Елена Жаринова - Лучший из миров
Марта чуть-чуть улыбнулась.
— Каждый платит, сколько может. Так что на сдачу не рассчитывайте. Тогда нужен еще нейтрализатор и одежда… Ладно, с Османом договоримся. Можете взять детей.
— Тимка! Дуй за своей ненаглядной Лалой! — весело крикнула Арина. Тимур, путаясь в длинной простыне, подорвался как ужаленный. Кучук тоже встрепенулся и озадаченно гавкнул пару раз вслед новому другу.
— Если это все, — сказала Марта, — я бы приступила к передаче собственности. Скоро рассвет, нельзя терять времени. Вот деньги. Сто пятьдесят и сто пятьдесят.
Арина беспомощно подняла глаза на волшебницу. Кажется, у нее дрожали губы.
— Последнее слово за Биби, — с вызовом воскликнула Арина. — Может, ты все-таки передумаешь? Тогда мы откажемся от сделки, правда?
Она оглянулась, ища у нас поддержки. Правда, правда — закивали мы. Хотя каждый прекрасно понимал: Бибина жертва — наш единственный шанс выжить.
Биби знала это лучше нас всех.
— Дорогуша, хватит сопли жевать, доставай флакон! — рявкнула она, как будто ее грубость могла облегчить наше решение.
Арина с Юче неловко вдвоем схватились за флакончик, Марта протянула им деньги, я видела, как Арине неприятно к ним прикасаться… Обмен состоялся. Биби больше нам не принадлежала.
Пока мы, все еще потрясенные, подписывали договор, Марта крикнула Османа. Тот выволок из комнаты два рюкзака. Не таких уж огромных, мы в походы таскали и побольше. Нам выдали одежду — каждому по размеру. Она была гораздо удобнее нашей курортной — брезентовые штаны и куртки, добротная обувь, одинаковые черные бейсболки. Когда мы вернулись переодетые, гид стояла у приоткрытого окна. Она осторожно высунула кончик пальца. Тут же захлопнула окно. Понюхала осевшие на палец дождевые капли. Удовлетворенно кивнула:
— Можно идти. Где ваши дети?
— Сейчас… Они сейчас… — засуетилась Арина. Но мы в неловком молчании прождали еще почти полчаса. Тимур с Лалой не появились. Марта уже нервно барабанила пальцами по столу, качала головой.
— Теряем время…
— Я схожу, — не выдержала я.
— Я с тобой, — тут же вскочил Юче.
На улице было еще темно, но сквозь вечную хмарь уже проникал предутренний свет. Ночной дождь превратился в морось. Почему-то теперь она не могла повредить нам, но все равно, вспоминая отвратительное жжение на лице, я пыталась натянуть бейсболку до самых глаз.
Мы быстро добежали до поселка, а там заметались. Господи, мы же понятия не имеем, где живет Лала! К счастью, вскоре мы заметили скукоженную фигурку Тимура закрытых дверей одного из сараюх. Засунув руки под мышки, мальчик приплясывал босыми ногами.
— Где Лала?! — закричали мы.
— Ее тетка не пускает.
— Она что, с ума сошла? Для девочки это единственный шанс!
— Она не хочет, чтобы Лала шла со мной, — хлюпнул носом Тимур. — Говорит, что я ее испорчу. Я сказал, что могу и остаться, пусть Лала идет… но она мне не поверила.
— Дура, — процедил сквозь зубы Юче и без стука ворвался в сараюху. Я — за ним.
Какой кошмар… По сравнению с этим жилищем, наша гостиница "минус 3 звезды" была просто люксом! Во-первых, здесь воняло. Немытым телом, нестиранными тряпками, подгнившей едой, которую жалко выбросить… Во-вторых, было сыро, как в болоте. Крыша текла в нескольких местах, на стенах расползлись ржавые разводы, пол вздулся.
Лала мышкой сидела в углу. У стола копошилась тетка — маленькая, мерзкая, с усатой крысиной мордочкой, с волосатой бородавкой на щеке и отчетливым горбом на спине. А на кровати лежал воришка, которому в порыве сострадания я отдала свой нейтрализатор. Он тоже узнал меня и смешно заскулил. Выглядел он еще хуже, чем тогда. Совсем больным. Наверно, умирающим.
— Лала, пошли!
Юче схватил девочку за руку. И тут же тетка налетела на него как коршун. Слов было почти не разобрать:
— Извращенцы… Девочка без матери… Всем только одного надо… Никуда она не пойдет… Только через мой труп…
Она не переставая верещала всю эту чушь, а потом вдруг схватилась за ножик. Я вскрикнула, Юче машинально прижал к себе перепуганную девочку. Тетка, скалясь, наступала на нас, размахивая ножом. Она даже напевала что-то себе в усы — видимо, для придания дополнительной бодрости. Смешно. Вот только проскочить мимо нее не представлялось никакой возможности.
