Андрей Белянин - Свирепый ландграф
– Здравствуй, рыцарь!
– Здравствуйте, миледи.
Я не первый год замужем и поэтому не выпускал из рук меч, мало ли что… Лучше побыть вежливым.
– Откуда вы в столь поздний час
одна, в степи и без охраны?
– Ты говоришь, как знатный лорд,
и речь твоя приятна слуху.
Услышь же исповедь мою,
воитель гордый. Кто ответит:
не ты ли храбрый мой герой,
сумевший снять чужие чары
с души поруганной?
– Как знать,
как знать, миледи…
Но говорите, ибо ночь
близка к полуночи и смена
моя закончится, лишь Зодиак
придет к двенадцатому часу.
(Во как! Это я во дворце выучился. Могу говорить по-рыцарски так, что дам фору любому менестрелю. Почти белый стих, это нетрудно, только слова надо произносить медленно и напевно. Попробуйте, у вас тоже получится.)
Женщина откинула назад капюшон, и я ахнул. Во-первых, она была необычайно красива. Огненно-рыжая, с огромными зелеными глазами, длиннющими ресницами, чувственным, пухлым ртом и классическим прямым носом. Во-вторых, от резкого движения ее плащ распахнулся, и я с восторженным ужасом убедился в полной справедливости своих подозрений. Она была совершенно голая!
– Я дочь большого короля,
но старый чародей, пытавшись
заполучить мою красу
себе в постель, – каков мерзавец! –
заколдовал меня – и вот…
Я превращаюсь днем в цветок,
а ночью выхожу под звезды.
– Кошмар, кошмар!
Конечно, я ей ни на йоту не поверил, хотя для этих краев история вполне обычная.
– Но где злодей, столь рьяно
вас склонявший к браку?
– К какому браку, милый друг?!
Увы, он жаждал вожделенья!
Животной похоти своей и
скотской страсти непотребной
искал он выход, и мое
девичье тело…
Тут она дернула за шнурочек, и плащ соскользнул на песок. У меня перехватило дыхание!
– …счел лишь пригодным для того…
– О времена, о нравы, о эпоха! – слабо защищался я.
Ну, с такой грудью, талией и ножками… Да ее только памятник не возжелает! А уж человек… Мертвый глянет – и то встанет! Как мужчина мужчину я вполне понимаю этого чародея. Дедок имел все основания для заигрывания, уж слишком лакомым был кусочек.
– Так чем же я могу помочь
такому дивному творенью
девичьей красоты,
что вы невольно
открыли мне,
шнуровку распустив?
– Один лишь поцелуй…
– И только?
– Ну, не совсем… На самом деле
их быть должно четыре штуки,
так чтоб на теле неприкрытом
образовался знак Креста!
Ты первый раз целуешь в губы,
второй и третий грудь целуешь,
четвертым пламенный живот,
и я свободна от заклятья!
Хм… не слишком сложно. Вероника по-прежнему спит. Робко надеюсь, что ничего другого от меня не потребуют, а четыре поцелуя… Это мелочь. Это даже не измена. Так, факт гуманитарной помощи… Я едва удержался от того, чтобы не кинуться на нее, как изголодавшийся волк. Воткнул меч в песок. Рукоять просто горела! Ну его – мешает только… Обнаженная красавица мягко опустилась на упавший плащ, нежно потянув меня за руку. Ее глаза были магически бездонны, волосы щекотали мне шею, а подаренный поцелуй… О, какое неземное блаженство! Таких сладких, долгих и страстных поцелуев я не получал никогда. В голову ударила кровь, розовый туман заволок сознание… Я лег рядом с нею и припал губами к ее груди. Не сравнить в этом плане с богиней, но тоже – ого-го-го! Восхитительной формы и упругости, пахнущая молоком и тмином… Боюсь, я увлекся расцеловыванием намного больше, чем требовалось по условиям расколдовывания. Она лишь томно вздыхала, но когда я дошел до ее живота… Красавица выгнулась и так застонала, что во мне все забурлило!
– Мой милый рыцарь!
Мой спаситель! Герой,
любовью снявший чары!
Власть Зла уходит в
бездну Ада, над нами
только полог ночи…
Я не оставлю этот подвиг
без той единственной награды,
которую сама природа
дарует женщине. А та –
единственному человеку,
сумевшему волшебной силой
пылающего поцелуя
зажечь ответную любовь!
Господи! Не надо столько слов, я и так все понимаю. Конечно, хочу! Зачем спрашивать?! Действовать надо…
– Иди ко мне на ложе страсти!
Отбрось звенящие доспехи!
