу «пропито», – пробурчала я себе под нос.
К этому моменту Рейвар уже успокоился. И, к моему неудовольствию, начал размышлять вслух:
– И что же его подвигло на такой шаг? Полгода он молчал, а тут вдруг разошелся, то скандал мне закатит, то угрожает, а теперь еще и это. Все началось с твоим появлением. Задурила мальчишке голову, хвостатая, – сделал он несколько шагов ко мне.
А я вдруг осознала, что комнатка маленькая, от главной залы находится далеко, и никто мне тут не поможет. Пришлось отступать так, чтобы между нами хоть диван был, все же препятствие. Да и вазочка вон та не совсем уж хрупкой выглядит.
– Нечего на меня все грехи сваливать!
– До тебя он таким не был, – зло рыкнул этот тип.
– Откуда тебе знать, каким он был? Привык с солдатами своими общаться, вот ничего и не видел. А он живой. Ему внимание нужно, а не муштра.
– Конечно. И ты ему это внимание предоставила, не так ли, хвиса?
– А ты меня крыльями и хвостом не попрекай. Мой вид хоть опознать можно. – Я вовремя прикусила язычок, понимая, что за любое оскорбление неизвестных предков меня вообще порвут на воротник и рукавички.
Так, по стенке я добралась и до вазочки. Что теперь с ней делать?
Прикрыв ее спиной, осторожно сняла с полки и спрятала, надеясь в случае опасности применить по непрямому назначению, как швырятельно-отбивательный снаряд.
– Ты с ним хоть говорить-то нормально пробовал, папаша? Нелли далеко не дурак, все прекрасно видит и понимает, а ты полгода в чужого, но на диво доброго дядю играешь.
– Я сам разберусь со своим сыном. И если еще раз замечу тебя рядом с ним…
– Ну и что ты сделаешь? В подвалы меня спровадишь?
– Придумаю, – как-то по-особому усмехнулся этот тип, поднимая глаза.
Так, откуда он их поднял? Я глянула вниз… и залилась румянцем. От участившегося порывистого дыхания грудь в вырезе платья довольно волнительно колыхалась, что уже никакими рюшечками не скрыть. И какой черт меня дернул заказать такой непрактичный наряд? Хотя вот этот черт и дернул, который в декольте, кажется, что-то потерял.
Ну что за наглость – говорить о таких серьезных вещах, разглядывая мою грудь!
– Вот и придумывай, как с сыном объясняться… А я, пожалуй, пойду.
Дабы хоть ненадолго отвлечь Рейвара, пришлось запустить в него вазочкой. Жаль – я к ней почти привыкла. Правда, это не очень помогло: когда до двери оставалась пара шагов, меня поймали, довольно грубо схватив за руку и прижав к себе.
– Попалась, рыжая, – выдохнул Рейвар мне в затылок. По телу тут же побежали мурашки, а ноги начали предательски дрожать. – Ну что же такое? Куда ни сунешься – везде твой хвост мелькает. И везде после тебя, Лиса, неприятности. Даже здесь успела дел натворить. – По моему уху прошелся влажный кончик языка. – Глупенькая, во что же ты влезла?
От сочетания глухого, проникновенного голоса, теплого дыхания и странных прикосновений языка и губ я совсем перестала хоть что-то понимать. Это было о-очень приятно, только как-то неожиданно. Я вообще-то ждала, что меня на месте придушат, а не облизывать начнут. Откуда такая дурацкая привычка – тискать бедную Лису? Я же не железная. В глазах уже круги, губы дрожат, а по телу жар так и бьет. Этот садист еще и кусаться начал! Видно, ему мои уши приглянулись, по холодцу, небось, заскучал.
Вопрос на засыпку: сколько эльфийских ушей требуется на три литра холодца?
Боги, о чем думаю! Меня собственный враг соблазняет, а я о еде.
