Андрей Белянин - Дело трезвых скоморохов
Мускулистые куриные ноги незамедлительно пришли в движение, мы расступились, внутри сдержанно ругался царь, которому не дали «всё досмотреть до конца и поучаствовать…». Уверенным шагом избушка двинулась прямо на Кощея, его скелетообразный жеребец взвыл совершенно нелошадиным голосом, в длинном прыжке уйдя в сторону. Четвёрка приближённых тоже догадалась удрать, а вот по пешим шамаханам домик Бабы Яги потоптался лихо! К тому моменту, когда они перестали орать и как-то сорганизовались на самооборону, избушки и след простыл. Как она находила правильную дорогу, я ещё примерно догадывался – у зверей и птиц есть свой компас и врождённое чувство направления, – но каким образом она пробиралась сквозь плотные ряды деревьев в лесу… Это для меня тайна за семью печатями. Один раз я в ней ездил, но посмотреть – как, не догадался. Надо будет при случае повторить…
– А… э… ка… кто посмел?!
– Не серчай, Кощеюшка, – обезоруживающе улыбнулась наша эксперт-криминалистка. – Да тока о них у нас уговору не было, вся опергруппа перед тобой стоит, а энти так… любители.
Злостный преступник, великолепно удержавшийся в седле, звучно поскрипел зубами, в бессмысленной ярости погрозив нам кулаком. Всё, милейший, теперь грози не грози, а колба с противоядием уже через несколько часов будет в Лукошкине. Государь созовёт на площадь народ, расскажет горькую правду и собственноручно излечит страждущих. С политической точки зрения мы делаем ему такой великолепный пиар, о котором можно только мечтать. Царь-батюшка с царицей-матушкой, рискуя жизнью, добыли для рядовых граждан шамаханское зелье, избавив любимый народ от тяги к пагубному дурману! Эх, если бы и в моём мире всё можно было сделать так же легко, как в сказке…
– Ох и цепки вы, псы милицейские, – с явным оттенком уважения протянул гражданин Бессмертный. – Да не рано ли праздник празднуете? Глядишь, и под мои гусли плясать придётся… Идите в дом мой, небось дорогу знаете?
– Только после вас, – вежливо поклонились мы.
Кощей величаво кивнул, он по-прежнему мелкотщеславен, и опытные дяди-участковые этим беззастенчиво пользуются.
Нас окружили четверо всадников в балахонах с капюшонами, под их эскортом (или конвоем?) мы торжественно спустились вниз, гулко топая по давно знакомым ступеням. Морок, обрадованный возвращением хозяина, тут же кинулся к нему с жалобами на наше недавнее поведение. Призрачные монстры скулили, плакали, рвали на себе последние лохмотья плоти и обличающе тыкали в нас пальцами. Он их, разумеется, выслушал, что-то там наобещал (типа показательной экзекуции в том же тоннеле), но задерживаться не стал. Уроды отвалили вполне удовлетворённые и, гаденько хихикая, показывали языки нам вслед.
Мы шли молча, с десятикилограммовым презрением ко всему, типа «на больных не обижаемся». Стальные ворота с поклоном пропустили Кощея, дёрнулись было в нашу сторону, но царапаться всё-таки не рискнули – поняли, что мы в гостях. Бессмертный, не оборачиваясь, махнул рукой направо – там раздвинулась стена, ага, так это, видимо, специальные апартаменты для приглашённых.
Я шёл чуть впереди, Яга держала под локоток напряжённого Митяя. Интересно, хозяин будет очень ругаться, обнаружив последствия взрыва в лаборатории? А-а, семь бед – один ответ… Каменная стена бесшумно закрылась за нашими спинами. Ну что сказать, внутри было вполне уютно. Классическая русская печь с изразцами, две широкие лавки, пустой стол. Бадейка с ковшиком в углу, туалета нет (плохо!).
Бабка, выразительно подняв палец вверх, потребовала от нас полного подчинения:
– Тут уж, молодцы, меня, старую, слушать будете. Покуда все покои не осмотрю – с места ворохнуться не смейте! В доме врага и хлеб горек, и постель жёстка, и водица лихорадкой болотною припахивает…
– Никита Иванович, ну вот зачем она меня ещё боле запугивает?! Рази ж не видно, как из последних сил дрожь коленную приплясом маскирую…
– Митя, встань у стенки, успокойся и не отвлекай взрослых от разминирования.
– Куды?! – обернувшись, рявкнула Яга. Бледный, как кефир, наш младший сотрудник так и замер на полушаге с поднятой ногой.
Бабка что-то прошептала, развела руками, и прямо из полу мгновенно выскочили остро наточенные ножи, штук по пять на квадратный метр. Яга чуть приподняла подол – ей повезло, ещё сантиметр, и бабуля была бы хромая на обе ноги.
– А вот теперь, Митенька, доставай оружие своё тайное да ломай клювы железные. Но окромя того – ни единой пылиночки тронуть не смей!
