Терри Пратчетт - Шляпа, полная неба
Тиффани отворила калитку и двинулась по дорожке к дому.
Тут не скажешь: я не виновата. Не скажешь: я ни при чем.
Сказать можно только одно: я не отступлю перед трудностями.
Ты не обязана делать это с удовольствием. Ты обязана сделать это так или иначе.
Тиффани глубоко вздохнула и вошла в полутемный дом.
Господин Заткачик был тут как тут, сразу за дверью — спал в своем кресле, выставив на обозрение полный рот желтых зубов.
— Эмм… Здравствуйте, господин Заткачик, — промямлила Тиффани. Должно быть, она говорила слишком тихо. — Просто, эмм, пришла вот проведать вас, посмотреть, все ли у вас… хорошо.
Старик всхрапнул, проснулся и пошамкал губами, словно для того, чтобы прогнать сон изо рта.
— А, это ты, — проговорил он невнятно. — Доброго денечка.
Он уселся чуть повыше и уставился в распахнутую дверь, словно забыв о Тиффани.
Может, он и не спросит, думала Тиффани все время, пока мыла полы, вытирала пыль, выколачивала занавески и, не вдаваясь в подробности, чистила ночной горшок. И чуть не завопила, когда старческая рука метнулась вперед, схватила ее за запястье, и господин Заткачик уставился на нее с обычным умоляющим выражением:
— Мэри, будь добра, проверь шкатулку, а? Ночью я звон да звяк слышал. Может, вор какой забрался.
— Хорошо, господин Заткачик, — сказала Тиффани. А мысленно взвыла: «Нехочунехочунехочуза-беритеменяотсюдапрямосейчас!»
Она потянула из-под кресла шкатулку. Ничего другого не оставалось.
Шкатулка оказалась неожиданно тяжелой. Тиффани встала и откинула крышку.
Скрипнули петли, и повисла тишина.
— Эй, ты как, девочка? — окликнул господин Заткачик.
— Ммм… — сказала Тиффани.
— Все на месте, да? — встревожился старик.
Мысли Тиффани слиплись в вязкий комок.
— Ммм… да, шкатулка полная, — выдавила она наконец. — Ммм… только теперь она полна золотом, господин Заткачик.
— Золотом? Ха! Не вешай мне лапшу на уши, девочка. Я не из тех, у кого золотишко заводится.
Тиффани осторожно, как только могла, поставила тяжелую шкатулку на колени старика. Он уставился внутрь.
Тиффани хорошо знала эти стертые золотые монеты. Пикеты у себя дома использовали их как тарелки. Когда-то на монетах виднелась чеканка, но они так потерлись, что ничего уже было не разобрать.
Но золото есть золото, с картинками оно или без.
Тиффани резко обернулась и успела заметить, как кто-то маленький и рыжий растворился в тени.
— Ну дела… — проговорил господин Заткачик. — Ну дела…
На этом, похоже, он исчерпал способность поддерживать разговор и надолго умолк. Потом сказал:
— Тут куда больше, чем надо на похороны. И когда я успел отложить такие деньжищи… Да тут на королевские похороны хватило бы!
В горле у Тиффани стоял ком. Она не могла оставить это как есть. Просто не могла.
— Господин Заткачик, я должна кое в чем признаться, — сказала она.
И рассказала все. Вообще все, а не только то, что выглядело поприличнее. Старик ловил каждое слово.
— Ну надо же, какая история… — сказал он, дослушав до конца.
— Ммм… Простите меня, — пролепетала Тиффани.
Она не знала, что тут еще можно сказать.
— Так ты, значит, говоришь, эта тварь заставила тебя взять деньжата, что я отложил на похороны, и ты полагаешь, значит, эти твои волшебные друзья наполнили мою шкатулку золотом, чтобы тебе не влетело? Так, значит?
— Думаю, да.
— Ну что же, тогда, выходит, я должен сказать тебе спасибо, — подытожил господин Заткачик.
— Что?!
— Ну как же, ведь если б ты не выгребла все серебро и медяки, сдается мне, в шкатулке не нашлось бы места для золота, так? — пояснил старик. — А тому королю стародавнему оно, я считаю, уже без надобности.
— Да, но…
Господин Заткачик порылся в шкатулке и достал оттуда золотую монету, на которую можно было бы купить весь его дом.
— А это тебе, малышка, — сказал он. — Купи себе ленты или еще чего…
— Нет! Я не могу! Я не заслужила! — испугалась Тиффани. Все шло совсем не так, как должно было.
— Думаешь, не заслужила? — Господин Заткачик задержал на Тиффани внимательный, осмысленный и хитрый взгляд. — Тогда давай так. У меня есть для тебя поручение, сделаешь — эта монетка будет тебе уплатой. Поднимись-ка наверх, самому-то мне эту лестницу уже не осилить, да принеси костюм, что висит за дверью. А чистую рубашку найдешь в сундуке, который стоит в ногах кровати. И начисти мне ботинки, чтоб блестели, и помоги мне встать, а уж по дорожке, думаю, я и сам дойду. Тут такое дело: для похорон у меня теперь денег слишком много, а вот чтобы жениться — будет, пожалуй, в самый раз. Так что пойду я предложу вдове Тусси связать себя со мной узами брака.
