Степан Вартанов - Смерть взаймы. Тысяча ударов меча
Мы прошли по лесу минут десять, и обнаружили полянку, пригодную для ночлега. Это не было идеальным местом для лагеря, но в лесу быстро сгущались сумерки, так что выбора у нас особого не было. Поляна заросла травой, и мы ее скосили мечами, старый трюк, которому научили меня гномы – всегда приятно спать, когда тебя окружает запах свежескошенного сена.
Вокруг поляны стояли деревья, настоящие лесные гиганты, дубы и сосны вперемешку. Далеко в лесу кричала какая-то птица. В ветвях одного из окружающих поляну деревьев я заметил паутину, но решил не поднимать тревоги. Во-первых, она была еще слишком мала, а во-вторых, располагалась слишком высоко, так что, чтобы с нею столкнуться, пришлось бы лезть на дерево.
Поразмыслив, я сообщил своим спутникам, что сегодня можно без риска развести костер. Они его и так собирались разводить, так что моя фраза преследовала иные цели: может статься, завтра они все-таки спросят меня, прежде чем делать что-то, что может привлечь к нам внимание.
– Полковник! – позвал я. Тот оторвался от изучения переплетения лиан вокруг избранной нами на ночлег поляны, и повернулся ко мне. Дескать, чего надо, сопляк?
– Хотите посмотреть на рунический камень? Три шага вправо, только руками не трогайте.
Все-таки жизнь не лишена своих маленьких удовольствий. Полковник озадаченно смотрит на меня, словно подозревая розыгрыш. Он прав, но не в том смысле, как он думает. Это не рунический камень, а, скорее, остаток от доисторической системы обороны этих земель, системы, давно рассыпавшейся на отдельные составляющие. И вот возле лагеря объявилась одна из таких составляющих, которая вдруг заинтересовалась нашим костром… Таких камней тут много раскидано со времен предпоследней войны. Все равно, дальше моего охранного заклинания ей было бы не пробраться, но полковник сам вышел из круга света, отбрасываемого костром…
– Вот этот булыжник? – полковник пинает камень ногой. Рита делает движение, словно собирается встать.
Из камушка сквозь сапог полковника бьет крошечная молния, киловольт на десять, не больше. Он летит кувырком.
– Моя вина, – говорю я покаянным голосом. – Я сказал, руками не трогать, и забыл добавить, что ногами тоже…
Вообще-то, мы сами виноваты. Мы, я имею в виду – люди. Я еще не дошел до той стадии, когда употребляют слово «они», говоря о собственных соплеменниках, хотя, кажется, скоро дойду. Создавая мир Кристалла, люди сделали аттракцион, в котором было представлено не только добро, но и зло. Зло было тщательно обезврежено, вроде тех же драконов с необжигающим огнем, или камнепадов, которые подстерегают путника в горах, или гобблинов, которые организуют камнепады, или… Да мало ли чего… Но когда у нас появился шанс посмотреть на светлую сказку с позиций логики и здравого смысла, мы вдруг обнаруживаем, что сказка-то… страшненькая. И как это мы собирались воспитывать на ее основе своих детей?
Хотя были же здесь и светлые моменты, места, которых не коснулось Зло… Та же долина фей, до тех пор, конечно, пока туда не влез король Кривое Ухо со своими двадцатью тысячами головорезов. После этого феи живо разошлись по невольничьим рынкам… Равно как и Горные Эльфы из Ринадии… Это же придумать надо – строить маленький эльфийский городок рядом со столицей торговой империи Трехглазого.
Но я начал это лирическое отступление для того, чтобы рассказать о магии. Магию создавал лично Артур Ли и создавал планомерно. Если уж гобблины состоят с гномами в родстве, то и заклинания будут похожи… А вот твоклы, с другой стороны… Впрочем, не о них речь.
Особенно тяжко пришлось эльфам – созданный для них язык был совершенно непроизносимым. Все эти сложные трели, типа «О, Элберет, Гилтониэль», равно как и незапоминаемые ударения… Так могут изъясняться пьяные японцы, но не непьющая лесная раса. Язык свой эльфы сразу упростили и усовершенствовали, но вот беда – магия на упрощенном языке не работала! Так что они вынуждены учить древний язык, чтобы при случае разжечь костер без спичек или, скажем, ослепить вражескую армию.
Людей, как водится, обделили. Ничего удивительного в этом нет, во всех сказках люди – существа приземленные, и их всегда противопоставляют жителям Волшебной Страны или чего там еще. Магия людей – это заимствования и перепевы с магии гномов, эльфов, гобблинов и всяких прочих существ, ныне почти забытых.
Ибо количество народов уменьшается в мире Кристалла, рано или поздно, наверное, останется один-единственный. Думаю, это будут гобблины.
