Андрей Синицын - Новые мифы мегаполиса (Антология)
Ну его…
Батарейки в найденном китайском приемничке Семен экономил как мог — приемничек был единственной нитью, связывавшей его с остальным миром. Он нашел станцию, которая передавала только новости штаба по преодолению катастрофы, и слушал ее по несколько минут в день, цепенея от растерянности и страха. Случившееся не умещалось в голове — теракт на обыкновенной энергетической подстанции, превышение нагрузки на соседних, веерное отключение сначала на востоке, потом на севере и юго-востоке Москвы, потом вообще во всей Москве и области и даже кое-где в прилегающих областях.
Останкинскую башню и еще много что взорвали просто в силу того, что легла электроника и террористов с самодельными бомбами просто не смогли вовремя переловить, да и вообще потому что воцарился форменный хаос. Отключилось все, от мобильных сетей до обыкновенного освещения. И тогда выяснилось, что без электричества невозможно сделать ничего. Вообще ничего. Люди становятся бессильными.
Нет, разумеется, кое-где добросовестно включились и некоторое время исправно тарахтели автономные генераторы. Но топливо к ним имеет весьма неприятное свойство иссякать, а подвоз нового быстро стал невозможен.
Семен точно не знал, что сейчас творится в Москве, однако воображение услужливо подсовывало ему множество очень красочных картин в духе киношной постъядерной апокалиптики.
И скорее всего эти картины были недалеки от истины.
Заряд в батарее мобильника Семен тоже экономил. До сих пор сеть виделась дважды, и это не была сеть «Небо-ТФ». Дважды ловился «МТС» и однажды «Мегафон».
Сейчас «Nokia-VAIO» поймала слабенький сигнал тульского «Билайна».
Ни на что особо не надеясь, Семен влез в записную книжку симки «Неба-ТФ» и попробовал набрать единственный номер, который даже не отображался.
Одинокий человек на обочине пустынной дороги, жмущий на кнопку с нарисованным зеленым телефончиком.
2010–2011
Николаев — Москва
Александр и Надежда Навара
Волосов овраг
К точке высадки подошли в предрассветных сумерках. Убрали обороты и, не глуша мотор, пустили катер сползать по течению. Двое с кормы перебрались в «уфимку», третий остался на борту. Быстро и умело выгребли на траверз протоки. Под мостик уходить не стали — загнали лодку прямо на булыжники пологой насыпи. Тенями метнулись на набережную, пересекли открытый участок и скрылись за деревьями. Меж тем катер сплыл ниже. Линь между судёнышками натянулся и выволок резинку на воду. Через минуту-другую она снова болталась за кормой. Спарка прибавила ход и убралась восвояси. Как будто ничего и не было.
Вариант сухопутного вторжения Неупокоев зарубил почти сразу. Сказал как отрезал:
— Через изгородь не полезу. Хлопотно и несолидно. — Помолчал немного и уже мягче добавил: — На проспекте светло, как днём. Если нас застукают, представляете, что начнётся?
Положим, насчет хлопот Валерий Митрофанович преувеличил. В свои пятьдесят с гаком ни силы жилистой, ни сноровки многолетней не растерял, любой барьер возьмёт на раз. По второму пункту — в точку. Патрули, как мухи, на свет летят. Конфликт с «органами» застарелый принципиальный. Верх глупости дарить противнику шанс поиздеваться: «Глядите-ка, господа, какой улов мы поутру с ограды сняли». И пошло-поехало, газетным троллям только повод дай.
Радзиховский не нашёлся, что возразить. Пожал плечами и надулся, отчего ещё больше стал походить на унылого городского сизаря на морозе.
Странный человек. Взялся обеспечить пропуска на территорию, всячески тянул резину и только в последний момент объявил — не срослось. Теперь, видишь, обиделся. Хотя в группе-то он давно, и если Неупокоев до сих пор терпит его фортели, значит, причина есть.
Впрочем, третьего участника оперативки сейчас меньше всего интересовали внутренние тёрки шефа и Радзиховского. Вот-вот прозвучит — будем переносить. Такой вариант Алексея решительно не устраивал. Кому сказать, каких усилий ему стоило попасть в команду. Сколько он ждал и готовился к первой вылазке. И что, облом? Нет уж!
Он заставил себя собраться. Выбрал из вороха бумаг на столе распечатку с Гугл-мап, ту, на которой вид со спутника, и принялся вертеть и так, и эдак.
Неупокоев изогнул бровь, чего это парень засуетился. Спрашивать не стал, не имел привычки торопить с мыслями. Щёлкнул зажигалкой, прикурил сигарету, пустил дым тонкой струйкой.
