Терри Пратчетт - Бац!
— Тем не менее, кто то должен послужить правосудию. — сказал А.И. Пессимальный.
Кирпич наклонился, чтобы разглядеть инспектора поближе. — Энто тот самый гном, что был седня ночью. Не хочу его!
— Можете предложить кого-либо еще? — спросил Моркоу.
Кирпич снова задумался и наконец встрепенулся. — Ахха, я могу. Запросто. Любой, кто поможет мне отвечать на вопросы, так?
— Совершенно точно.
— Тогда энто раз плюнуть. Если вы приведете того дварфа, что я видел в той шахте внизу, он поможет мне.
Комната затихла.
— И почему бы он сделал это? — осторожно спросил Моркоу.
— Он мог бы сказать, почему он дал по башке тому дварфу. — объяснил Кирпич. — Не, я не знаю. Но пдозреваю, что он не захотит придти потому, как я тролль, так что я буду придерживаться сержанта, если не взражаете.
— Я думаю, что все это зашло слишком далеко, капитан! — сказал А.И. Пессимальный.
В тишине, которая последовала за этим, голос Моркоу прозвучал очень громко.
— Я думаю, мистер Пессимальный, что настала пора разбудить коммандера Ваймса.
Есть старая солдатская поговорка, которой Фред Колон описывал смущение и замешательство. Личность в таком состоянии, согласно Фреду, «не могла бы отличить ослиный зад от завтрака».
Ваймса это высказывание всегда озадачивало. Про себя он дивился, какие исследования могли быть предприняты для изучения данного вопроса. Даже сейчас, когда он чувствовал, что его рот набит червяками, а в глазах резало, он считал себя способным определить, в чем между ними разница. Начать с того, что одно из них должно сопровождаться чашкой кофе. Он уже выпил одну, следовательно, это был завтрак. В сущности, время уже близилось к обеду, но суть оставалась той же.
Тролль, известный всем и, случайно, ему самому, как Кирпич, сидел в одной из больших троллийских камер, но учитывая, что никто не смог решить узник он или нет, дверь была оставлена открытой. Все пришли к согласию, что если он не попытается уйти, то никто не будет его останавливать. Кирпич поглощал третью миску насыщенной минералами грязи, что у троллей считалось питательным супом.
— Что такое Скрейп? — спросил Ваймс, откидываясь на спинку единственного стула и разглядывая Кирпича с таким видом, с каким зоолог мог бы изучать занимательный, но исключительно непредсказуемый новый вид. Он положил каменный шар загадочного мистера Сияющего на стол рядом с миской, чтобы посмотреть на реакцию, но тролль не обратил на него внимания.
— Скрейп? Не часто его встретишь в наши дни, когда вокруг полно энтого дешевого Слаба. — пророкотал Детрит, с собственическим видом оглядывая свое новое приобретение, как наседка птенчика, готовящегося покинуть родное гнездо. — Энто то, что скребет вас, пнятно? Несколько кусков Слаба, прокипяченного в жестянке со спиртом и чуток голубиного помета. Его обычно варят тролли в трущобах, когда у них не хватает монет. Что еще им не хватает, Кирпич?
Двигающаяся ложка замерла. — Им не хватает само-уважения, сержант. — отчеканил Кирпич, как ученик, которому двадцать минут подряд выкрикивали урок прямо в ухо.
— Слава Ио, он уяснил! — сказал Детрит, так энергично хлопая тощего Кирпича по спине, что юный тролль уронил ложку в дымящуюся бурду.
— Но энтот парнишка обещал мне, что все энто осталось позади и он сейчас начал чертовски новую жизнь, в счет участия в моей программе одного шага! Ведь так, Кирпич? Энтот парень сказал нет Слабу, Скрейпу, Слайсу, Слайду, Сланки, Сларпу или Сливеру, верно?
— Да, сержант. — послушно ответил Кирпич.
— Сержант, почему названия всех троллийских наркотиков начинаются с буквы С? — спросил Ваймс.
— А, так их легче запомнить, сэр. — ответил Детрит, глубокомысленно кивая.
— Ах, конечно. Об этом я не подумал. — сказал Ваймс. — Кирпич, объяснил ли тебе сержант Детрит, почему он назвает свою программу программой одного шага?
— Э… потому, что он не позволит мне сделать ни одного неверного шага? — проговорил Кирпич, будто читая слова с листа.
— Кирпич хочет вам кое-что сказать, правда, Кирпич? — заботливо продолжил Детрит. — Давай, скажи мистеру Ваймсу.
Кирпич опустил глаза вниз. — Простите, что я пытался вас убить, миссус Ваймс. — прошептал он.
— Ну что же, мы с этим разберемся, не так ли? — сказал Ваймс, чтобы хоть что-то сказать. — Кстати, думаю, что ты имел в виду мистер Ваймс и я предпочитаю, чтобы только те, кто сражаются бок о бок со мной, называли меня мистер Ваймс.