Войди в меня, как входят в море,
омыть трепещущую душу
в небесной сладости и неге,
в восторге нежности и тайны,
в экстазе ласки и любви…
Пока она пылко декламировала эту речь, ее умелые пальцы быстро расстегнули мою рубашку, ловко взялись за ремень на джинсах и тут… Чья-то тень на миг закрыла от меня ее прекрасное лицо. Серебряная молния сверкнула в свете остывающего костра, и Меч Без Имени насквозь пронзил жаркую грудь расколдованной девушки. Я вскочил на ноги. За рукоять меча обеими руками держалась юная ведьма Вероника.
– Успела. Вот тварь! Милорд, вы неоправданно беспечны. Не хочу учить вас жизни, согласна, что кастратка кого угодно очарует…
– Как ты?.. Зачем?.. Ты убила ее!
– Надеюсь, да. Я ударила изо всех сил. Вы спасены. Лия никогда бы мне не простила, если бы кастратка успела вас…
– Ничего не понимаю… Что за кастратка? При чем тут Лия? За что ты убила невинную девушку?!
– Да вы больны, лорд Скиминок! – всплеснула руками длинноносая практикантка. – Кого это вы называете невинной девицей? Эту развратную тварь?! Да она калечит мужчин, как семечки грызет! У нее между ног – зубы! Мужчина, плененный ее красотой, ложится с ней, а как только попадает куда надо – клац! Поэтому ее и называют кастраткой. Не верите? Ну, так взгляните сами. Ой, милорд, что с вами? Вам дурно? Что с вами, милорд?
Впервые за всю мою небедную на события жизнь я плавно ушел в глубокий обморок…
Глава 4
Гроб на колесиках
Черная тень легла на лица его друзей. Солнце замерло в небесах, чистые облака стали грязными тучами, цветы поникли, а с деревьев посыпались листья. Скорбь овладела миром. И лишь скулящий ветер дерзнул коснуться распростертого тела тринадцатого ландграфа…
Хроники Локхайма– Нет, лорд Скиминок, я уже никогда никого не полюблю…
Черные волосы Вероники щекотали мне нос. Они вообще обладают колдовской способностью вечно лезть мне в лицо. После вчерашних событий я уже не мог заснуть, и мы отправились в путь затемно. Метлой управляла юная ведьма, следовательно, полет проходил на большой скорости, предельной высоте, с неожиданными пике, вольтами, штопорами, мертвыми петлями и прочей авиационной прелестью. Основные силы прилагались мной просто для того, чтобы удержаться – уверяю вас, шмякнуться с помела проще простого! Другие мысли голову не занимали, хотя я искренне старался как-то отвечать на печальные вздохи Вероники.
– Ну, ну… Не горюй! В твои-то годы! Отрицательный результат – это тоже результат. Поверь моему опыту, такая жгучая брюнетка с точеной фигуркой и обалденным носом без кавалеров не останется…
– Не утешайте меня, милорд. Как я вообще смогу смотреть на мужчин после этого?! Они все теперь представляются мне омерзительными, волосатыми, слюнявыми, похотливыми скотами!
– А… вот… ты полегче… Я, знаешь ли, все-таки тоже мужчина. Ты и меня готова возненавидеть, если мне взбредет в голову чмокнуть тебя в щеку?
– О нет! – впервые рассмеявшись, воспитанница Тихого Пристанища лукаво ткнула локотком. – Что вы? Вы для меня словно старший брат, родной и любимый. Защищаете, спасаете, заботитесь… Я за вас жизнь отдам, верите?!
– Верю. Ай! Вероника, не прижимайся ко мне, смотри на дорогу! Второго столкновения с перелетной вороной я не переживу…
Злобная птица с негодующим карканьем ушла вниз, а мне пришлось вытаскивать перья из-за пазухи и воротника. Черт знает что! Хорошо еще не с косяком диких гусей столкнулись – вот была бы потеха…
– Впереди замок!
– Он самый. Спускайся помаленьку. Нам туда.
В рассветных лучах розового утра родовое поместье Бесса казалось волшебной сказкой. Вот именно такими рисуют художники-иллюстраторы романтическое средневековье. При ближайшем рассмотрении видны и грязь, и пыль, и мусор, но с высоты птичьего полета на фоне зеленого ландшафта – это так красиво! Я возвращался сюда как к себе домой. За время моего отсутствия Лия с Бульдозером наверняка заскучали без приключений. Если только Жан в порядке, мы не будем тратить ни минуты – на коней и в путь. Нужно вытрясти из Бесса точное месторасположение Зубов. Он знает. Они все знают, но молчат. Пора лично поздороваться за ручку с мамой Ризенкампфа. Держись, бабуля, – мы уже идем! Чего я не ждал, так это упреждающего удара в спину. Простите наивного ландграфа…
– Лорд Скиминок, там что-то не так: над замком дым!
– С какой стороны?
– По-моему, догорает левое крыло.
– Аллах и все его пророки! – возопил я, бледнея от очередного виража. – Там комната Жана. Неужели кришнаиты отважились на повторную вылазку?!
– Все возможно. Давайте проявим военную хитрость и поползем к воротам?