Я магии научился у твоклов, милых и невероятно пугливых существ, всеми презираемых. Я как раз испытывал катапульту, забытую гномами под дождем, когда гобблины и пара оборотней из Мертвого Леса решили позавтракать твоклами. Чистая случайность, ни до ни после я не мог повторить тот безупречный выстрел. Твоклы… что ж, они меня отблагодарили по-своему. Мы даже подружились, хотя я пару лет не знал, что делать с их подарком, пока не наложил на него то, чему меня учил Старик. Думаю, теперь я сильнее любого мага из числа людей. Потому, что я понял, что вкладывал Артур Ли Норт в это понятие, когда его создавал. Местные маги – нет, не поняли.
Ночь прошла на редкость спокойно, а утром мы вышли на ведущий через Лес Забытый тракт, или просто Дорогу. Представьте себе обычный лиственный лес, разве что деревья впятеро выше обычного, так что порой вы чувствуете себя пигмеем – ну да что с того? Вы идете по этому лесу, наслаждаясь прохладой, пением птиц и журчанием многочисленных ручейков. Вы убеждаете своих спутников не пить из этих ручейков, не оставлять под лесными великанами банок из-под коки, не стрелять дичь, что их – не кормили, что ли… Словом, вы ведете экспедицию. Затем вы выходите на дорогу.
Представьте – в лесу влажная дымка, и в этой дымке вы видите вьющийся между стволами широкий тракт, мощенный каменными плитами, и хоть бы листик лежал на этой дороге! Чисто. А ведь не ходит по ней никто. Кроме таких вот редких путников, как мы.
– Дорога, – радостно воскликнул Ли и попер вперед. Я решил не вмешиваться. В конце концов, он меня прикрывает, а не я его. Вмешалась Рита. Она заорала «стой» и, обогнав его, показала, куда он собирался вломиться. Молодец девчонка. Что бы там ни случилось, она у меня вернется отсюда живой.
– Это кто? – в ужасе шепчет Ли.
– Паутина, – отвечаю.
– А почему прозрачная?
– Чтобы проводников не обгоняли. Сказано было – держаться сзади.
Тут до него дошло, он схватил меня за грудки, и принялся трясти.
– Так ты знал, что она там? – заорал он. – Ты хотел, чтобы я погиб! – Он поволок меня к паутине и остановился так, чтобы я лишь на несколько сантиметров до нее не доставал. Я не возражаю – паутина тупа, и я знаю, как ее обмануть.
– Ты должен меня прикрывать, – говорю я. – Тебе за это платят деньги. А я…
Тут Рита опять вмешивается и оттаскивает нас обоих от паутины.
– Спасибо, – говорю я. – Запомните эту штуку. Впредь советую ее обходить. – Ли меня уже не держит, так что я направляюсь к дороге. Прямо сквозь паутину. Больно, но ничего. Потерпим. Как говорил Старик, урок, включающий только оплеуху за неправильный ответ, неполон. Одной оплеухи мало. И верно: Ли хлопает глазами, затем решает, что его разыграли – и лезет напролом.
– Я же сказал – обходить! – возмущаюсь я. – Освободите его. Просто размотайте, она сейчас не опасна.
Пока полковник и Марк разматывали попавшего в западню Ли, Рита подошла ко мне и вежливо покашляла.
– Я потратил неделю, изучая ее повадки, – сказал я, не оборачиваясь. – Ставил опыты. Кормил ее кроликами. Она не тронет того, кто на нее не реагирует. Остановись – и тебе конец. Иди как шел – и пройдешь, хоть и будет неприятно.
– Я не это хотела спросить, – отозвалась Рита. – Правда, что ты убил человека в прошлой экспедиции?
– Правда, – ответил я, и поскольку больше вопросов не было, а Ли был уже освобожден, пошел дальше – по дороге. Следующий привал я планировал сделать на берегу озера, если оно еще не окончательно заросло.
Глава 4
Интересная штука – эта дорога. Триста лет назад один из гномовских королей велел составить подробнейшую карту этих мест, а более педантичного народа, чем гномы, в Кристалле не сыскать. Они облазили этот лес вдоль и поперек, едва не спровоцировав новую войну с эльфами, но никакой дороги на их картах не обозначено. Карты же подземного короля Гро эту дорогу указывают, а составлены они на полтора века раньше. Противоречие. Еще одно противоречие – это степень сохранности дороги, но тут как раз все понятно: ее чинят и чистят ветти. Ветти – это маленький народец, средний рост – с детскую ладошку, так что страшно представить, сколько они на это тратят силенок, особенно осенью, в пору листопада. Есть ли у ветти магия, я не знаю, и эльфы, которых я об этом расспрашивал, похоже, тоже не в курсе.
