Пирс Энтони - Небесное сольдо
И тогда было решение – надо попытаться. Косто и Скриппи проникнут в гипнотыкву беспрепятственно, как ее исконные обитатели, а Дольфу прежде придется оставить здесь свое тело. Нада останется с телом и будет караулить его, а в случае опасности тут же вернет Дольфа из гипнотыквы.
Косто и Скриппи превратились в лодку и парус и перевезли принца и принцессу туда, где вблизи щита действительно росла гипнотыква. Рядом с цветком.
– О, я вспомнил, как называется этот цветок, – сказал вдруг Косто. – Амарант. Волшебный, никогда не увядающий цветок.
– А в Обыкновении есть амаранты? – поинтересовалась Нада.
– В Обыкновении все обыкновенное, а этот цветок волшебный, – наставительно произнес Косто.
– Ну, у них могла бы расти обыкновенская разновидность волшебного цветка… – начала было рассуждать Нада.
– Так вы будете спорить бесконечно, – вмешался Дольф, – а уже, между прочим, темнеет, и из мрака может явиться какое-нибудь здешнее чудовище.
Поторопимся же в гипнотыкву!
И Дольф уже наклонился к глазку.
Но тут раздался оглушительный трезвон, похожий на колокольный.
– Что это? – шарахнулся в сторону Дольф.
– Сигнал тревоги, кажется, – хором ответили скелеты.
– Но разве я что-то нарушил?
– Я слышала, бывают такие места, в которых нельзя ничего трогать, – сказала Нада. – Они называются.., музами.
– Музеями, – поправил Косто.
– Ну да, музеями, – согласилась Нада. – А раз это место связано с памятным событием в истории Ксанфа – по нему ступала нога короля Трента, – то, возможно, его тоже превратили в музей?
– Кто его знает, – пожал плечами Косто.
И тут что-то заплескалось в море. Что-то стремительно поплыло к берегу. Когда оно подплыло, то оказалось огромной безобразной рыбиной, с клыкастой, как у вепря, башкой. Чудовище вылезло на песок, и все увидели, что у него три глаза – впереди и по бокам головы, каждый глаз размером с человечью голову. Чудовище двигалось на четырех коротких перепончатых лапах, а на спине у него торчал ряд искривленных шипов.
– Это аргус! – воскликнула Нада. – У нас в подземных пещерах такие встречаются, но с ними лучше не связываться. Они слывут коварными.
– Сейчас проверим, – бросил Дольф и превратился в аргуса.
Настоящий аргус, обнаружив соплеменника, резко затормозил.
– Эй, евин, ты кто такой? – дерзко спросил аргус.
– Я принц Дольф, внук короля Трента, – на языке аргусов ответил Дольф. – А они, – он указал на столпившихся за его спиной Косто, Скриппи и Наду, – мои друзья.
– Вона как. Значит, опоганивать историческое место Ксанфа у вас и в мыслях нет?
– Ну что ты. Мы просто наглядеться не можем и на цветок, и на гипнотыкву. Особенно цветок.., нас очень интересует, кто же его посадил? И вообще… история этого славного места.
– Долго рассказывать, да и скучновато вам наверняка покажется.
– Уверяю тебя, нам это очень интересно, очень! – возразил Дольф. – Я путешествую по Ксанфу в поисках Небесного Сольдо, и обо всем, что есть замечательного в Ксанфе, мне хочется знать. Дедушка никогда об этом месте не рассказывал. Поэтому, пожалуйста, очень тебя прошу, расскажи!
– Идем, поплещемся в волнах, – предложил аргус, – и там я расскажу тебе историю здешних мест.
Дольф-аргус подумал и согласился. Оглянувшись, он помахал плавником друзьям и бултыхнулся в волну.
Аргус уже ждал его, но он не сразу приступил к рассказу, а, видимо, сначала решил кое о чем расспросить.
– Значит, и ты из рода волшебников-превращателей7 Король Трент тоже владел этой магией, только он не сам превращался, а заставлял превращаться других.
– Наши с ним таланты в чем-то аланагичны, – произнес Дольф мудреное слово.
Аргус вздрогнул и уставился на него.
– Алаган?..
– Аланагичны, – повторил Дольф.
– А-а, – протянул аргус, – понятно.
Хотя ему явно мало что было понятно.
– Ну так вот, – как бы очнулся аргус, – слушай Когда-то Злой Волшебник Трент был изгнан из Ксанфа. Трента прогнали из-за того, что он пытался свергнуть тогдашнего короля Шторма, человека очень недоброго. Некоторое время Трент жил в Обыкновении, но потом, ровно сорок лет назад, он отыскал путь в Ксанф и вернулся в сопровождении Бинка и Сухой Тарани…
– А кто такая была эта Сухая Тарань? – спросил Дольф.
Женщина. Бинк потом на ней женился.
