Кир Булычев - Гусляр-2000
– Выключаю! – мрачно говорит Максимка. Он знает, что бабушку не переспоришь.
Еще через час Ксения загоняет внучка в постель – завтра контрольная по математике, а голова опять будет несвежая.
Максимка лежит в постели и слышит, как за стенкой дед как вечернее лекарство принимает по радио ночной выпуск новостей о политике и экономическом развале. Потом они собачатся с бабушкой. Максимка думает не о контрольной, а о горькой судьбе Ирэн. Он хотел бы узнать, что будет завтра, но как ускоришь время! Хотя его – как ребенка, даже еще не подростка – страшно беспокоит, не случилось бы чего ночью: уж очень обострились отношения между рок-группой и бандой рокеров. Ему чудится, что под окном пролетают мотоциклы без глушителей, но может быть, это папин храп... Максимка представляет себе, как он вмешается в конфликт и тогда Ирэн достанется ему. Конечно, целоваться с девчонками глупо и неинтересно, но пройтись по Пушкинской за ручку с Ирэн – большая победа. Весь город лопнет от зависти. С этой сладкой мыслью Максимка заснул.
Назавтра в школе он был рассеян. Даже не смог решить ни одного примера на контрольной – да бог с ней. Есть в жизни куда большие проблемы. Судьба Ирэн ему важнее. Потому что если ты попадешь между двумя такими типами, как руководитель рок-группы и предводитель рокеров, то можешь лишиться жизни.
Весь день Максимка ждал вечера, а следовательно, новой серии.
И вот, дождавшись, пока взрослые уселись у себя в комнате глядеть сериал про «Скорую помощь», Максимка, прикрыв к себе дверь, углубился в события, происходившие в молодежной среде.
То, что должно было произойти, но чего мы боялись, возможно, произошло минувшей ночью, но за кадром. Об этом можно было только догадываться из яростного спора между руководителем рок-группы и Ирэн.
– Я не хотела этого! – кричала Ирэн, заламывая тонкие длинные руки. – Он не смог унизить мое человеческое достоинство на темном пустыре среди сломанных мотоциклов под отдаленный шум магнитофона. Дело ограничилось поцелуями, кем мне быть!
– О нет! – вскричал в ответ руководитель рок-группы. – Не лги, несчастная. Ты добровольно ушла к нему и отдалась этому подонку. Я раззвоню о твоем позоре на весь мир!
– О, только не маме! Мама не должна знать!
Мольба Ирэн осталась безответной. Всклокоченный и также не спавший всю ночь руководитель группы бросился на нее. Он хотел задушить девушку.
Ирэн ускользнула от его хватки, и они начали бегать вокруг ударных инструментов, расставленных на сцене.
Но Ирэн недалеко убежала. На помощь руководителю рок-группы пришел ударник. Вместе они связали Ирэн и заткнули ей кляп в розовую глотку. Потом они потащили ее за кулисы, там было темно, и зрители остались в неведении, куда ее заточили.
За сценой послышался грохот – прямо в зал въехал на своем «Харлее» вожак рокеров.
– Где она?! Куда вы ее дели, лабухи? – закричал он.
Но пыльный просторный зал молчал – никто не ответил рокеру.
Рокер принялся искать свою возлюбленную, но безуспешно. Он плохо ориентировался на сцене – видно, попал туда впервые в жизни.
И тогда Максим понял, что наступает его звездный час...
Он подошел на цыпочках к двери – из-за нее доносился шум голосов: взрослые заняты. Их не оторвешь от «Скорой помощи». У Максима оставалось примерно полчаса, чтобы выполнить задуманное.
Он накинул куртку и на цыпочках прошел за спинами родителей.
В тот момент жена анестезиолога убеждала молодого медбрата:
– Но вы меня совсем не знаете! Вы не можете понять моих душевных запросов, трепета моей зрелой души.
– Разве это так важно? – страстно шипел в ответ сосед.
Дальнейшее Максима не интересовало.
Кубарем он скатился по лестнице, придержал входную дверь – и вот он уже на улице.
Вечер был прохладным, осенним, только что прошел дождь, пахло палой листвой и мокрыми заборами. Маленькая фигурка Максимки проскакивала освещенные редкими фонарями круги мостовой и исчезала в густой полутьме.
Возле Дома культуры речников Максимка на секунду остановился, рассуждая, как лучше проникнуть внутрь. Заметив у главного входа два мотоцикла с курящими рокерами, он понял, что ему сподручней будет проникнуть сквозь задний ход.
Он пробежал узким проулком между Домом культуры и баней. Вот и задний ход. Он приоткрыт. За ним слабый свет. Сегодня в Доме культуры выходной, никого быть не может – только репетирует рок-группа.
Вот раскатилась дробь ударника, взвыл саксофон... Тишина. Голоса доносятся издали.
