Дуглас Адамс - Детективное агентство Дирка Джентли
Прошли еще секунды, дверь снова приоткрылась, и на сей раз из нее выглянул профессор.
– Это все настоящее, друзья мои, – с чувством заявил он, оглядываясь. – Как я вам и обещал. Выходите и убедитесь сами.
Выйдя на поляну, он жестом пригласил своих спутников следовать за ним.
Дирк храбро шагнул через порог и, задержавшись на мгновение, равное двум взмахам ресниц, вдруг объявил, что точно знает, как это произошло. Конечно, все связано с невещественными числами, лежащими в промежутках между квантовыми расстояниями и определяющими фрактальные контуры развертки Вселенной. Он лишь удивился, как ему самому не пришло это в голову.
– Как кошкин лаз, например, – съехидничал за его спиной Ричард, все еще не решаясь переступить порог.
– Да, да, именно так, – охотно согласился Дирк. Прислонившись к дереву, он протирал вмиг запотевшие стекла очков.
– Ты, конечно, не поверил всей той чуши, которую я только что сказал. Это всего лишь нормальная реакция на обстоятельства, с чем, я надеюсь, ты согласишься. Совершенно нормальная. – Сощурившись, он водрузил очки на нос, но тут же снял их, ибо стекла снова запотели. – Поразительно, – пробормотал он.
Ричард нерешительно ступил одной ногой на влажную траву поляны, вторая все еще оставалась в комнате профессора. Наконец, собравшись с духом, он вышел.
Его легкие тут же наполнились тяжелыми дурманящими парами влажной земли. Оглянувшись, он посмотрел на дверь. Это был самый обычный дверной проем, а в нем – небольшая, окрашенная белой краской дверь. Она была полуоткрытой, и он отлично видел кусок комнаты, которую только что покинул. Глядя на дверь, он вдруг, к великому своему удивлению, увидел, что она стоит сама по себе. Никаких стен, поддерживающих ее, не было. Пораженный, осторожно ступая, словно проверяя прочность грунта, он обошел ее, все еще не веря в реальность того, что видит. Заглянув в дверь, он увидел все те же мокрую поляну и лес. Пройдя через дверь и оглянувшись, он снова увидел в ней знакомый интерьер профессорской квартиры в колледже Святого Седда, в Кембридже. Отсюда до нее, должно быть, несколько тысяч миль. Да и тысяч ли? Кстати, где они сейчас находятся?
За стволами деревьев ему померещилось мерцание воды.
– Это море? – растерянно спросил Ричард у профессора.
– Да, отсюда оно виднее, – ответил тот, осторожно спускаясь по мокрой траве холма. Остановившись и отдышавшись, он указал рукой вдаль.
Дирк и Ричард, с шумом пробиравшиеся за ним сквозь заросли кустарника, произвели настоящий переполох в невидимом птичьем царстве на деревьях.
– Это Тихий океан? – справился Дирк.
– Индийский, – поправил его профессор.
Дирк снова протер стекла очков и стал пристально вглядываться вдаль.
– О да, конечно же, – смущенно согласился он.
– Это Мадагаскар? – с интересом спросил Ричард. – Я был там…
– Были? – удивился профессор. – Одно из самых красивейших и удивительных мест на Земле, и для меня… полное соблазнов. Увы, это не Мадагаскар.
Голос у него дрогнул, и он прочистил горло.
– Нет, – повторил он, – Мадагаскар, это где-то… дайте подумать. С какой стороны у нас солнце? Да. С этой. На востоке. Мадагаскар отсюда примерно в пятистах милях к востоку. Между нами и Мадагаскаром лежит остров Реюньон.
– А как называется это место? – внезапно поинтересовался Дирк, постукивая костяшками пальцев по стволу дерева, чем вспугнул уснувшую ящерицу. – Место, прославившееся маркой. Маврикий.
– Маркой? – переспросил профессор.
– Да, вы должны это знать, профессор, – сказал Дирк. – Это очень известная марка. Не помню всех подробностей, но марка действительно знаменитая. Остров Маврикий. Он прославился коричневой стертой и невзрачной маркой, за которую можно купить дворец герцога Мальборо в Бленхейле. Или, пожалуй, я хотел сказать, Британскую Гвинею.
– Только одному тебе известно, что ты хотел сказать, – язвительно заметил Ричард.
– Значит, это Маврикий?
– Да, Маврикий, – подтвердил профессор.
– Но, кажется, вы не коллекционируете марки?
– Нет.
– О чем вы, черт побери? – рассердился Ричард.
Но Дирк не собирался оставить в покое профессора.
– Жаль, что нет возможности привлечь прессу. Подумайте только, какие были бы заголовки, профессор?
Профессор пожал плечами:
– Меня это не интересует.
