Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха
Вроде проняло. По крайней мере, все покраснели, собрались, сдвинули брови и дружно уставились на меня в полной готовности исполнить все мои указания. Нет, ну вот что прикажете со всеми ими делать? Я устало покачал головой и сдался.
— Ладно, предлагаю не париться, а тупо согласиться на условия обмена. Получим царевну и… Сразу же он меня не убьёт, захочет поизгаляться и выговориться, это общепринятая бандитская традиция. Так что вы успеете что-нибудь придумать и выручить меня из плена в последний момент.
— Как в сказке? — скептически фыркнула Баба-яга, но тут же добавила: — Хотя в целом-то я с Никитушкой согласная. Ежели девицу вытащим, все планы Кощея сорвём, а энто уже победа!
— Я могу где-нить схорониться, а как злодей отвернётся, так сзади его бревном в два обхвата по башке лысой огрести! — воодушевлённо предложил Митя.
Надёжа-государь поскрёб бороду, покусал ус и тоже внёс свою лепту:
— Так, если что, то можно и пушечку настенную в кустах спрятать. А как только передача с рук на руки сестрицы моей скудоумн… глупо… недоразвит… ну, об царских сестрах либо какие они красивые, либо ничего, да? В общем, могу самолично картечью пальнуть, а вы на ступе хватайте участкового — и дёру! Справитесь, бабуленька?
— Да одной левой!
После чего они все живенько, перебивая друг дружку, с юморком и прибаутками начали обсуждать все варианты спасения меня из Кощеева плена. Причём договорились в конце концов до организации моих торжественных похорон за государственный счёт, благо опыт уже есть, а за хороший гроб Шмулинсон со своих дерёт по-божески…
В общем, я в очередной раз понял, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И если я сам себя не спасу, то о продолжении карьеры начальника отделения лукошкинской милиции можно забыть. Сами похороны, а также открывающиеся в связи с этим перспективы даже в прошлый раз так всем понравились, что повторно меня понесут на кладбище уже с песнями! Не дождётесь…
— Прошу прощения. — Я перебил царя, яростно спорящего с Митей по поводу непременного переименования Базарной площади в Сыскновоеводческую. — Вам не пришло пояснение, как именно будет осуществляться обмен.
— Да, поди, как всегда, — беззаботно отмахнулся Горох. — На речке Смородине есть Калинов мост. С обеих сторон лес густой, большое войско не протолкнётся, с той стороны одна тропинка и с нашей одна. Мы завсегда там татарских князей али немецких рыцарей на наших разведчиков меняли. Место известное…
— А Кощей про это место знает?
— Про него все знают, — подтвердила моя домохозяйка. — Прав государь, Кощеюшка в энтом плане традиций рушить не станет. Сам без свиты заявится, и тебе на йего следует без подмоги идти. Один на один. А уж мы позади встанем, чтоб царевну с рук на руки принять…
— Когда произойдёт обмен?
— Ежели письмо на рассвете доставлено, так, поди, на закате и ждёт тебя наш злодей беспросветный…
— Только без слёз, — поспешил успокоить я начавшую хлюпать носом бабку. Потому что за ней и Митя пристроился слезу пустить, а царь компанию поддержит. Знаю я их, не надо воды, мне и так себя больше всех жалко… — Ладно, сегодняшнее совещание объявляю закрытым. Царь Горох свободен. Остальные действуют согласно штатного расписания. Бабушка Яга продолжает экспертизу меча-кладенца.
— Дык я и не начинала ещё?!
— Вот именно, а должны были уже закончить. Митя, запрягай кобылу. Едем обследовать место возможного обмена. Знаешь, где оно находится?
— Сей же час у еремеевских ребят спрошу, небось те знают.
— А я? Я что ж, рыжий? — опомнился брошенный царь. — Я тоже хочу задание получить и в спасении сестрицы своей нежно любимой поучаствовать! Не доводи до греха, участковый! Ну пожалуй-ста-а-а…
— Хорошо, — устало согласился я. — Будь по-вашему, возвращайтесь к себе и как следует отоспитесь. Вечером мне будет необходима ваша помощь.
— От спасибо, Никита Иванович! Вот уважил так уважил! Живота своего не пожалею, денег дам, войско подниму, бояр в первые ряды поставлю! А какая помощь-то требуется?!
— Расскажу на закате. Встречаемся все вместе, за сто шагов до моста на Смородине, договорились?
Горох радостно пожал мне руку, хлопнул по плечу Митяя, поблагодарил Ягу за настойку и яичницу, после чего выкатился за ворота, где был подхвачен под белы рученьки бдительным боярством и гарантированно возвращён в свой царский терем. Сколько знаю наших думцев, больше они его из палат нипочём не выпустят!