Тайным оружием оказался знаменитый засохший крендель, в умелых руках он с одного удара обламывал кованые лезвия у самого пола. Не буду утомлять вас лишними подробностями, от которых кровь стыла в жилах: комната для дорогих гостей напоминала напичканный смертью дом японских ниндзя. Скамьи – сжигали всё, что на них ни бросишь. Печь – заглатывала каждого, кто поднимал заслонку. Вода в деревянной бадейке – оказалась жидким аналогом синильной кислоты. Ну и так далее, в том же духе, с той же убогой садистской фантазией и чёрным юмором патологоанатома. Если бы не боевой опыт Бабы Яги с её уголовным прошлым, Кощей получил бы наши разделанные трупы в ближайшие пятнадцать минут.
Бабка расстаралась на славу: когда в комнату без стука шагнули люди в капюшонах – их удивлению не было предела. Мы преспокойно расположились за взрывоопасным столом, небрежно перекидываясь в картишки. Козыри скопились у Митяя, но при удачном выходе Яги у меня были все шансы оставить его в дураках.
– Что-то срочное, граждане?
– Кощей вас… э-э… требует, – прокашлялся один из капюшонов безумно знакомым голосом.
* * *Мы не стали уличать его сию же минуту, просто поставили на заметку, как же быстро сбежавшие негодяи сумели попасть в Кощеево царство. Иван-царевич, помнится, чёрт-те сколько сапогами пылил, пока добрался, а эти, похоже, ещё быстрее нас прибыли…
Теперь впереди нашей команды шла Баба Яга, вся в чёрном, строгая и неприступная. В поджатых губках холодное спокойствие мины замедленного действия. Следом я, в чуть помятой форме, ещё где-то рукав испачкал, а домовой, естественно, остался дома, в Лукошкинском отделении. Последним двигался Митька, доверчиво разинув рот и глазея по сторонам.
Не спорю, посмотреть было на что, нас вели отдельной галереей куда-то в левое крыло, и стены буквально пестрели картинами зарубежных мастеров. Манера письма, смелость кисти, многообразие сюжетов, казалось, воистину призваны служить великой цели – посрамлению рода людского! Пытки ада, терзания грешников, муки праведников, бессмысленное насилие, кровавые жертвоприношения – всё это могло напрочь изувечить психику любого нормального человека и заставить сойти с ума! Вернее, могло бы… Гражданину Бессмертному не хватило банального чувства меры. Три, пять, даже десять картин произвели бы неизгладимое впечатление, но сотни… Это уже напоминало пошлые чернушные комиксы и скорее вызывало здоровое раздражение, чем дрожь в поджилках.
Двое сопровождающих шли впереди, ещё двое по бокам. Неожиданно моей левой руки коснулись тонкие холодные пальцы. Я быстро сжал ладонь, и маленький клочок бумаги оказался у меня в кулаке. Ничем иным Олёна не могла дать знать, что находится рядом и… рискует едва ли не больше, чем мы. Прочту позже, а сейчас перед нами раскинулся огромный тронный зал, выдержанный в стиле европейского Средневековья. Держу пари, вот тут потрудился настоящий архитектор и дипломированный дизайнер по интерьеру, всё выглядело просто, стильно и профессионально, на очень хорошем уровне, как в высокобюджетном кино.
– Да-а… ничего не скажешь, и рад бы придраться, да грешно! – восхищённо выдохнул простодушный Митяй, разглядывая скульптуры в нишах, мозаичный пол и расписные плафоны высоко над головой.
– Не отвлекайся, напарник, мы здесь по делу.
Наша троица остановилась в самом центре пустого зала, однако почти сразу же его начали заполнять всякие неприятные типы, точные аналоги тех, что мы видели в тоннеле. Половину рож я бы арестовал не раздумывая, без предъявления обвинений, просто за явные криминальные наклонности на, с позволения сказать, лице!
– Ух ты какие-э… а энто тоже морок?
– Поднимай выше, Митенька, энто те, с кого тот морок лепился, – без улыбки объяснила бабка. – Так что прежде чем кому на хвост плюнуть – подумай три раза. И кренделем зазря не маши, решат, что прикармливаешь…
Кошмарных тварей становилось всё больше и больше, весьма вместительная зала заполнялась ими до упора. Мы чуть прошли вперёд и встали поближе к трону, всё равно Кощей будет сидеть там, значит, и разговаривать проще с близкого расстояния. Четверо сопровождающих незаметно растворились в толпе, я осторожно раскрыл ладонь и посмотрел на записку. Она была предельно короткой: «Не бойся…»
На душе сразу потеплело. Ладно, хорошо, не буду бояться. Да и кого, позвольте спросить? Этих пластилиновых чудиков?! Я с воскресшими мертвецами дрался, чёрта через бедро кидал, с Кощеем на узкой тропиночке противоборствовал, на Сивке-бурке ездил… Упс, наверное, последнее – это зря, лошадь у нас хорошая… хотя тоже знаете как страшно было!