Пропустив вперед беседующих Дирка и профессора, Ричард пошел сзади.
– Так чем же это место примечательно, профессор? Почему именно оно? Признаюсь, я ожидал чего-то большего. Согласен, здесь есть своя привлекательность, природа и все такое прочее, но, боюсь, я парень городской. – Дирк снял очки, протер стекла и снова водрузил их на нос.
Внезапно Ричард вздрогнул, застал на мгновение на месте и медленно попятился назад.
Перед дверью, ведущей в квартиру профессора, стояла большая, с тяжелым неуклюжим телом птица, очень сердитая на вид. Она взглянула на Ричарда, Ричард молча взглянул на нее. Так они глядели друг на друга: Ричард – обалдело, словно увидел нечто невероятное, чего никогда в жизни не видел, а птица – с раздражением, словно заподозрила Ричарда в том, что ему не понравился ее массивный и, видимо, тяжелый клюв.
Однако, убедившись, что Ричард не собирается потешаться над ней, птица тут же сменила враждебную настороженность на раздраженное нетерпение, словно считала, что незнакомцу пора прийти в себя и сделать что-нибудь разумное, например накормить ее. Неуклюже переваливаясь, она сделала два шага назад, потом столько же в сторону и наконец – решительный шаг вперед на своих жилистых коротких лапах с желтыми перепонками. Посмотрев на Ричарда, птица нетерпеливо крякнула, снова посмотрела и снова крякнула, а затем, наклонив голову, несколько раз провела нелепо огромным красным клювом по траве. Она словно показывала нерасторопному незнакомцу, как ему просто на этом острове найти для нее еду.
– Она ест плоды кальварии, – подсказал Ричарду профессор.
Птица быстро бросила на профессора недовольный взгляд, словно хотела сказать, что каждому идиоту известно, чем питается такая птица, как она. А затем, бросив взгляд на Ричарда, задумчиво склонила набок голову, словно неожиданно подумала, что, возможно, перед нею и есть идиот, с которым надо вести себя соответственно.
– За вами на траве несколько плодов кальварии, – тихо подсказал профессор, снова приходя на помощь Ричарду.
Все еще в трансе, Ричард неловко повернулся на месте и действительно увидел на траве пару больших орехов. Он поднял один из них и вопросительно посмотрел на профессора, тот одобрительно кивнул.
Ричард с опаской протянул птице орех. Та, вытянув шею, буквально вырвала его клювом из рук нерасторопного пришельца. Поскольку тот все еще продолжал держать протянутой пустую руку, птица недовольно отвела ее клювом.
Когда Ричард отошел на почтительное расстояние, птица наконец, вытянув шею и закрыв большие желтые глаза, со странным утробным бульканьем проглотила орех.
Казалось, это частично удовлетворило странную птицу. Если раньше это был сердитый голодный дронт[13], то теперь перед ними был дронт накормленный, но все равно сердитый. Кажется, бедняга понимал, что это было все, на что он мог рассчитывать в этой жизни.
Медленно переступая на месте, он повернулся и враскачку удалился в лес, туда, откуда пришел. Похоже, его уже не беспокоило, не покажется ли Ричарду смешным и жалким трогательно маленький хохолок на его гузке.
– Мне просто хотелось посмотреть на них, – виновато произнес профессор. Дирку стало не по себе, когда он заметил слезы на глазах у старика и как тот быстро смахнул их. – Не мое дело во что-либо вмешиваться.
Ричард приблизился к ним.
– Это был дронт, птица додо? – спросил он, задыхаясь от волнения.
– Да, – подтвердил профессор, – один из трех еще сохранившихся к тому времени экземпляров. А было это в 1676 году. Через четыре года их уже не стало. После этого никто уже не мог похвастаться, что видел живого дронта. – Пойдемте, – сказал он, – нам пора.
За массивной внешней дверью в левом углу Второго дворика колледжа св. Седда, где миллисекунду назад была замечена слабая вспышка света и после этого неизвестно куда исчезла внутренняя белая деревянная дверь, все повторилось снова, но только теперь исчезнувшая дверь встала на место.
Из вечерней мглы появилась крупная фигура Майкла Вентон-Уикса. Он напряженно вглядывался в угловые окна. Едва ли он заметил слабую вспышку внутри здания, чьи окна светились в темноте.
Майкл поднял голову и посмотрел на небо, ища глазами то, что он знал было там, но что все равно нельзя было увидеть, даже если бы ночь была светлой. Земная орбита перегружена металлическими предметами и их обломками и еще один, даже такой огромный, как этот, вполне может остаться незамеченным. Пожалуй, так и было, хотя его присутствие на орбите все же не могло не давать о себе знать. Время от времени, когда, например, поступают особенно сильные волновые сигналы. Однако таких, как сейчас, не было, пожалуй, лет двести.
