Елена Плахотникова - Типа в сказку попал
Небольшая разница была между мальцом, что вышел из моего люкса утром, – в одном плаще кстати вышел, – и тем, на кого я теперь смотрел. Совсем небольшая разница.
Года в два.
Лет на шестнадцать Малек выглядел. По крайней мере, видимая его часть. Голова, то есть. И плечо. Голое.
Я приподнял плащ. Так-с, одеждой мы так и не озаботились. А сколько вопросов было: Как одеться?… а можно то или се?…
Вот только у того, кто спрашивал, не было еще волос на груди. И размер грудной клетки был куда скромнее. И рельеф мышц другой. Да и сами мышцы…
– Марла, ты только глянь!… И этого красавца я перепутал вчера с девкой. С ума спрыгнуть можно!…
Марла и без моего приглашения смотрела на пацана. Очень внимательно. Даже принюхивалась, вроде.
– Затянул он с переломом. Сильно затянул. Удача не оставила…
Я не дождался продолжения, спросил:
– Кого не оставила?
– Тебя.
– А я тут при чем?
– Нашел ему Имя. И помог. Чем дольше не выпускаешь Зверя, тем он сильнее. А справиться с таким Зверем, да еще в первый раз… Не каждому так улыбается удача.
– А…
– И Ритуал нарушили.
– Какой?
– Большая у тебя удача, Пушистый. На двоих хватило. Проси Хранителя, чтоб еще осталось…
– Марла, о чем ты…
Но меня не услышали. А если слышали, то не реагировали.
– Крант, приготовься.
И мой оберегатель… кивнул. Подчинился, вроде как.
Это что же получается: он себе еще и хозяйку завел? Слугой двух многоуважаемых заделался? А как я с Марлой делить его стану? График составим или монетку бросать станем?
Нортор остановился напротив Марлы, но по другую сторону кровати. Ну, и чего они на таком расстоянии делать будут?
– Возьми его руку!
Это уже мне. Марла. И таким тоном, что только Слушаюсь! и Рад стараться! осталось сказать.
К руке Кранта я тянуться не стал. Сообразил что к чему. Сообразительным я бываю… Прям, сам себе поражаюсь.
– Не эту! Подожди!… Видишь, что у него в руке?
– Ну, вижу.
– Осторожно. Не прикасайся.
– А чего будет?
– Хорошо тебе не будет.
– Ну, ладно.
Не очень-то и хотелось. Прикасаться.
– Приложи его руку к горлу. Осторожнее берись. К его горлу – не своему!
Все указания Марлы я выполнил точно и аккуратно. Заодно и пульс пощупал – спит пациент.
Широкое запястье у Малька оказалось. Утром поуже было. И кулак поменьше.
Сжался до крепости камня, а меж пальцев цепочка проглядывает. Белая.
Коснулась шеи Малька, и зашевелилась. Как живая. Потом выскользнула из кулака, и вокруг запястья Малька обмоталась. Вроде браслета. Сама все сделала, никто и пальцем ее не трогал.
– Хорошо, – вздохнула Марла. Грустно так улыбнулась. – Но слуг ты себе подбираешь, как никто. Из всех теней, многоглупый, ты отдал плащ… Крант, тебе слушать не обязательно.
– Я… не слушаю.
– Тогда перестань скрипеть зубами.
– Ты оскорбляешь… господина.
– Ты своего господина хоть драгоценным, хоть сияющим называй. Мне все равно.
– Он не может быть сияющим. Только жены норторов…
– Крант! Я же сказала: мне все равно. Но твой нутер любит дразнить смерть.
И Крант замолчал. Надолго, похоже.
– Марла, лапушка, ну чего я такого сделал?
– Отдал Ипше свой плащ.
– Ипш не бывает! – вмешался Крант.
– С чего ты взял?
– Мне… сказали.
– Кто?
– Наставник. Раньше ипши были, потом их… нет их больше.
– Тогда под плащом твоего нутера спит последний ипша.
– Я не верю этому!
– Я тоже не верю, что он последний.
Мои гости глядели друг на друга, как два боевых пса перед боем. А я между ними. И только драки мне сейчас не хватает. Для полного счастья!
– Лапушка, а что такое ипша?
Теперь гости пялились на меня. Как баран на свежеокрашенную дверь.
– Увидишь, если удача от тебя отвернется. И оберегателю твоему танец со Смертью придется танцевать.
Я повернулся к нортору. Тот недоверчиво смотрел то на спящего Малька, то на Марлу.
– Он истинно ипша?
– Крант, ты оскорбить меня хочешь?
– Нет, Марла, не хочу.
Две бойцовские собаки. Просто встретились. Не на ринге.
– Полукровка он. – Марла вздохнула. – По отцу.
– Он опасен?
– Все тени опасны. Ты сам это говорил.
– Говорил. А этот?…
Голос Кранта стал совсем уж тихим.
Марла закрыла глаза и, кажется, заснула. Стоя. Я уже начал сползать с кровати, когда услышал голос. Марлы, не кровати.