Тиффани понадобилось время, чтобы уловить смысл последних его слов.
— Вы серьезно? — ахнула она, когда наконец поняла, о чем говорил старик.
— Серьезней некуда, — подтвердил господин Заткачик. — Вдова Тусси — хорошая женщина, пироги с мясом и луком у нее недурно получаются, и зубы у нее в полном порядке. Насчет зубов я точно знаю, она мне их сама показывала. Ее младшенький отличные зубы ей подарил, в большом городе в магазине их прикупил. И они ей очень к лицу. Вдова Тусси мне как-то раз даже дала попользоваться этими зубами, чтоб один непростой кусок свинины одолеть. Это, знаешь ли, не забывается, когда женщина так выручит тебя по доброте душевной.
— Э… А вы не думаете, что сначала лучше хорошенько подумать? — робко спросила Тиффани.
Старик рассмеялся:
— Думать? Это мне уже ни к чему, голубушка! Нос у тебя не дорос советовать мне подумать. Мне девяносто один год, во как! Мне думать нечего, мне дело делать надо. А кроме того, сдается мне, вдова Тусси не станет воротить нос от моего предложения. Я-то видел, как она мне подмигивала. Я всяких подмигиваний за свою жизнь навидался, и ее подмигивания были какие надо. А полная шкатулка золотишка загладит все неровности, как говаривал мой папаша.
На переодевание у господина Заткачика ушло десять минут, много усилий и немало крепких слов, но помощи Тиффани не потребовалось — ей было сказано отвернуться и заткнуть уши. Когда старик был готов, она помогла ему выйти в сад. Там он отбросил одну из двух своих тростей и ткнул пальцем в разросшиеся сорняки.
— Завтра же вас покрошу в капусту! — крикнул он боевито.
Добравшись до ворот, господин Заткачик ухватился за столб и встал почти прямо.
— Ну ладно. — Тут стало видно, что он немного волнуется. — Сейчас или никогда. Как я выгляжу — все в порядке?
— Вы прекрасно выглядите, господин Заткачик.
— Нигде не испачкался? Все застегнуто как надо?
— Э-э… да, — сказала Тиффани.
— А прическа как, в порядке?
— У вас ее нет, господин Заткачик, — напомнила Тиффани.
— Ах да, точно, лыс, как коленка. Надо будет купить себе этот, как его там… ну, вроде шапки из волос. Как думаешь, хватит у меня денег на эту штуку?
— Парик? Вы можете купить хоть тысячу париков, господин Заткачик!
— Ха! И то верно. — Он сияющими глазами оглядел сад. — Цветет тут еще что? Глаза уже не те… Очки, вот что мне нужно! Видел я как-то раз их, говорят, сквозь них все ясное, как в молодости. Хватит у меня на очки-то?
— Господин Заткачик, — сказала Тиффани, — вы теперь можете позволить себе все, что угодно.
— Ах, чтоб ты была жива-здорова! — воскликнул старик. — Но прямо сейчас мне нужен букет, голубушка. Не могу ж я делать даме предложение без цветов. А я ничего не вижу. Остались тут цветы-то?
Несколько роз еще цвели среди зарослей сорняков и колючек. Тиффани принесла с кухни нож, срезала их и собрала букет.
— Вот и славно, — сказал господин Заткачик. — Молодцы какие, цветут, хоть время их и прошло. Совсем как я — понимают, что никогда не поздно!
Он взял букет свободной рукой, но вдруг нахмурился, умолк и застыл, как изваяние.
— Хотел бы я, чтобы на свадьбу пришли мои Тоби и Мэри, — проговорил он наконец. — Да только они, видишь ли, давно умерли.
— Да, господин Заткачик, я знаю, — сказала Тиффани.
— И хотел бы я, чтобы моя Нэнси была жива, хоть и странно, наверное, желать такого, когда собрался жениться на другой. Ха! Да чуть ли не все, кого я знал, уже на том свете. — Старик некоторое время молчал, сжимая букет, потом выпрямился. — Но их ведь не вернешь, верно? Даже за полную шкатулку золота.
— Верно, господин Заткачик, — сказала Тиффани севшим голосом.
— Ой, только не плачь, голубушка! Солнышко светит, птички вон поют, а что было, то прошло, правду говорю? — весело подмигнул господин Заткачик. — А вдова Тусси ждет!
Он вдруг испугался чего-то и откашлялся:
— От меня хоть не пованивает, а?
— Разве что нафталином, господин Заткачик.
— Нафталином? Нафталином — это ничего. Что ж, вперед! Время дорого!
