KnigaRead.com/

Андрей Белянин - Отстрел невест

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Белянин, "Отстрел невест" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Десять минут спустя я попросил Ягу снять заклятие. Тяжелый царский кубок гулко бухнулся на пол…


– Бабуля, я пошёл за Горохом.

– Ох соколик… Ты уж точно ли решил, что нам в это дело надо такую прорву народу заплетать? А ну как проболтается кто?!

– Кто мог, тот давно проболтался. Я уверен, что австрийца мы сможем взять только коллективными усилиями, а для этой цели понадобится много участников. Не сомневайтесь, всё получится…

Яга повздыхала лишний раз, но особо спорить не стала. Закончив запись допроса Груздева, я пришёл к однозначному выводу – такой опытный преступник, как Алекс Борр, никогда не даст нам повода для ареста. А значит, «повод» мы должны создать и предоставить сами, причём такой, чтобы он никак не мог отказаться…

– Митьку отправьте за Еремеевым! – прокричал я, уже застёгивая тулуп в сенях. – Полковник, как проснётся, пусть не уходит, ждёт меня. Запорожцев своих отправит назад, а сам ждёт. Я только туда-сюда, десять минут, обернусь быстро… Да, дьяка не выпускайте!

– Да уж не премину… – приложив руку к сердцу, ответила бабка. Пострадавший кот Васька возлежал в её комнате, утопая в подушках, как падишах, и держал на голове медную сковородку. Вроде бы от этого шишка у него между ушей существенно уменьшилась.

Погодка поутру была самая расчудесная, в голове роились мысли и строились заговоры. Солнышко золотило купола церквей, снег хрустел особенно музыкально, и душа даже требовала некоторой поэзии… Однако первый же встречный горожанин поставил меня, мягко говоря, в неловкое положение.

– Доброго здоровьичка, сыскной воевода.

– Спасибо.

– С прибавленьицем вас!

– Спасибо… не понял? С каким ещё прибавленьицем?

– Да уж с каким ни есть, а всё ж приятно!

Я пожал плечами и покрутил пальцем у виска. Следующий доброхот был ещё менее конкретен:

– А и с радостью вас, Никита Иванович!

– Чего именно меня «с радостью»?

Мужик оценил юмор, сделал вид, что погрозил мне пальцем, и, хохоча, двинулся по своим делам. На углу две кустодиевские молодухи с коромыслами при виде моих погон почему-то прыснули со смеху, отвернулись и шушукались так старательно, что в курсе был весь квартал:

– Ну вот и нашему участковому счастье сквозь тучки лучиком поманило. Уж я-то как за него переживала, ночей не спала, пирогов не ела, схудала пуда на два!

– А батюшка-то как меня красную да сытую увидал, за ремень схватился. Думал, я к милицейскому удовлетворению отношение имею. Рази ж нельзя так просто чужой радости от души посострадать?

– Можно, Семёновна, я и сама от рюмочки не откажусь.

По-моему, они вообще говорили о своём и тем не менее обо мне тоже!

– Чего расшумелись, ровно сороки брехливые? – прикрикнул на сплетниц юркий дед в причудливо вывороченном кожушке. – Не сметь поперёк улицы про дела сердешные сыскного воеводы языками молоть! Не ровён час, удачу спугнёте…

– Дедушка, – не выдержав, развернулся я. – А о чём это, собственно, речь?

– Ни о чём, Никита Иванович, ни о чём, родненький! – Дедок бегло огляделся по сторонам и бросился ко мне с объятиями. – Спаситель ты наш, до гробовой доски за тебя Христа-бога молить буду! Ить как уважил, как уважил… Почитай всё Лукошкино счастьем людским накрыл!

– Вас точно накрыло, гражданин, – попытался вырваться я. А со всех сторон по обеим улицам бежал возбуждённый народ, хохоча и бросая вверх шапки:

– Хватай его, братцы! На руках понесём героя народного! Да, православные, кто языком горазд, кто задним умом крепок, а участковый наш завсегда при любви человеческой будет! Качай его, братцы!

Мысли были ясными, но короткими. На два метра вверх и резко вниз с замирающим сердцем, кто их там разберёт, а вдруг не поймают?! Какая зараза там… о-о-й… чего-то обо мне… у-у-х… наговорила? Какая муха во… о-о-й! – о-обще, их всех сегодня поку… у-ух!… сала? И главное, что за пошлые намёки? Мама-а-а!!!

– А ты куда шёл-то, сокол наш милицейский? – перекрывая восторженный рёв толпы, догадался проявить заботу дед.

– К Шму… ой! Спасибо, больше не кидайте меня, пожалуйста. Я, собственно, к Абраму Моисеевичу, по делу.

– Арестовывать? – радостно взвизгнул кто-то.

– Нет, по другому вопросу.

– Погром! – задушевно вскинулось уже несколько голосов.

– Ничего подобного! – строго откашлялся я. – С сугубо дружеским визитом.