– Не доводи дело до поединка. Я не вижу, кто переживет его.
Так иногда разговаривают во сне. Или под гипнозом.
– Но он всего лишь полукровка!
Крант обиделся?! Не-е, показалось, наверное.
– По отцу! Не забывай! – Голос у Марлы уже нормальный и глаза открыты. – А еще он пережил перелом. Не на двадцатом сезоне – на тридцать втором!
– Так он почти…
– Да! Когда он проснется, то не будет уже детенышем.
– Он может не проснуться.
– Да?…
– Если нутер прикажет, то я…
– А нутер прикажет? Ты прикажешь, пушистый?
– О чем это вы, оба-двое? С этого места, пожалуйста, подробнее.
Я все-таки сполз с кровати, и теперь пытался понять, отпускать мне ее спинку или еще немного подержаться.
– Твой оберегатель считает, что твой спящий слуга опасен. Для него.
– Не для меня! Для нутера!
Все-таки подержимся еще. Пока пол ни перестанет качаться.
– Знаешь, Крант, думаю, от Малька я смогу защититься. – Марла фыркнула, но спорить не стала. – Если понадобится, смогу! А ты… слышал, чего сказала Марла? Не трогай пацана и все будет в порядке. Понял?
– Да, нутер.
– Вот и ладушки. А теперь… Кто-нибудь еще есть хочет? Или только я весь из себя голодный?
– Я хочу.
– Тогда пойдем вниз, лапушка.
– А сюда?…
– Не-е. Разбудим Зверя, он опять нас без жратвы оставит.
Марла улыбнулась. Не показывая зубов.
– Он еще полночи спать будет. До Санута.
– Все равно, давай пройдемся, а?…
Умеет Марла быстро и тихо открывать засов. Мне еще учиться и учиться.
– Нутер, я могу с тобой поговорить? Без нее?
– Прямо сейчас?
– Да.
Нортор не двинулся с места. И лицо у него было такое, словно он утопится в моей джакке, если я откажу.
Блин, и какой идиот говорил, что много слуг – это круто, легко и приятно?… Его бы на мое место!
– Марла, иди сама. Я догоню.
И дверь закрыл. На засов. Тихо у меня не получилось. Зато быстро.
39
И почему это саблезубого тигра называют тигром? Белый он, без полос. И пушистый, как ангорский кот. И клыки у зверя не сабельные. С меч они длинною. Короткий.
С такой зверушкой Крант когда-то общался. И ее клык при себе носил.
А сегодня мне его попытался всучить.
Мол, я нутера должен оберегать, а получилось, что нутер меня оберег. Да еще два раза. Должник я теперь нутера. На три жизни вперед должник.
Такую вот ерундень вбил себе в башку мой оберегатель.
Ну, грохнул я двух тиу, что возле нас с Крантом крутились. Попались они мне под Нож. Так это Ножу спасибо, а не мне. Еще одного серокожего Марла с Меченым завалили. Как – не видел. Занят тогда был. Очень. Но на тело потом глянул, мельком. Будто кисой оно драное. Той самой, мечезубой. И правая рука на фиг отрублена. Вместе с плечом.
Так что, Марлу с Меченым Кран тоже награждать станет? За отвагу, типа.
Спросил у него.
Оказалось, не станет. Не за что.
Меченый, вроде как, слугой моим считается. Значит, умирать не должен без моего приказа. А Марла… ее вообще эта драка никаким боком ни касалась. Могла сидеть себе спокойно и обедать, пока мы играли в свою маленькую войну. Теперь вот мне решать надо: принимать ее помощь или посчитать нежелательным вмешательством и жуть как оскорбиться. Компенсацию там потребовать или на дуэль вызвать.
Оригинальный, однако, подход к проблеме.
А спасибо сказать и в щечку поцеловать – за слабость посчитают или за оскорбление действием?
И с другим помощником как быть? Что сначала оставшихся тиу прикончил, а потом нас всех чуть на ремни ни порезал. Тоже благодарность перед строем и контрольный поцелуй в лобик?…
А Крант стоит передо мной на колене и зуб кошачий протягивает. Будто не для него все это говорилось. Будто себя, любимого, мне послушать захотелось, вот и сотрясаю воздух.
– Крант, для особо непонимающих, повторяю: мне это и на фиг не нужно. Ты Белую Смерть завалил, тебе ее клык и носить.
– Откуда ты знаешь про Белую?!
С колена он не встал, но в клык вцепился, как в спасательный круг. Двумя руками.
– Приснилось мне, Крантушка. Знаешь, некоторые спят и сны видят. Интересные. Вот и со мной такое бывает. Иногда.
Смех смехом, но насчет сна я не шутил. Хотя не знаю, можно ли это назвать сном. Секунду все длилось, не больше. Только глянул на клык – Кранта увидел, что с большой ангорской кошкой сражается. Мечезубой. Среди снега и льда. Испытание ему такое назначили. И две пары бровей у Кранта. Не носил он тогда повязки. Ученику не полагается.
И сейчас не носит. Нечего стало Кранту под повязкой прятать.
