А. Котенко - Двойная игра
Я собрал вещи и высунулся в окно. Было раннее утро. Еще душный дневной воздух не навалился на улицы, которые кишели народом. Люди, словно муравьи, сновали туда-сюда. Девушки, разодетые в яркие платья, спешили к главной площади, что перед дворцом. Раздавались громкие крики то глашатаев, то случайных прохожих: "Начинается!"
Надо идти. Я захлопнул ставни и надел плащ. Несмотря на то, что обещало быть жарко, мне очень хотелось закутаться во что-нибудь теплое. То была не болезнь, нет. Просто мне так хотелось.
Я постучал Марии, но никто не открыл. "Наверное, уже убежала… Такие, как она, в первых рядах на игрища приходят", - подумалось мне. Я приоткрыл дверь: комната была пуста. Но что-то не понравилось мне в этой пустоте. Она была какой-то удручающей. Разбросанные по кровати вещи, оставленная поверх одежды книга с проводками, брошенное на стол странное перо. Я подошел и покрутил его в руке. Интересная штуковина. Я черкнул на ладони, и блестящая фиолетовая полоска прошла длинной гладкой линией от большого к безымянному пальцу. Надо же, без чернильницы пишет. Надо будет показать Торрету это изобретение, неслыханно удобно.
Я спрятал пишущую палочку за пазуху и огляделся. Почему-то меня терзали мысли, что Мария была тут только вчера, что она не возвращалась, чтобы переночевать.
Но я прогнал эту ерунду из головы и вышел прочь.
Никогда раньше я еще не был в Фуфеле. Почему - не знаю. Я - простой деревенский волшебник, и не очень люблю большие города. Когда мама ездила со мной на ярмарку, я прятался вглубь повозки, чтобы только не слышать крик ярко разодетых прохожих, а заодно, чтобы свободно разгуливающие орки не утащили меня за собой. Почему-то я в детстве их боялся. Это потом, в школе, этот страх улетучился.
Найти главную площадь мне не составило труда. На ней собирались все. И редкий прохожий плелся в противоположном направлении. Поэтому не прошло и нескольких минут, как моя нога ступила на красную мостовую в центре города.
Я аккуратно пробирался в первые ряды: я ведь не смогу помочь Марии, если окажусь в задних рядах. Тут столько народу, что мысли конкретного человека прочитать весьма проблематично. Лезут в голову шумы. Например, у женщины, мимо которой я прошел, вчера кошка родила шесть котят. Мальчик, которому я чуть не наступил на ногу, потерял любимую игрушку. Вон та девушка в синем платье страдает от неразделенной любви. А бородатый мужчина, которого я случайно толкнул в спину - изменяет жене с малолетней работницей веселого дома. Все это словно распущенный клубок ниток, помещенный в коробочку, запутывалось в одну неудобоваримую катавасию.
Я закрыл уши, чтобы сконцентрироваться, нацелиться на ауру Марии, и тут меня толкнули:
– Прости, дядя, - сказала кудрявая девочка, выбегая вперед меня.
Мне на мгновенье почудилось, что этот ребенок - маленькая копия Мари. Но это невозможно, у нее нет родственников в этом государстве. Меня оттолкнул в сторону мужчина в зеленом плаще. Он взял девочку за руку и повел прочь, рассказывая, что мама сегодня будет участвовать в очень сложном конкурсе.
Как я понял из болтовни публики, мероприятие сие проводилось третий год к ряду, и что финалистке представлялась возможность сразиться с Зиной Лесовой чуть ли не насмерть. Публике нужны зрелища: об этом я читал еще в школе. Но не думал, что люди так любят посмотреть на чужую смерть.
И вот раздался громкий звук фанфар, и на площадь, сопровождаемый дюжиной стражников, женой и дочерью, вышел Фуфлориан.
Я в первый раз в жизни видел короля так близко.
– Отойдите, молодой человек, дайте детям посмотреть! - ворчала на меня женщина сзади.
Ее дети еще в следующий год смогут увидеть Фуфлориана, а я вряд ли снова явлюсь в столицу в дни игрищ. Поэтому я просто сел на землю, скрестив ноги. Я никуда не уйду со своего места, потому что я твердо решил сделать Мари победительницей и описать ее реакцию.
Маг, ответственный за увеличение громкости речи, прочитал требуемое заклинание, и король начал говорить.
– Начинается Третий магический фестиваль имени Зины Лесовой, - его громкий бас проникал в меня до кончиков пальцев, и я, не будучи гражданином его королевства, уже начинал трепетать перед его могуществом, - и, как и предсказывали наши Оракулы, он будет необычным. Сто лучших девушек-магов сразятся сегодня за право называться Великой Волшебницей Фуфляндии. И на этот раз двоим выпадет честь показать истинную силу перед сильнейшими магами всех миров и народов - мерисью.