– Всё ли поняли, дурни еловые?! – командирским тенором рявкнул дедок. – А ну, неси сей же миг Никиту Ивановича до двора Шмулинсонова. Уж, видно, пробил страшный час, сыскной воевода самолично на судью хоккейного грозой идёт. Кому жизнь дорога, под ногами не мешайся. Не то участковый вместе с головой шапку откусит!

– Э-э-э! Граждане, я… – Бесполезно орать, возмущаться, протестовать, доказывать иную точку зрения можно было бы сколько угодно, но зачем? Кому это надо? Мне?! Да пускай несут, ради бога! Хотелось бы только понять, с чем связан такой всплеск трудового энтузиазма? А пока впечатление такое, словно… упс! Словно весь город хранил страшную тайну, и, если горожане не могли поздравить меня в открытую, они изо всех сил делали это озоновым языком. Значит, всё движется по плану, все вокруг знают о возвращении чемпионского кубка. Вот откуда все разговоры о счастье, о сердечной радости и о прибавлении в доме. Всю дорогу толпа под свист, пляс и балалайки скандировала хоккейные речёвки самых любимых команд:

Мы за думу дорогую
Всех отделаем всухую.

Это думский лозунг. Не знаю, кто придумал, но двусмысленны-ы-й… Впрочем, народу нравилось и вслед уж вторило разухабистое:

За ридну нашу Украину
Насуваем шайб пид спину!

Похоже, запорожская команда с первой же игры завоевала симпатии многих фанатов. «Пид спину» – это куда же?! Хм… ну, не мне учить казачков тонкостям элитарной поэзии. Однако круче всех звучал боевой клич «Святых отцов»:

Перед матчем помолись
И всё будет… хо-ро-шо!!!

Поскольку в толпе были женщины и дети, ключевое слово стыдливо заменилось приемлемым эквивалентом. Это правильно, я уже дважды штрафовал команду отца Кондрата за нецензурные выражения по ходу игры.

…На этот раз Шмулинсон вышел к калиточке не просто так. В натруженных руках многогранного гробовщика судорожно подрагивал тяжёлый дрын…


– Ша, Никита Иванович, ви ещё молоды, а у меня уже нерви! За несколько последних дней милиция проявляет ко мне такое трогательное внимание, шо я начинаю впадать в подозрения – шо ви во мне нашли?! Арест, тюрьма, погром, може, до весны подышим друг на друга ровно?

– Абрам Моисеевич, прекратите сейчас же! – как-то подрастерялся я. – Что, участковый не имеет права просто так зайти в гости к хорошему человеку?

– Сара! – крикнул через плечо хозяин дома. – Ты слышала? Тогда помой уши и иди же сюда, господин участковый повторит для тебя специально. Он пришёл в гости! Он заглянул на огонёк, купив пряники детям и розу без шипов в твою новую вазу. Как, ты не веришь в сказки?! А я почти поверил…

– Гражданин Шмулинсон, мне необходимо срочно поговорить с находящимся у вас раввином.

– Дети! Держите меня хором, у меня подгибаются колени и резь в глазах… Шо я слышу? Вам нужен раввин?! Хвала Моисею и всем пророкам, наш добрый дядя участковый решил сделать себе обрезание! Готовьте Тору, ножи и горячую воду, такие праздники приходят в наш дом не чаще Всемирного потопа.

Я плюнул, отпихнул его дурацкую жердь в сторону и решительно направился к дверям.

– Чего ж мы молчим, православные? – глухо спросили из толпы.

– Нельзя, евреи – богоизбранный народ! – значимо ответил, похоже, всё тот же деловитый дедок.

– И за милицию родную не заступимся?!

– За неё, Царствие Небесное… – ещё раз выдал дед. Народ посовещался и решил по такому делу не искушать судьбу.

Шмулинсон, отбросив дрын, забежал вперёд, заискивающе распахивая передо мной дверь:

– Но ви ему скажите, шо я дрался, как лев! Шо ви прорвались с боем, а меня навеки растерзал ваш Митенька (дай бог ему всего, чего успеет). Ви меня понимаете? Как лев в бою, и с меня рыба-фиш в субботу!

Я одарил его долгим взглядом, молча шагнув внутрь. Попав в сени, взвизгнул и едва не выпрыгнул обратно – всё помещение было заставлено новенькими гробами самых траурных моделей. Кое-как сохранив милицейское достоинство, я прошёл в горницу. Большой стол, заваленный обрезками тканей, неновый манекен в углу, двое чернявых мальчишек на лавке и печальная женщина с библейскими глазами, напоёнными безысходной тоской по земле обетованной.

– Здравствуйте, граждане. Приношу свои извинения за вторжение, но мне срочно надо переговорить с вашим харьковским гостем.

Все трое молча повернулись в сторону маленькой комнатки слева, занавешивающая вход ткань словно колыхнулась.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*