Максимка собрал в кулак всю свою волю и скользнул внутрь. Пыльная темнота закулисья охватила его. Далеко впереди горела одинокая лампочка свечей на десять. Теперь главное – не попасться на глаза негодяям. Они из него сделают котлету. Во-первых, потому что они сильнее его, а во-вторых, потому что он нарушил главный закон сериала...
Максимка примерно представлял, где должна находиться пленница.
Пришлось долго пробираться среди колосников и свернутых в рулоны занавесов, прежде чем он смог проникнуть в хранилище сундуков, в которых приписанный к Дому культуры народный театр «Анализ» перевозил на гастролях декорации и костюмы. Теперь следовало угадать, в каком из сундуков заперта несчастная девушка.
– Ирина, – негромко позвал Максимка.
Никакого ответа.
– Ирина, я пришел спасти тебя.
– Меня не надо спасать, – прошептала Ирэн. Голос ее доносился из дальнего сундука. – И не смей ко мне приближаться. Иначе я буду кричать.
– Ты думаешь, что я рокер, да?
– А ты кто?
– Я зритель, – ответил Максимка. – Я зритель твоего сериала, и я не могу равнодушно отнестись к твоей судьбе.
– Врешь, – сказала Ирэн. – Ни один зритель не посмеет вмешаться в действие. За такое по головке не погладят.
– А мне – плевать, – сказал Максим.
– Отключат от сериала.
– Мне только спасти тебя – больше ничего не надо.
– Но я не уверена, что хочу, чтобы ты меня спасал, – сказала, подумав, девушка. – Может, мне лучше лежать в сундуке.
– Нет, ты не представляешь, что они задумали! Они не пощадят твоей девичьей чести.
– Кто именно? – деловито спросила Ирэн. – Если Вася – я против, но если Коля, то это еще надо обсудить.
– Тише! – прошептал Максимка.
Скрипели старые доски пола. К ним кто-то приближался. Максимка понимал, что ему бы сейчас спрятаться, залечь, замолчать, испариться, но вместо этого он с отчаянием молодости распахнул крышку сундука, в котором руководитель рок-группы заточил девушку Ирэн, и потянул ее за руку.
– Бежим! Я тебя спасу!
Был бы Максимка сверстником Ирэн, она бы вырвалась от него и снова залегла в сундук, чтобы ожидать решения своей судьбы. Но когда она поняла, что ее спасает парнишка лет на пять ее моложе, она прониклась к нему жалостью. Хотя бы потому, что знала, насколько жестоки бывают рок-музыканты и рокеры.
И она послушно побежала за Максимкой.
– Черт побери! – раздался сзади зловещий голос. – Вы куда?! Я вам головы поотрываю!
Громадными шагами руководитель рок-группы кинулся за беглецами.
Максимка знал несколько малоизвестных проходных огородов и дворов, куда он и увлек Ирэн. Правда, и Ирэн знала эти дворы и огороды. И руководитель Вася тоже их знал. Так что бег по задворкам проходил с переменным успехом.
– Ты куда меня тащишь? – спросила на бегу Ирэн.
– К твоим предкам! – ответил Максимка.
– Ты офонарел, что ли? Они же мне косы поотрывают!
Им нужно было пересечь бывшую Базарную, затем Сталинскую, а ныне площадь Землепроходцев. Посреди площади Ирэн стала отчаянно сопротивляться, потому что не хотела домой, а куда хотела – еще не решила. Тут их и настигла рок-группа в полном составе – патлатые, неумытые, расхлюстанные романтичные музыканты взяли беглецов в полукольцо, но не смогли взять их в кольцо, потому что с другой стороны площади вырвались, рыча, мотоциклы рокеров, которые также хотели заполучить Ирэн.
Страшная тишина обрушилась на площадь. У рокеров в руках сверкали начищенные монтировки, у музыкантов – смычки. Враги неумолимо сближались...
– Да, подвел ты меня, – сказала хорошая в принципе девушка Ирэн, перебирая пальцами бант на чудесной русой косе. – Ты оказался слишком отважен и потому меня лажанул. Видно, пришла наша смерть...
Ирэн нагнулась к Максимке и запечатлела на его щеке невинный, но горячий поцелуй.
– Иеййх! – закричали рокеры.
– Бей уродов! – завопили лабухи.
И в этот момент справа раздался крик:
– А ну, прекратить безобразие!
И слева послышался голос:
– Сейчас я вам покажу!
На площади, кое-как освещенной фонарями, показались новые действующие лица драмы. Справа приближалась мать Ирэн, слева – Корнелий Удалов, дед Максимки.
Грозные, рычащие звуки издавали противники, но тем не менее мотоциклы начали отъезжать и вскоре покинули площадь, а лабухи спрятали в ножны смычки и также растворились во тьме.