Меня словно молнией ударило. У Фуфлориана в королевстве жило несколько мерисью, а я тратил время на путешествие с какой-то глупой девочкой, сочинял всякие небылицы… Да теперь Торрет, который, несомненно, стоит где-то в толпе, ни за что не примет мой диплом к защите.
– Введите их! - крикнул Фуфлориан, и музыканты начали играть гимн.
Нужно было встать и склонить голову перед величием короля: это общепринятый обычай у всех людей в нашем мире.
Что я и сделал. Пока толпа внимала звуки священного гимна, ворота замка отворились, и оттуда вывезли высокую телегу, наверху которой были привязаны две хрупкие фигурки.
Несмотря на обычаи, я поднял голову и впился взглядом в одну из них… Она показалась мне очень знакомой.
* * *Меня бросили в темницу. Открыли передо мной решетчатую дверь и грубо толкнули внутрь. Руки мои до этого держали за спиной, поэтому я полетела, беспорядочно махая ими, и остановилась, только стукнувшись головой об стену.
Я упала на колени и жалостливо посмотрела туда, откуда меня сюда швырнули.
Три стражника, словно близнецы похожие друг на друга, заперли дверь на ключ и ушли.
– За что? Почему? - вопила я вслед. - Вы еще ответите за неподобающее обращение с Избранными! Файербол!
Я вытянула руку вперед, благо, решетка позволяла, но никакого заклинания не слетело с моих пальцев.
В ответ я услышала только нервный хохот.
– Угомонись, - раздалось из угла, и я медленно повернула голову к источнику звука.
В полутьме я сумела различить маленькую фигурку, лежащую на животе посреди разбросанных кусков сена. То была маленькая женщина или даже девочка. Не различишь особо в темноте. Волосы ее до бедер сосульками свешивались с плеч. Явно, в темнице нет душа, и последний раз пленница мылась несколько лет назад.
Она лежала и, грызя перо за кончик, смотрела на большой желтый лист. Девушка бросила на меня грустный взгляд больших темных глаз, а потом, еще разок укусила перо и принялась что-то быстро писать.
– Ты кто? - почему-то именно этот вопрос крутился у меня на языке.
– Уже никто, - тихий голос загнанного зверька.
– Но у тебя же есть имя! - возмутилась я. - Например, меня зовут Мария Сусанина, я приехала из Москвы и я Избранная, которой суждено вывести Фуфляндию из Тьмы!
– Из Москвы, - она сказала это так скептически, что я чуть не разрыдалась, а потом продолжила с той же интонацией, - Избранная… как же… выведешь ты эту дыру из Тьмы!
Ее грустные, большие, потому что впалые, глаза зловеще смотрели на меня, не желавшую вот так просто опускать руки и мириться с заключением.
– Два года назад, - усмехнулась пленница, поправив на себе коротенький топик, - я тоже готова была уничтожить эту решетку из орихалкона и кидалась файерболами, создавала режущие заклятья и даже устроила подкоп. И что?
Она хихикнула. Ее ровные белые зубы, большие по сравнению с маленьким ротиком, немного напугали меня.
Два года. Магия. Потерянные способности. Пленница… Кажется, я поняла, кто сидел со мной в одной камере.
– Зина, - тихо сказала я, впившись в ее крошечное тело глазами.
Как же я раньше не рассмотрела в ней соотечественницу: черные шортики с белыми лампасами, какие продавали на барахолках, красный топик с Сэйлормун на груди… картинку я разглядела, когда девушка села, скрестив ноги, и прижалась спиной к каменной стене… кроссовки на толстой подошве… Так не могла одеваться фуфляндская девица. Уровень развития не тот.
– Откуда ты знаешь мое имя, Маша? - она потупила взгляд и прижала к груди исписанный листок.
– Ты ведь Избранная! И про тебя ходят легенды! - махала руками я. - И я никогда не думала, что Героиня может сидеть в тюрьме.
– Но, как видишь, это так. И теперь у Фуфляндии две героини. Ты знаешь, Фуфлориан меня использует.
Хм, интересно. Я слышала, что Зина сражалась с сильнейшей волшебницей мира два года кряду. Завтра был третий турнир, в котором девушка должна была принять участие.
Она убрала сбившуюся на нос сальную черную прядь, а потом начала свой рассказ. Я не могла поверить ни единому слову, что лились из ее уст.
– Этот мир - сплошная подстава, Маша. Два года назад я наивной школьницей попала сюда. Сама не знаю как. Я просто шла по улице, и у меня возникло стойкое желание, что я должна свернуть в темный переулок. Когда я вышла из него, я стояла на большой черной поляне, а рядом со мной - пропитый старикашка. Я убежала бы от него, если бы меня не поймал Кириллиус.