Наверное, оно и к лучшему, с нашего надёжи-государя станется посреди мирных переговоров выхватить саблю, кинувшись на Кощея, спасая сестру и защищая меня. Рисковать жизнью своего непосредственного работодателя не в наших правилах. Как-нибудь управимся и сами, справлялись же и раньше, правда?
— Царя с собой не берём, — заранее предупредил я бабку.
Яга сразу согласилась, выразительно подмигнув. Я вышел из дому дать необходимые указания Еремееву насчёт сегодняшнего вечера. Расспросил стрельцов, как поудобнее выйти к мосту на Смородине. Оказалось, дорожка близкая, узкая, без лишних загогулин, не собьёшься.
— Митя, пойдёшь со мной.
— Куда скажете, с превеликой радостью!
— Прогуляемся до речки и назад.
— Полотенца брать?
— Нет, купаться и загорать не будем, у меня на сегодня другие планы.
Вернувшись в горницу, я застал бабку, разворачивающую на столе плоский свёрток, конфискованный в доме дьяка Филимона. Наконец-то я впервые увидел, каков он из себя, этот легендарный меч-кладенец. Впечатление, прямо скажем, фиговое…
— И вот это оно и есть?! — скептически поморщился я, не в силах сдержать вздох разочарования.
На столе лежал самый простой меч, нормандского стиля, без украшений, рукоять обмотана почти сгнившей кожей. Никаких гравировок на клинке, клейм производителя, памятных надписей или особого стиля. Так, очень старая, изъеденная временем железная основа в виде прямой кованой полосы с перекрестием и массивной головкой, или венцом. Таких «раритетов» полно в любом краеведческом музее и даже в куда более достойной сохранности…
— Он волшебный?
— Не ведаю, Никитушка…
— Ну, у него есть какая-нибудь там магическая аура? Его можно заставить говорить? Он рубит одним ударом сто голов с плеч или ещё что-нибудь сказочное в этом роде?
— Говорю ж тебе, сокол участковый, не ведаю покуда. Думать надо…
— Но ведь зачем-то Кощей его крал?!
— Вот у Кощеюшки и спроси, — повысила голос Баба-яга. — А до меня со всякими глупостями не домогайся! Дай срок, проведу экспертизное исследование, тогда и доложуся по всем правилам. А сейчас иди-кось отсель да под горячую руку не лезь. Ты куда собирался?
— На речку Смородину, осмотреть место предполагаемого обмена меня на царевну Марьяну.
— Ну вот и дуй туды, что же встал столбом?! И сам без дела торчишь, и меня от работы отвлекаешь… Васенька, проводи!
Бабкин кот мгновенно выгнул спину, вздыбил шерсть, выкатил глаза, сразу став едва ли не вдвое крупнее, и страшно заскрежетал когтями. Нет, первым драку он бы не начал. Наверное. Но и испытывать судьбу тоже было рискованно — кто знает, что у животного на уме? Я козырнул, пожелал удачи и, быстро закрыв за собой дверь, вышел во двор отделения.
— Митя, пошли!
— Слушаюсь, Никита Иванович!
Погода стояла замечательная, словно бы изо всех сил приглашая совершить лёгкую пешую прогулку. Слава богу, на этот раз я вышел за ворота своими ногами, а не завёрнутый в солому, как украинское сало, провозимое контрабандой из Харькова в Москву. Верный Митя гордо шёл рядом, покачивая взятой напрокат оглоблей и отважно демонстрируя каждому встречному-поперечному готовность защищать мою милость «живота не жале-ючи!». Ага…
Обычно живот он не жалеет, когда ест. Бабка вообще считает, что мы на одной его каше разоримся скоро. В чём-то верно, в чём-то нет, своё крохотное жалованье Митя честно отсылает маменьке на деревню, а в отделении работает за четверых, так что всё компенсируется.
Единственный минус, так это то, что идти пришлось окольными путями, не главной улицей через Базарную площадь, а вдоль стены, огородами. Так, конечно, вдвое дольше, но зато хоть приставать не будут. Вышли через западные боковые ворота; стража успела попрятать кружки с пивом, но у нас всё равно были другие, более важные дела, чем разборка фактов о недопустимости распития спиртных напитков на посту. Я подмигнул Мите, чтоб взял на заметочку, и, больше ни на что не обращая внимания, вышел за пределы городских стен.
Настроение было бодрое и даже радостное. Я почему-то был уверен, что глава нашего экспертного отдела найдёт какие-то волшебные свойства меча-кладенца, что позволит нам изменить расстановку сил на переговорах с Кощеем. И хотя лично на меня этот так называемый кладенец не произвёл ни малейшего впечатления, но раз было затрачено столько сил, чтобы его украсть, — значит, этот предмет всё-таки имеет свою ценность.