– Нет, аргус, ты что-то путаешь! – возразил Дольф. – Бинк женился на Хамелеоше, моей бабушке – Нет, это ты путаешь, – не уступал аргус. – С Трентом и Бинком в Ксанф пришла именно Сухая Тарань, очень с лица страшная, но в то же время страшно умная.
– Так это и есть Хамелеоша! – воскликнул Дольф. – Когда она становится некрасивой, то одновременно превращается просто в академика. А, я понял! Просто тогда ее звали по-другому.
– Блестящая догадка! – одобрительно заметил аргус. – Трент, Бинк и Тарань добрались до берега, и, поскольку валились с ног от усталости, решили отдохнуть здесь же, на пляже. На самом деле каждый из них нашел себе для отдыха отдельное место, но, когда задумали поставить стелу, решили установить ее именно в центре, напротив горестного памятника, находящегося во-он на том острове.
И аргус указал в сторону острова Аяте Бя Люблю.
– Какого горестного памятника? – озадаченно спросил Дольф – Мы на том острове были и никакого монумента не нашли.
– Памятник юной девице, а горестный, потому что девица в беспамятстве.
– Да говорю же тебе, нет там никакого памятника! – воскликнул Дольф.
– О времена, о нравы – тяжко вздохнул аргус. – Ничто не гарантировано никому, даже памятнику. Его должны были охранять тысячу лет, потому что именно через тысячу лет ждали принца, который явится и разбудит бедняжку поцелуем. Охраняли, охраняли и на тебе – куда-то делись. А вандалы, те, конечно, не мешкая, тут же и утащили памятник. У этих чудовищ врожденный нюх на памятники старины! Теперь если принц и явится, то прежде чем отыщет нужное место, изрядно поломает голову…
– Расскажи, что же дальше произошло с моими дедушками и бабушкой, – желая слушать о Тренте, а не о какой-то там девице, перебил аргуса Дольф.
– Они расположились отдыхать, и тут начались неприятности, потому что в те времена берег этот был необитаем, а пляж дик. Трент, заинтересовавшись гипнотыквой, заглянул в нее и попал в ловушку. То ли за годы, проведенные в Обыкновении, он забыл о свойствах гипнотыквы, то ли вообще впервые ее увидел. Ведь в ту эпоху в Ксанфе гипнотыкв было куда меньше, чем сейчас, и росли они, как правило, вдали от людских селений. Тарань прилегла под засыпалъницей, и та ее так засыпала, что бедная Тарань не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Бинк тоже оказался умником – улегся среди косой травы, и она его чуть не скосила заживо. Он вскочил и бросился бежать; на шум сбежались, сползлись, слетелись все местные чудовища, включая гарпий, саблезубых мямлъ и вашего покорного слуги. Гарпии, мямли, я и вся прочая чудовищная братия – все мы кинулись за Бинком, но он, молодчина, и сам спасся и тех двоих выручил.
– Ну и дальше? О стеле этой расскажи!
Я как раз подхожу к этому месту. Трое путешественников достигли замка Ругна и обнаружили, что замок пуст – прежний правитель и все его слуги исчезли; после этого Трент стал королем, наладил жизнь в замке, которая с тех пор, надеюсь, идет не разлаживаясь.
– Ты прав, – кивнул Дольф.
– Поскольку Трент после долгой разлуки ступил на родную землю именно здесь, Добрый Волшебник Хамфри и решил, что тут надо поставить памятный знак, стелу, в честь возвращения короля Трента. Когда Трента спросили, надо ли это делать, он рекомендовал не беспокоиться, но Хамфри сделал, как задумал. Потом с помощью своей магии он отыскал нас, злодейски напавших в тот вечер на славных возвращенцев, и приказал охранять памятник.
– Но Хамфри исчез! – воскликнул Дольф. – Почему бы и вам не разбежаться в разные стороны?
– Исчез? – удивился трехглазый. – Ну и что!
Ведь магия не исчезла! Магия Хамфри остается в силе! Хамфри объяснил нам, что жить мы будем до тех пор, пока стоит стела, поэтому нести охрану мы будем и впредь изо всех сил. К тому же у нас дежурство на семьсот лет вперед расписано. Мы чередуемся: в один день охраняет гарпия, в другой – мямля, в третий – я. Сегодня как раз моя смена.
Как только до моих ушей доносится перезвон, я тут же мчусь к берегу. А еще у нас есть целый штат внештатных помощников: и растения нам помогают, и кряки, и косая трава, так что памятник этот никогда без охраны не остается. Теперь на этом пляже все тихо-мирно, почем зря посетителей не обижают.
– А цветок амаранта как здесь оказался? – поинтересовался Дольф. – Дед о нем никогда не упоминал.
– Амарант рос раньше там, на острове, возле спящей красавицы, но потом мне показалось, что его могут растоптать или украсть, вот я и переселил цветок сюда. И мои опасения подтвердились: стража разбежалась, красавицын памятник украли!