— Можно зайти с реки, — наконец объявил Алексей, положил лист поверх других и упёр палец в нужную точку. — Вот здесь.
Радзиховский посмотрел на карту и забубнил:
— Мелководье. Катер застрянет… Набережная хорошо просматривается…
— Молодой человек дело говорит, — перебил его шеф и тут же развил идею: — Высаживаться будем с надувной лодки. Открытая набережная не минус, а плюс. Они видят нас, мы — их. Так что, коллега, готовьте плавсредства.
Опасный участок проскочили, теперь можно не суетиться и спокойно выбрать удобный путь.
— Что это у вас позвякивает? — тихо осведомился Неупокоев, пользуясь краткой остановкой.
Алексей мысленно посетовал и на собственную нерадивость, и на обострённый слух шефа — брякнуло-то всего раз-другой. Тем не менее ответил честно:
— Гайки.
— Гайки… — озадачился тот, потом сообразил: — Ну, конечно. Гайки!
Темнота скрывала выражение его лица, но парень готов был поклясться — шеф улыбается, причем ехидно.
— Переложите получше, чтоб не гремели. Я подожду вас.
Вот так. Кто другой мог и отчитать за увлечение кустарными антинаучными методами. Выходит, недаром Алексей стремился попасть именно в эту команду. Валерий Митрофанович — мужик с понятием.
Для него визит в Коломенское — всего лишь рабочий эпизод, да, видно, не позабылось, как сам начинал. Это теперь он — Неупокоев Валерий Митрофанович — авторитетнейший специалист по изучению аномальных явлений. Это сегодня за его плечами штурм урочища Шайтан-Мазар, экспедиции в район Тунгуски, охота на йети и множество других разгаданных или по-прежнему не поддающихся объяснению феноменов. А тридцать с лишним лет назад был он просто Валеркой, зелёным юнцом, стыдящимся собственной неопытности и страха неизведанного. Потому и не стал унижать молодого коллегу.
В конечном итоге какая разница, что помогает нам обрести уверенность: знание, молитва или мешочек гаек с ленточками. Главное — ни при каких обстоятельствах нельзя разочаровывать человека. Пусть лучше считает рутинный выход в поле опасным предприятием, чем махнёт на всё рукой. Аномалия есть аномалия и пренебрежительного скепсиса не терпит. В середине девяностых во время замеров чуть было не случилась трагедия. Один из сотрудников Института общей физики расслабился и, судя по всему, чем-то спровоцировал лептонный выброс. Образовалась кратковременная левитационная каверна, учёного подкинуло в воздух метра на три и швырнуло оземь. Повезло, не убился.
В последующие годы активности геопатогенная зона почти не проявляла, и тем не менее интерес к ней не пропал. Собственно, на прошлой неделе энтузиасты-любители забомбили Неупокоева сообщениями об электромагнитных флуктуациях, неестественном свечении облаков и появлении шаровых молний в районе аномалии, вот он и решил лично проверить, что да как.
Понятное дело, просить администрацию музея-заповедника в разгар сезона перекрыть народу доступ к популярной достопримечательности и разрешить исследовательской группе провести хотя бы суточный мониторинг объекта бессмысленно. Ну и ладно, аномальщикам к партизанщине не привыкать. На территорию проникли, остаётся добраться до камней, произвести замеры, установить и замаскировать аппаратуру. А дней через пяток тем же макаром её снять.
От деревьев на склоне спустились в низину к ручью. Тут можно идти открыто. Голосов овраг тянется строго с запада на восток и отделяет цивилизованную часть Коломенского от дикой. Сюда охрана ни по ночам, ни в сумерки не заглядывает. Гоняет непрошеных гостей на дальних подступах. Почему так? Наследственная неприязнь к «нечистому месту», почитай, с тысяча шестьсот двадцать первого года.
Тогда у ворот государева дворца невесть откуда появился потрёпанный отрядишко татарских всадников. Стрельцы не растерялись и повязали лихоимцев. Те плели околесицу, дескать, мы — воины великого хана Давлет-Гирея. Бред! Хан-то помер давным-давно. Воевода князь Воротынский знатно навернул беспокойному бахчисарайцу под Серпуховом почти полсотни лет назад, а опосля тот и не долго прожил. В общем, дело политическое, царь Михаил Фёдорович велел учинить розыск с дознанием. Басурмане как один клялись: хан вёл нас на Москву, не заладился набег, ночью драпанули от Лопасни, спустились в овраг, низом шли всего несколько минут. Почему полвека скакали? Не знаем, дьяк-батюшка, шибкий туман был, зелёноватый такой. Пришлось поверить. Под пытками обычно врут не в унисон, а разноголосицей. Да и оружие с амуницией у крымчаков оказалось шестнадцатого столетия.