Помощь пришла откуда не ждали. Несчастный воришка вдруг вскочил с кровати. Откуда только силы взялись? — он взмахнул табуретом, огрел тетку по пояснице, и та, охнув, осела на пол. Юче с Лалой, перепрыгнув через нее, бросились к выходу. А я на пороге обернулась. Воришка, выронив табуретку, сидел возле кровати. Похоже, у него не было сил лечь обратно. Время, время идет… Но я все равно не могла так его оставить. Я попыталась втащить его на кровать. Он был костлявый и тяжелый…
— Ноги поднимай, а я под мышки.
Юче подоспел мне на помощь. Вместе мы уложили беднягу, кое-как натянули ему на ноги рваное одеяло. Юче достал из кармана долларовые бумажки и сунул ему в ладонь.
— Постарайся купить лекарства, братишка.
А мне вдруг вспомнилась книжка, которую мы читали в школе. Про Петрушу Гринева, разбойника Пугачева и заячий тулупчик. И цепь добра, которая тянется от одного человека к другому. Надо же как обернулись мне две подаренных таблетки!
— Вот!
Юче втолкнул обоих детей в гостиную Османа.
— Вас как за смертью посылать, — прошипела Арина. — Никак со здешними красотами не расстаться?
Я робко покосилась на Марту — не сердится ли? Но та совершенно спокойно бросила детям одежду.
— Переодевайтесь и догоняйте нас. Мы выходим.
Марта подкинула на плечах рюкзак, второй подтолкнула к Юче.
— Выходит Юче, рюкзак навьючив, — нервно сымпровизировала Арина. — Рюкзак колючий, а Юче злючий.
— Да ты, матушка моя, поэт, — фыркнула я. Юче тоже улыбнулся. Давно он не улыбался! Нас всех охватило веселое безумие, предвкушение перемен. Несомненно удачных, потому что хуже, чем сейчас, не может быть.
— Идти нам два с половиной дня. Первый переход — двадцать километров, — объявила Марта. — Потом привал, и еще столько же. Ночлег. Подъем, как только рассветет.
Глава 16. Вперед!
Прощание с Османом обошлось без слез и поцелуев. Да и он не махал нам с крыльца белым платком. Хотя, пожалуй, нескоро на его горизонте появятся такие платежеспособные клиенты. Ладно. Удачи в делах, Осман. Гуськом следуя за Мартой, мы наконец покидали свой неказистый приют.
Что рассказать про наш первый марш-бросок? Я думала, проход в Ферах находится где-то на границе. Но Марта повела нас вглубь. Когда я заикнулась спросить об этом, она не оборачиваясь бросила:
— Среди нас есть еще один гид? Могу уступить место.
Я замолчала. А вскоре у меня не осталось сил и думать об этом.
Наши шаги упрямо съедали расстояние. Под ногами по-прежнему хлюпь, над головой — хмарь, противный ветер с дождем в лицо. Под конец — солоноватый вкус во рту и резь в боку. Вымотался даже Кучук.
На привале Марта ловко разожгла газовый примус, вскипятила воду в кастрюльке и залила ею какой-то аналог "Доширака". Горячая еда упала в желудок настоящей сонной бомбой. Я тут же осовела. Меня знобило от холода и усталости, болели все мышцы. Упасть бы прямо здесь, на холодную, сырую землю, забыться сном, умереть… Не представляю, как я смогу сделать еще хоть шаг.
Вскоре пришлось представить. Весь привал не занял и часа. Марта скомандовала "Подъем!", и мы со стоном, кто с тихим, кто с громким, поднялись на ноги.
На ночлег мы остановились задолго до темноты. Мы уже понимали, что Марта спешит организовать крышу над головой, прежде чем осадки станут ядовитыми. Ючин рюкзак превратился в оранжевую шестиместную палатку. Я ринулась помогать Марте вбивать колышки. Арина с Юче участвовали в натяжении тента — в основном мешали. Марта все время тревожно смотрела в небо, принюхивалась, пробовала дождевую воду на вкус и тут же сплевывала.
— Так, кому в туалет — живо! — скомандовала она. — Ночью выходить нельзя.
— Даже на минуточку? — с сомнением пискнула Арина.
— Желающих могу сразу оставить снаружи, — отрезала гид.
Наконец мы забились в палатку и задраили вход. Сразу заметно запахло мокрой псиной и прорезиненной тканью. На ужин мы получили по плитке хрустящих хлебцев и чашке приторно-сладкого чая из термоса.
К нашему удивлению, Марта пригласила на чай и Биби. А та согласилась. При том что на Выселках она не часто составляла нам компанию. На новую хозяйку волшебница косилась с вызовом, но Марта на это совершенно не реагировала. С нами Биби тоже ершилась, как будто уже сожалела о своем благородстве. А нам приходилось быть с ней подчеркнуто заботливыми. Арина так подсуетилась, доставая для Биби зеркальце, что едва не опрокинула на себя чай. Марта — вот реакция у человека! — не глядя подхватила кружку, не то бы спать нам в луже.