И успешно, кстати, соблазняет. В его руках я плавилась, наполняясь жаром от одной мысли, что рядом столь желанный мужчина. А уж о том, как мне это нравилось, и говорить нечего. Особенно когда вот так мочку посасывает, просто с ума можно сойти. Эх, сдались ему мои уши, свои-то всего чуть короче. Хотя, надо признать, его интересовали не только уши. Прижимая меня к себе одной рукой, второй он вполне свободно прогулялся по моему телу, уделив отдельное внимание злополучному декольте.
– Мой Лисенок. Как же я соскучился по тебе.
На длинные уши так удобно лапшу вешать, да? Черта с два я тебя еще раз послушаю.
Осторожно выпутав хвост из складок юбки, потерлась им о ноги Рейвара. Все выше и выше. Пока он не охнул и не начал дышать тяжелее. Так-то лучше, не одной мне мучиться!
Да, надо признать, как ни сладко таять в таких знакомых, теплых руках полукровки, но и голову на плечах тоже надо иметь. И однажды наколовшись, не лезть в ту же заводь. Хватит с меня его сладких речей и доверительного взгляда. Один раз Рейвар доказал, как мало для него значат дружественные чувства и мимолетные связи. Не хочу попасться вновь.
Подбадривая себя, таким образом, и стараясь не провалиться в сладкую, чувственную негу, я подняла свободную руку, запуская пальцы в его жесткие волосы. Покорно запрокинула голову, позволяя покрывать поцелуями плечи. И пока он не заметил, лизнула кончики пальцев. Все остальное – дело техники: обнять его за шею и с нажимом, резко дернуть, оставляя на коже три царапины.
Рейвар зашипел и схватился рукой за поцарапанную шею, второй продолжая сжимать мое плечо, сколько ни дергайся – не вывернуться. Нет, конечно, можно поступить, как истинное дитя свободы и отгрызть лапу… нагло держащую меня, но как-то жалко… свои зубки, которые пересчитают в случае попытки выкинуть подобный номер. Так что я попросту заскулила.
– Ты что творишь, дурная?
– А ты чего? Совсем обалдел, да? Нечего руки распускать, – фыркнула я. Потом покраснела: – И не только руки.
Поднимать на него глаза я остерегалась. Не совсем уверена в их выражении.
– Почему бы и нет? – Рейвар подтянул меня к себе ближе. – Раньше ты не была против, скорее уж наоборот. – Убрав руку от шеи, он посмотрел на свои окровавленные пальцы и, кажется, понял, насколько сильно попал. Ну да, язычок у меня ядовитый не только на словах. – Что, нашла себе покровителя помоложе да поглупее?
На мгновение я опешила. Интересно, он это серьезно?
– Нет, того, кто не воспользуется первым удобным случаем, чтобы избавиться от меня!
– Если бы я хотел избавиться от тебя, за этим дело бы не стало. Дура, ты хоть знаешь, чего мне стоило удерживать Бартоломео столько времени?
– А просто отпустить меня было бы не легче? Не пришлось бы столько стараться, изображать из себя ельхвя{20} добренького. И вообще – руки убери! – оскалилась я.
Карие глаза в который раз за этот вечер заледенели, на лице заходили желваки, а кончик носа заострился. И я поняла – или отпустит (хотя скорее вышвырнет, но нам и то хлеб), или пришибет на месте. Страшно!
Так что во избежание убиения невинной хвисы пришлось плутовать. Медленно, опасаясь, как бы мне чего не оторвали, я подняла руку и слегка коснулась лица Рейвара, той складочки, что идет от носа до уголков губ. Он чуть заметно вздрогнул, настороженно, словно я могу его обидеть, наблюдая за мной. Пальцы прочертили короткую линию до подбородка. Всегда удивлялась, насколько живым делают эти складочки надменное красивое лицо нелюдя. Морщинки на лбу, около уголков глаз и на переносице неизменно умиляли меня, заставляя сердце гореть в груди. Они неплохо оттеняли нечеловеческие уши и безупречность линий самого лица.
