Сергей Федотов - Все, что шевелится
– Гессер! – окликнул его тот, которого прочие называли Дадага. – Мы, считай, на месте. Жемус.
Нов вернулся к действительности и тронул поводья золотого коня. Скакун обладал поразительно лёгкой поступью, правда чуть хромал на переднюю левую. Лес почему-то знал, что его зовут Огонёк. С седловины открывалась лесистая долина с неширокой речкой и мостиком. В лучах заходящего солнца начала груденя дюжинник разглядел десяток-другой домиков, сложенных из камня, и большое строение с высокой трубой. Из неё поднимались кольца дыма. Нов готов был поспорить, что там работает плавильная печь.
Пока спускались с перевала, солнце затерялось в горах, а когда достигли мостка, на небе проступили первые звёзды. Дадага, возглавляющий кавалькаду, уверенно направил коня к самому крупному дому.
– Мой собственный дом, – похвастался он, отпирая ворота и въезжая во двор. – Бывший отцовский, но я его расширил и перестроил. Заезжайте все, – распорядился он. – Хотя нет, в конюшне не хватит места на всех лошадей. Убон и трое младших, езжайте в дом Болдона. Когда разместите лошадей и зададите корм, возвращайтесь сюда. Сегодня поздно возиться в ваших домах, пока-то протопишь. Обогреем мой дом и в нём переночуем. Жундуй и Тундуп, займитесь дровами и печкой. А мы с ханом съездим навестить Хора. Нужно поздороваться. Поехали, хан?
Лес кивнул.
– Как думаешь, Гессер, – спросил Дадага по дороге к дому Хора, – твой дядя Сотон и впрямь решится напасть на Юртаун?
– А ты сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответил дюжинник.
– Полагаю, что вполне способен. Очень уж он не хотел твоего возвращения. Потому и к нам обратился, чтобы мы поддержали бухиритов, когда те готовились вероломно напасть на Юртаун. Тогда-то твоего отца Чону и… – Он резко оборвал себя, испугавшись, что проговорился.
Лес проник в его мысли вещун-слухом и закончил недоговорённое:
– Убили. А убил его – ты!
– Да, – признался Дадага после долгой-долгой паузы. – Но нечаянно. Было темно, творилась неразбериха. Сотон видел. Но в убийстве полковника обвинил хористов. Потому они и скрылись сюда, в Жемус.
– А вы?
Вопрос был нейтральным, потому что Нов не знал, о каких событиях и какой давности идёт речь.
– А мы остались в Юртауне. Твой дядя настоял. Сказал, что нас опустит… Тьфу ты! Возвысит! Назначит старшими над хористами. Вот и стали мы, рудознатцы, работать в кузнице…
– А кузнецы отправились плавить руду, – догадался дюжинник.
– И плавят никуда не годные поковки, – согласился старший брат.
– А вы паршиво куёте.
– И вот теперь, когда Сотон отправился набирать войско, чтобы победить тебя и стать ханом, мы сидим безоружными.
– И потому вы возвратились в Жемус…
– А хористов нужно уговорить вернуться в Юртаун.
– Так вам хочется жить здесь?
– Почему нет? Мы – рудознатцы. А хористы, по слухам, отрыли новый металл.
– Железо?
– Не знаю. Но мне и братьям очень интересно: что за металл они отыскали, где и как его нашли, правда ли он рубит бронзу?
– Ещё как, – сказал Лес.
– А ты откуда знаешь? – удивился Дадага.
– Знаю.
– Я тебе верю. Вот мы и приехали.
Из-за гор выкатилась луна. Нов обратил внимание, что снег перед домом, у которого они остановились, плотно утоптан. А перед жильём Дадаги они пробивали сугробы. Не слезая с седла, старший брат принялся колотить плёткой в ворота.
– Кого-это мангусы принесли на ночь глядя? – спросили со двора.
– Открой, Хор. Это Дадага и хан Гессер.
– Какой ещё Гессер?
– Сын полковника Чоны.
– А-а, наследник. Погодите немного, сейчас отопру ворота.
За воротами их поджидал могучего вида мужчина.
– Вон ты каким стал, Джору, – сказал он, пристально оглядывая дюжинника. – Вырос, возмужал, имя сменил. А я-то думаю: что ещё за Гессер? Счёты за отца сводить явился? Так мы его не убивали.
– Нет, – ответил Лес, – заявился совсем по другому поводу. А что в смерти отца вы неповинны, я уже разобрался.
– Зачем же Дадагу с собой притащил? Он-то в той заварушке виноват не меньше нас, а то и поболее.
– И с этим я разобрался. А здесь потому, что не дело, когда рудознатцы кузнечными делами ведают, а кузнецы – рудными. На Юртаун вот-вот нападут враги, а ни оружия приличного нет, ни доброго металла. Вот Дадага с братьями и вернулся в Жемус, а вам следует в Столицу вернуться.
Столицы Лес не видал, а потому представлял её похожей на Холмград.