— Ну, технически, Кирпич сражался… — начал было Детрит, но Ваймс твердо поставил чашку с кофе на стол. Его ребра все еще ныли.
— Нет, «передо мной» не то же самое, что «бок о бок», сержант. — сказал он. — Совершенно не то же самое.
— Не, ну на самом деле, энто не его вина, сэр, энто скорее случай обоз-нания. — запротестовал Детрит.
— Ты хочешь сказать, что он не знал, кто я такой? — спросил Ваймс — Мне не кажется…
— Нет, сэр. Он не знал, кто он такой сам, сэр. Он думал, что он сгусток лучей света и вспышек. Сэр, я попробую объяснить. Пожалуйста? Сэр, он был не в своем уме под Большим Молотом и все-таки он двигался!
Ваймс секунду глядел на Детрита и потом опять на Кирпича.
— Мистер Кирпич, расскажите мне, как вы попали в ту шахту. — спросил он.
— Я уже рассказал другому полицейскому… — начал Кирпич.
— А сейчас ты расскажешь мистеру Ваймсу! — рявкнул Детрит. — Прямо сейчас!
Объяснения Кирпича заняли некоторое время, со всеми паузами, нужными, чтобы части разума Кирпича сдвинулись в нужную позицию, но Ваймс все же смог составить связный рассказ:
Несчастный Кирпич приготовил Скрейп в компании с другими трущобными троллями на старом складе, в лабиринте улиц позади Парковой, затем, в поисках прохладного местечка чтобы поглюковать, набрел на какой-то подвал и тут пол провалился под ним. Судя по звуку, он падал довольно глубоко, но судя по физическому состоянию тролля, он спланировал вниз, как бабочка. Упав, он оказался в туннеле, похожем на шахту — знаете, с деревянными подпорками — и потащился по туннелю в надежде, что он выведет его на поверхность или он найдет что-нибудь съедобное. Его ничего не волновало до тех самых пор, пока он не добрел до более грандиозного туннеля и слово «дварфы» не проявилось в его мозгах, но он ничего не стал делать, а только прислушался.
Тролль в дварфийской шахте это погром и разрушение. Такая же данность, как слон в посудной лавке. Но Кирпич производил освежающее впечатление свободы от всякой ненависти к кому бы то ни было. Если мир предоставит ему достаточное количество веществ, начинающихся с буквы С, от которых у него звенела голова — а в городе недостатка в них не было — он не очень сильно заботился о том, что происходило вокруг. Там, в трущобах, Кирпич занимал положение где-то ниже плинтуса. Не удивительно, что сети Хризопраза не смогли выцепить его. Кирпич был чем то тем, через что вы просто переступаете.
Но даже Кирпич, стоящий там в темноте и прислушивающийся к отдаленным звукам дварфийских голосов, мог испугаться. А затем он увидел, как в комнате за большой круглой дверью, один дварф ударил по голове другого. Там было темно, как всегда в пещерах, но тролли обладают хорошим ночным видением и на стенах было полно вирвей. Тролль не разглядел детали, да особо их и не всматривался. Кому какое дело до того, что один дварф сделал с другим? До тех пор, пока они не поступили также и с ним, он не видит проблемы. Но когда ударивший дварф закричал, тогда то и появилась проблема, большая, как сама жизнь.
Большая металлическая дверь прясо перед ним распахнулась и ударила его по лицу. Несколько вооруженных дварфов пробежали мимо, как раз когда он выглянул из-за нее. Их не интересовало, что там за дверью, пока не интересовало. Они делали то, что обычно все делают в таких случаях — бегут к источнику крика. Кирпич, с другой стороны, был заинтересован только в том, чтобы убраться как можно подальше от криков и вот прямо перед ним была открытая дверь. Он бросился в нее и побежал, не останавливаясь, пока не оказался на свежем ночном воздухе.
Погони за ним не было. Ваймса это не удивило. Надо иметь особый склад ума, чтобы быть стражником. Надо быть готовым долгими часами стоять и пялиться в неизвестность. Такой ум не требует высокой оплаты. Такой ум также не подумает о том, чтобы осмотреть туннель, из которого он только что пришел. Этот ум будет далеко не самым острым ножом в посудном ящике. И вот так, бесцельно, без каких-либо намерений, злого умысла или даже любопытства, бродячий тролль забрел в дварфийскую шахту, стал свидетелем убийства, хоть его восприятие и было окрашено наркотиком, и убрел восвояси. Кто мог бы запланировать что то подобное? Где была логика? Где был смысл?
Ваймс поглядел в слезящиеся, мутные глаза, на истощенное тело, на свисающую каплю бог-знает-чего из покрытой корками ноздри. Кирпич не лгал. Кирпичу было достаточно проблемно справиться и с тем, что не было выдумкой.