– Возвращаться ли в Юртаун, не знаю, – с сомнением в голосе сказал Хор. – Мы тут такой металл откопали…
– Что за металл? – перебил Дадага.
– Спешивайтесь, заводите коней в конюшню и айда в дом. Я вам покажу.
На пороге их встретила хозяйка, которую хозяин представил как свою жену Цыбик. На братьев Дадаги была она не похожа, но и к типу, распространённому среди лесичей, не принадлежала. Была смуглей, имела смоляные, а не русые волосы и тёмные глаза с разрезом, как у рыси. Она хотела сразу же усадить гостей за стол, но Хор увёл их в мастерскую, которая была пристроена к жилищу. Здесь была устроена небольшая кузница, видимо для домашних нужд. Хозяин залез в ящик верстака и выгреб из него горсть чёрных кристаллов в виде пирамидок с квадратным основанием.
– Вот, любуйтесь, – с гордостью сказал он. – Видали такое?
– Магнитный железняк, – определил Нов.
Дадага же заворожённо смотрел на металл. Даже рот от удивления открыл, когда Хор продемонстрировал, как два кристалла притягиваются друг к другу. Ещё больше изумился, когда увидел, как они отталкиваются.
– Да они же живые! – выкрикнул он. – Любят и ненавидят!
– Примагничиваются, – пояснил Лес.
– Ты, Джору, молодой, а всё-то знаешь, – с некой обидой в голосе сказал хозяин. – Я вам ещё кое-что покажу.
Из другого ящика верстака он извлёк кинжал и подал хану. Тот повертел его в руках, взвесил балансировку. Нож был замечательно сделан, удобен в руке и пригоден для метания, но сталь – хуже некуда. Да какая там сталь – чугун. Лес передал оружие Дадаге.
– Ну, что скажешь? – ревниво спросил Хор.
– А то и скажу, что работа кузнеца замечательная, а металл никуда не годный.
– Это почему это? – вскинулся кузнец – Им бронзовый меч можно перерубить!
– Металл в раковинах, оттого хрупкий. От хорошего удара клинок сразу сломается. И заржавеет твой кинжал очень быстро.
– А ты знаешь, как сделать, чтобы не ржавел?
– Знаю. Плавить нужно по-другому: И добавки делать.
– Какие добавки?
– Марганец, хром, никель, молибден. Я расскажу.
Теперь хозяин смотрел на него не с обидой, а с восхищением.
– Ну и хан новый у нас! – сказал он. – Всё-то он знает! Ладно, идёмте за стол, там и поговорим.
Перед ужином хозяйка предложила им умыться с дороги. Склонившись над медным тазом, Лес разглядел своё отражение и убедился, что хозяин тела – одержимый. Лицо, отразившееся в воде, принадлежало молодому человеку с узкими глазами, широкими скулами и плоским носом. Значит, одержимость, с горечью признал он. Удастся ли вернуться?
Стол был уже накрыт. Стояли мочёная брусника, сохатина, копчёные хариусы, солёная черемша, деревянный жбан с бражкой – привычная еда для уроженца Лесного княжества. Гости спервоначала накинулись на еду, но, чуть насытились, отодвинули тарелки в сторону, потому что разговор интересовал всех. Хозяин начал рассказывать о добыче и обработке руды, о режимах плавки, оба гостя профессионально участвовали в разговоре. Когда Нов начал описывать руды хрома, никеля и других металлов, оказалось, что некоторые из них Дадаге известны.
Знатоком руд был дед Леса Пих Тоев, он обучал внука, как отличать одну от другой, рассказывал, как их отыскивать и добывать, как плавить и обрабатывать. И всё же секретов такой стали, какая имелась в распоряжении ютов, Пих не знал. Сколько Лес себя помнил, столько лет дедушка пытался разгадать ютскую тайну: покупал обломки их мечей, слитки, которые ценились выше золота, но секрета так и не раскрыл. Внук пообещал, что, как только окажется в Ютландии, разведает добавки и режимы обработки и конечно же сразу поведает о них деду Пиху. Слова своего он не сдержал, хотя не один раз побывал на ютских рудниках и металлургических заводах. Ютанты не скрывали от наёмников своих технологических секретов, потому что знали: информацию через межпространственную мембрану, или двузракую паутину, как называли проход между мирами лесичи, унести невозможно. Она просто стирается. Поэтому, возвращаясь в Лесное княжество, Нов никогда не помнил не только секрета стали, но и вообще ничего – ни людей, ни пейзажа, ни климата.
Сейчас, вернувшись в свой мир, не теряя памяти о Ютландии, он приобрёл уникальную возможность поделиться секретами изготовления непревзойдённого оружия с соотечественниками. Люди, среди которых дюжинник оказался благодаря одержимости, по виду пусть и отличались от лесичей, но говорили на понятном языке. Хотя некоторых слов он не знал, но догадывался о значении по смыслу прочих. А это говорило о том, что у лесичей и широкоскулых жителей ханства имелись общие корни. Возможно, они – осколок какой-нибудь армии, оторвавшейся от основного войска во время Битвы в Пути, подумал Нов.
